Фредерик Марриет - Крушение «Великого Океана» Страница 37

После ужина Риди сказал:

— Теперь, мастер Уильям, перед нашим отправлением, мне кажется, я могу закончить мой рассказ. Мне остается досказать немного, потому что мое богатство и удачи продержались недолго, и после пребывания во французской тюрьме моя жизнь шла все хуже и хуже.

«Итак, наша шкуна скоро была готова, и мы отплыли к Барбадосу. Сандерс оказался отличным моряком, и от него я заимствовал все знания, необходимые для капитана.

Сандерс часто пробовал заводить со мной прежние серьезные беседы, но сознание, что я кораблевладелец, вселяло в меня тщеславие. А почувствовав, что я могу обходиться без его помощи, я не только стал держаться от него далеко, но и принял вид превосходства.

Видите, мастер Уильям, как неблагодарно поступал я относительно человека, которому был глубоко обязан.

Сандерс часто досадовал на меня, и когда мы пришли к Барбадосу, объявил, что не останется служить у меня. Я высокомерно ответил, что он может поступать, как ему вздумается. Дело в том, что мне хотелось отделаться от него только потому, что я был ему обязан.

Итак, Сандерс расстался со мной, и я очень радовался этому. Скоро моя шкуна взяла полный груз сахару, и мы ждали только судов конвоиров для отплытия в Англию. На Барбадосе мне удалось купить четыре медных пушки, которые я поставил на палубе; было у меня также достаточно боевых припасов.

Я гордился моей быстрой шкуной, которая шла лучше фрегатов, и, купив пушки, думал, что мы в полной безопасности от вражеских каперов. В то время, когда мы ждали конвоиров, поднялось сильное волнение; мою шкуну, как и другие суда, ветер понес из бухты Карлейля; якоря волочились по дну. Чтобы вернуться обратно в бухту, нам пришлось бы лавировать, так как все еще дул сильный ветер.

Это обстоятельство, надоевшее ожидание конвоиров, а также сознание, что, если я приду раньше других судов, это мне принесет большую выгоду, — все вместе заставило меня решиться не возвращаться в бухту и отплыть к Англии без охраны военных фрегатов, полагаясь только на быстрый ход моей шкуны и на купленные мной пушки.

Я забыл, что наша шкуна была застрахована под названием «судна, плавающего с конвоирами», и что в случае несчастья с ней во время перехода без сопровождающих военных кораблей никто из ее владельцев не получил бы за нее страховой премии.

Итак, сэр, я отплыл без охраны, и в течение трех недель все шло отлично. Нам встречалось мало судов, а те, которые попадались нам па глаза, быстро шли по ветру. Я уже решил, что к вечеру буду в порту, как вдруг на волнах вырисовался капер и пустился в погоню за нами. Нам пришлось распустить все паруса, но так как дул сильный ветер, он снес верх главной мачты. Это было роковое несчастье; капер догнал нас и захватил. В эту ночь я уже был во французской тюрьме и сделался нищим. Страховых денег за судно не выдали.

Я знал, что должен винить одного себя. Во всяком случае, судьба жестоко меня наказала; я пробыл в тюрьме почти шесть лет. В конце концов я бежал с шестью товарищами; мы невыразимо страдали; наконец, шведское судно доставило нас в Англию. У нас не было ни денег, ни приличного платья. Понятно, мне оставалось только искать места на каком-нибудь судне; и я попробовал поступить капитанским вторым помощником. Но без успеха. Я был в лохмотьях, казался нищим, и меня никто не захотел взять. Тогда я решил поступить простым матросом. В гавани стояло прекрасное судно, я отправился на его палубу предложить свои услуги. Помощник отправился за капитаном. И… ко мне вышел Сандерс.

Я надеялся, что он меня не узнает, но он сразу протянул мне руку. Меня охватил такой стыд, какого я никогда не испытывал. Сандерс заметил это и позвал меня вниз, в каюту.

Я рассказал ему все, что случилось со мной, а он, казалось, забыл, как дурно я поступил с ним. Он дал мне место и предложил вперед денег, чтобы я мог одеться. Но, если он не помнил о моих поступках, то я ничего не забыл, сказал ему это и попросил у него прощения.

Знаете, сэр, этот прекрасный человек оставался моим другом до самой своей смерти. Я сделался его вторым помощником, и мы были очень близки. Несчастья смирили меня, и я снова читал с ним Библию. Когда он умер, я еще несколько времени служил вторым помощником, потом меня сместили.

С тех пор я всегда служил простым матросом на различных судах. Но со мной хорошо обращались, уважали меня, и могу прибавить, что я не чувствовал себя несчастным: во мне было сознание, что богатство только ввело бы меня в искушение и заставило бы забыть, что мы должны жить на этом свете, как бы подготовляясь к другой жизни».

— Теперь, мастер Уильям, вы слышали всю историю Мастермэна Риди, и я надеюсь, некоторые отрывки из нее принесут вам пользу. Я уже старик, все мирское отошло от меня; я надеюсь только умереть с миром, а до той поры, когда Господу будет угодно отозвать меня, приносить кое-какую пользу.

— Все это время вы приносили нам большую пользу, Риди, — сказала миссис Сигрев, — и я надеюсь, что вы еще проживете долго, долго и счастливо.

— Как будет угодно Господу, — ответил Риди, — только моряки недолговечны. Мне кажется, что если бы я мог провести остаток моей жизни на этом островке, я был бы счастлив. Я знаю, вы все думаете иначе, и это вполне естественно. У меня нет ни родных, ни семьи; мне нужно только занимательное дело, да Библия, которая меня учит, как умереть. Сравнительно со мной все вы очень юны и, понятно, смотрите вперед. Ради вас, а не ради себя, я надеюсь, что нас отыщут, и вы вернетесь в мир. Лично я не хочу этого; я предчувствую, что останусь здесь на острове, и мне приятно останавливаться на этой мысли.

— Нет, Риди, не думайте так; вы должны вернуться с нами, — возразил Сигрев, — вернуться и навсегда остаться в нашем доме. Мы не расстанемся; вы бросите жизнь моряка, будете сидеть у нашего камина или греться на солнышке. Вам нужно отдохнуть, и я надеюсь успокоить вашу старость; во всяком случае, если это не осуществится, то, конечно, не по моей вине.

— И не по моей, Риди, уверяю вас, — прибавила миссис Сигрев. — Без вас я не буду счастлива.

— Благодарю вас обоих, благодарю сердечно, — сказал Риди, — но над нами бдит Господь, Который решает нашу судьбу, и все Его веления справедливы!

— Мастер Уильям, — прибавил он, — завтра нам рано вставать, а потому я считаю, что чем раньше ляжем мы в постели, тем будет лучше.

— Правда, — согласился Сигрев. — Дорогой Уильям, принеси мне мою Библию; почитаем ее и помолимся перед отходом ко сну.

ГЛАВА XLII

В экспедицию. — По компасу через лес. — Открытия. — Банан. — Перец. — Гуава. — Попугаи. — Свиньи. — Гнезда морских птиц. — Гавань. — Устрицы. — Возвращение. — Дикий виноград.