Первая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев Страница 37

атаку, консул поднялся на борт флагмана и повел в атаку десяток квинквирем, приказав остальным командирам кораблей посадить команды на суда и следовать за ним. Римляне лихо вылетели из гавани и устремились на врага, но карфагенский военачальник Гамилькар не растерялся, а быстро сориентировался в обстановке, развернул пентеры и сам ударил по врагу. Гай Атилий и опомниться не успел, как его небольшой отряд был окружен со всех сторон, и римские корабли под ударами пунийских таранов один за другим пошли на дно. Лишь квинквирема консула с трудом избежала гибели и поспешила под защиту выходившего из гавани римского флота. Гай Атилий стал строить свои суда в боевой порядок, а затем снова атаковал карфагенян. Произошла короткая схватка, во время которой римляне захватили 10 кораблей и потопили 8 (Polyb. I, 25). Гамилькар не стал ввязываться в полномасштабное сражение и увел флот к Липарским островам. Поскольку столкновение имело неопределенный исход, то каждая из сторон приписывала победу себе. Но, как бы там ни было, бой у Тиндарида не имел какого-либо решающего значения. Главные битвы были впереди.

III. Ливия

1. Битва у мыса Экном. 256 г. до н. э

После долгих раздумий сенаторы решили изменить стратегию противостояния с пунийцами и покончить с затянувшейся войной одним ударом. «Отцы отечества» пришли к принципиальному согласию по поводу того, что боевые действия необходимо перенести в Африку и добить раненого зверя в его логове. Успехи в Сицилии и победы на море внушали квиритам определенную надежду в благополучном исходе этого предприятия. Немалую роль сыграло и то, что похожий эпизод уже имел место. Во время войны с Карфагеном тиран Сиракуз Агафокл переправился с армией в Африку и с 310 по 307 г. до н. э. довольно успешно воевал с пунийцами на их территории. И хотя в итоге экспедиция тирана закончилась неудачей, но прецедент был создан. Римлянам надо было только тщательно проанализировать результаты похода Агафокла и сделать из них правильные выводы.

Подготовку к предстоящему походу римляне затеяли впечатляющую, активно строили новые корабли и набирали войска. Командовать этой армадой должны были консулы Луций Манлий Вульсон Лонг и Марк Атилий Регул, заменивший в этой должности недавно умершего Квинта Цедиция. Марк Атилий был весьма интересной личностью, но за различными легендами, окружившими его имя, реального человека разглядеть очень трудно. Достоверно известно, что в 267 году до н. э. он был впервые избран консулом и прославился как победитель обитавшего в Апулии племени саллентинов, за что и был удостоен триумфа. Анней Флор связывает с именем Регула взятие Брундизия. При этом военачальник не нажил никаких богатств и жил практически в бедности, по крайней мере римские авторы в этом единодушны: «Атилий Регул, стоя во главе государства, был настолько беден, что содержал себя, жену и детей небольшим полем, которое обрабатывал один вилик. Узнав о его смерти, он написал сенату, чтобы ему дали заместителя, так как вследствие смерти раба хозяйство осталось без присмотра и требуется его присутствие» (Frontin. IV, III, 3). На данный факт указывали Тит Ливий (Per. 18) и Аврелий Виктор: «В его отсутствие его жене и детям по причине их бедности выдавалось пособие из государственных средств» (De vir. Ill. XL, 4). Трудно сказать, насколько соответствовал истине этот образ добродетельного римлянина, но одно можно утверждать наверняка: Марк Атилий Регул был опытным военачальником. Относительно воинских талантов его коллеги по должности Луция Манлия затруднительно сказать что-либо определенное, поскольку информация о его достижениях на ратном поприще до начала африканской экспедиции в источниках отсутствует.

Узнав о масштабных приготовлениях римлян, спохватились и карфагеняне. Огромный флот из 350 кораблей отчалил из Карфагена и взял курс на Сицилию, чтобы перехватить армию вторжения по пути к африканскому побережью. В Картхадаште хорошо знали, к каким необратимым последствиям может привести высадка легионов в Африке. Ливийские и нумидийские племена были ненадежны и в случае первых успехов римлян могли быстро перейти на сторону победителя. Поэтому власти Карфагена сделали ставку на генеральное сражение в открытом море. По свидетельству Полибия, общее количество воинов и моряков в карфагенском флоте превышало 150 000 человек (I, 26).

В конце весны 256 года до н. э. римский флот покинул Остию, доплыл до Мессаны и после небольшой остановки отправился вдоль сицилийского побережья к мысу Экном, чтобы забрать расположившиеся там легионы. Этот мыс, по свидетельству Диодора Сицилийского, находился около города Гела (XIX, 104), на южном берегу острова. Именно на этой возвышенности местный тиран Фаларис установил знаменитого бронзового быка, в котором и жарил заживо своих врагов (Diod. XIX, 104). Корабли приняли на борт легионеров и готовились отплыть, но здесь случилось то, чего никто не мог ожидать, – в войсках начались волнения.

Рассказ об этих событиях сохранился только у Аннея Флора, остальные авторы о них не упоминают: «Под командованием Марка Атилия Регула война переправилась в Африку. Нашлись такие, кто потерял храбрость от одного упоминания о Пунийском море и его ужасах; особенно усилил тревогу трибун Наутий. Обнажив секиру, Регул под страхом смерти добился от него повиновения и достойного выхода в море» (I, XVIII). Судя по всему, многие римляне по-прежнему панически боялись водной стихии.

* * *

Консулы хотели предусмотреть буквально все. Изнурительными тренировками они готовили пехоту легионеров как для сражений на море, так и для боев на суше. Одновременно Регул и Лонг занялись реорганизацией своих войск, поскольку собирались вновь превратить морскую битву в аналог битвы на суше. Но они не только воспользовались наработками Гая Дуилия, но и придумали кое-что свое. Манлий Вульсон и Марк Атилий разделили весь флот на четыре эскадры, по количеству находившихся под их командованием римских легионов. При этом первый легион называли первым флотом, второй легион – вторым флотом и т. д. (Polyb. I, 26). По старой привычке четвертый флот консулы именовали триариями. Это невольно наводит на мысль о том, что данное подразделение должно было исполнять роль резерва и вступить в битву в решающий момент. Таким образом, Лонг и Регул сделали все возможное, чтобы битва на море максимально напоминала битву сухопутную, что в свою очередь может свидетельствовать только об одном – римские военачальники чувствовали себя неуверенно в водной стихии и хотели воевать по привычным для себя канонам.

По расчетам Полибия, у римлян было 330 боевых кораблей, а общая численность личного состава римского флота насчитывала 140 000 человек, по 300 гребцов и 120 легионеров на каждом судне (I, 26). В итоге это давало 99 000 моряков и 39 600 воинов. Но консулы понимали, что пунийские корабли в открытом море по-прежнему превосходят римские квинквиремы и триремы в маневренности и