Коре Холт - Тризна по женщине Страница 37

Он уходит.

Хеминг мгновенно делает петлю. Теперь, когда дверь закрыта, в капище совершенно темно.

Он набрасывает петлю королеве на шею и затягивает ее. Хаке тут же бросается на Отту.

Она вскрикивает.

Но снаружи раздается крик, которого никто не ждал, там что-то случилось. Хеминг на мгновение замешкался. Хаке — нет. Отта падает замертво, обливаясь кровью. Хеминг успевает сдернуть петлю с шеи у королевы. Распахивается дверь.

В капище вбегает жрец.

— Викинги! — кричит он. — Викинги вернулись!

Королева, скорчившись, стоит на коленях. Одни и Хеминг помогают ей подняться.

— Отта покушалась на королеву! Хаке убил Отту! — кричит Хеминг. — Она хотела одна последовать за королевой в курган!

Но королева жива. Она не может стоять без посторонней помощи, с трудом ловит воздух и проводит рукой по шее, с которой только что сдернули петлю. Потом окажется, что падая, она сломала себе ключицу.

У наших ног лежит Отта. Она мертва.

Один из телохранителей кричит королеве:

— Твой сын вернулся домой!

Хеминг быстро наклоняется и вкладывает сыромятный ремешок в руку мертвой Отты.

Викинги сейчас поднимутся в капище.

Вскоре королеву унесут обратно в Усеберг.

Она не произносит ни слова.

ТРИЗНА ПО ЖЕНЩИНЕ

Судьбе было угодно, чтобы королева Усеберга не умерла. Без памяти она висит на руках Одни и Гюрд. Потом приходит в себя, поднимает голову, проводит рукой по шее и глухим голосом спрашивает, что случилось.

— Это Отта! — кричит ей Хеминг.

Двое телохранителей тащат мертвую Отту. Гюрд отпускает голову и бросается к ним, на голову мертвой Отты обрушивается град ударов. Гюрд вся в крови. Одни не удержать королеву одной. Худое старое тело сползает на землю. Королева подставляет руку под струйку крови, текущую из спины Отты. И тут оказывается, что Отта еще жива. Она приподнимается, в горле у нее что-то клокочет. Одно мгновение обе женщины глядят друг другу в глаза — королева и рабыня, — потом рабыня поникает, голова ее падает на бок. Королева с новыми силами пытается подняться. Хеминг помогает ей встать на ноги. Он повторяет:

— Это Отта. Она хотела убить тебя, она боялась, что ты прикажешь не класть ее в курган вместе с тобой…

Он сам слышит, как неправдоподобно звучат его слова. Ведь королева уже дала ему свои указания. Она оборачивается к Хемингу и злобно цедит:

— А ты откуда знаешь, что было у нее на уме?

И хитро смеется — неистребимая старая бестия, высохшая, желчная, но голова ее держится на плечах так же крепко, как обычно. В этот светлый осенний день у нее на шее хорошо видна полоска от сыромятного ремешка.

Все это произошло мгновенно. Жрец, вернувшийся в капище, бегает, размахивая руками.

— Викинги пришли! Идите встречать викингов!

Хеминг подскакивает к нему:

— Отта покушалась на королеву! Хаке пришлось заколоть Отту!

Он видит сомнение, мелькнувшее в глазах жреца. И оборачивается к королеве: неужели и она сомневается?

— Ее подговорили рабы! — кричит Хеминг. — Рабы! Я знаю, это они!..

И вдруг в глазах старой Асы вспыхивает ненависть: вот этому она верит! Она пытается поднять руку, чтобы отдать приказание. Хеминг кидается ей на помощь.

— Да! — кричит он. — Да! Да!

Хаке невозмутимо подходит к телохранителям, по-прежнему стоящих возле повозки королевы. Они не двигаются с места, ими никто не командует.

— Отта хотела задушить королеву, — спокойно говорит Хаке. — Я убил ее.

Внизу в рукаве фьорда качаются корабли, и первые люди уже поднимаются в гору.

Поддерживая королеву с двух сторон, мы подводим ее к повозке, поднимаем и сажаем на сиденье. Но королева не может сидеть одна в своей великолепной повозке, посвященной Одину, она падает, тогда Одни тоже залезает в повозку, но телохранители начинают роптать, что теперь им слишком тяжело. Жрец тоже недоволен — священная повозка не для нечистых женщин. Нам приходится вытащить королеву из повозки. Она снова впала в беспамятство.

Хеминг сильный. Он один несет королеву. Она безжизненно висит у него на плече. Одни семенит рядом, поддерживая ее голову, Гюрд и Арлетта сзади поддерживают ноги.

За ними телохранители несут пустую повозку.

Труп Отты остается лежать на земле.

— Отта не должна лежать рядом с капищем! — говорит один из телохранителей.

Он бежит обратно и поднимает труп. Отта нетяжела, он без усилий несет ее на руках позади шествия. Потом сворачивает в сторону к болотному озеру и бросает туда труп Отты.

Сморкается в кулак. Оттирает с рук кровь. И бежит, чтобы догнать королеву и ее людей.

Первые викинги уже в Усеберге.

Над нами высокое, синее, бездонное небо.

Судьбе было угодно, чтобы Хальвдан, сын королевы, вернулся домой из Ирландии. В усадьбе сразу все изменилось. Раньше здесь было человек сорок

— пятьдесят вместе с рабами, а если считать и бедных крестьян, работавших на полях Усеберга, то семьдесят или восемьдесят. Вместе с женщинами и ребятишками набиралось сотни четыре. Но по мере того как распространялся слух о недалекой кончине королевы, в Усеберг стали стекаться ее родичи, а кроме них, любопытные и бродяги, которые в надежде на крохи от богатого угощения ночевали в хлеву, дожидаясь ее смерти. К общему числу надо прибавить еще и купцов, живших в палатках на берегу.

Сын королевы вернулся со своими людьми на трех кораблях. Они сошли на берег и поднялись в усадьбу. Их оказалось не так много, как мы опасались. Конечно, Хальвдан привез домой и рабов. Но вскоре выяснилось, что он взял гораздо меньше добычи, чем рассчитывал. В усадьбу пригнали пятерых или шестерых рабов, некоторые были связаны, чтобы не убежали. Молодых женщин прямо с корабля сбросили в воду, чтобы они добрались до берега вброд. Хальвдан прихватил из-за моря еще и двоих детей. Всего сын королевы пополнил свое богатство двенадцатью или пятнадцатью рабами.

Хуже то, что сильно поубавилось число его собственных воинов. Должно быть, он встретил за морем серьезного противника и сам еле унес ноги. Два года назад, когда он ушел в поход, у него было полторы сотни людей. Обратно вернулась половина.

Хальвдан идет к берегу вброд. Он очень нехорош собой: бегающий взгляд исподлобья, жирные плечи, отвислый зад.

В усадьбе все сразу меняется. Что-то скажет сын о тех распоряжениях, которые его мать сделала в отношении своих похорон? Не покажется ли ему цена слишком высокой, ведь она пожелала, чтобы с нею в курган положили двенадцать человек из ее ближайшего окружения. А от Хеминга она потребовала и большего. К тому же никто не знает, как Хальвдан отнесется к рассказу о попытке Отты задушить королеву. Поверит ли он этому — викинг, ходивший на запад, привык с сомнением относиться к поступкам людей; он подозрителен, но не слишком умен, хватит ли у него проницательности, чтобы разгадать чужие козни?