Оливер Боуден - Черный флаг (ЛП) Страница 4

Правда, я и сам успел изрядно выпить. К тому же с ними был Джулиан — о нем я мало что знал, но, судя по виду, он вполне еще мог держаться на ногах.

Но у меня уже созрел новый план. Я помнил о всаднике, которого видел вдалеке. Сумей я продержаться, отбиваясь от Кобли, пока всадник не окажется рядом, у меня будет неплохой шанс победить.

Ведь если это будет человек добропорядочный, то наверняка остановится и придет мне на помощь.

— Что ж, Том Кобли, — сказал я, — сила на твоей стороне, это любому ясно. Но я вряд ли смогу смотреть в глаза своей матери, если позволю тебе и твоим дружками увезти эту девушку.

Я снова бросил взгляд на дорогу и увидел, что всадник еще немного приблизился. "Давай же! — подумал я. — поторапливайся!"

— Поэтому, — продолжил я вслух, — даже если вы в конце не оставите на мне живого места и бросите на обочине подыхать в луже крови, а девчонку таки увезете с собой, я все равно сделаю все, что смогу, чтобы вам помешать. И поверьте — уж парочку фонарей я точно наставлю, а кому-то причиндалы отобью.

Том Кобли сплюнул и, прищурив морщинистые веки, уставился на меня.

— Так что же ты, Эдвард Кенуэй, так и будешь стоять весь день, рассусоливая, или все-таки приступишь к тому, что тут наобещал? Время-то никого не ждет… — он зловеще оскалился. — Меня ждут дела, видишь ли.

— Ах, да, ты прав. Ведь чем дольше мы тут стоим, тем меньше времени остается до того момента, как эта бедная девушка протрезвеет, так ведь?

— Знаешь ли, Кенуэй, мне надоела твоя пустая болтовня. — Он повернулся к Джулиану: — Ну что, проучим этого малолетнего поганца? Ах да, и еще кое-что я скажу, мастер Кенуэй, пока мы еще не начали: ты и в подметки не годишься своей матери, ясно?

Не буду скрывать — это меня чертовски задело. Подумать только: Том Кобли, в котором добродетели было не больше, чем у похотливого кобеля, а ума — вдвое меньше, сумел залезть мне в душу! Моя вина была подобна открытой ране, а он засунул в нее свои грязные пальцы, тем самым сделав еще больнее. Но в то же время это придало мне и больше решительности.

Джулиан выпятил грудь и с глухим рыком начал приближаться. В двух шагах от меня он поднял кулаки, отклонился правой частью тела назад и замахнулся. Уж не знаю, с кем Джулиану раньше доводилось биться возле кабаков, но это точно были люди, дравшиеся намного реже меня. Я уже давно понял, что он правша, а теперь он и вовсе выдал свои намерения с головой.

Я легко увернулся от удара — лишь облачко пыли взвилось у меня из-под ног — и резко выбросил вверх правый кулак, угодив Джулиану точно под челюсть. Мой противник громко вскрикнул от боли. Дерись мы один на один — победа была бы уже за мной, но ему на помощь вовремя пришел Том Кобли. Я успел заметить его лишь краем глаза, и времени увернуться уже не было. Ошеломляющий удар пришелся мне прямо в висок.

Покачнувшись, я повернулся лицом к новому противнику, при этом мои кулаки начали молотить воздух намного чаще, чем мне бы того хотелось. Я надеялся, что смогу случайно кого-нибудь зацепить — стоило мне вырубить одного из них, и шансы бы уравнялись. Но ни один из моих ударов не пришелся в цель: Том Кобли уже отскочил назад. Джулиан тем временем подозрительно быстро оправился от первого моего удара и снова пошел на меня.

Он размахнулся и врезал мне в подбородок, чуть не сбив с ног — меня аж развернуло. Шляпа слетела у меня с головы, волосы лезли в глаза, я был весь растрепан. И, кто бы вы думали, решил вступить в этот момент в драку, пнув меня сапогом? Червяк Сет Кобли — да еще подбадривая при этом криками своего папашу и Джулиана. Маленькому выродку повезло — он попал мне прямо под дых. Потеряв равновесие, я оступился — и растянулся на земле.

В драке сразу с тремя противниками падение — это худшее, что может с тобой приключиться. Упал — тебе конец. Сквозь частокол их ног я снова увидел одинокого всадника, ехавшего по дороге. Теперь он был моим единственным шансом выжить в этой передряге. Но то, что я увидел, заставило мое сердце в отчаянии замереть. На лошади ехал вовсе не торговец или другой мужчина, который мог спешиться и рвануть мне на помощь. Нет, всадником, на мою беду, оказалась женщина. Правда, она ехала не в дамском седле и сидела на лошади по-мужски, но перед нами оказалась леди. На ней была шляпа и светлое летнее платье. "Какая красавица," — это было последнее, что я успел подумать прежде, чем сапоги Кобли загородили мне обзор и сверху один за другим посыпались удары.

К несчастью, спасти меня эта красота не могла.

— ЭЙ! — вдруг услышал я, — вы, трое! Прекратите немедленно!

Они повернулись, чтобы посмотреть на нее. Все мои противники проворно сняли шляпы и поспешно выстроились в ряд, чтобы загородить меня — я, кашляя, лежал в пыли.

— Что здесь происходит? — требовательно спросила она. По голосу я понял, что женщина молода и, хотя и не из знатной, но явно хорошей семьи. Пожалуй, даже слишком хорошей, чтобы разъезжать по дорогам в одиночку.

— Просто хотели преподать урок хороших манер этому малому, — проскрипел Том Кобли, запыхавшись.

Да уж, тяжелая на его долю выдалась работенка — запинать меня до полусмерти.

— Неужели вы только втроем можете с этим справиться? — парировала она. Теперь я наконец смог ее увидеть. Девушка показалась мне вдвое красивее, чем на первый взгляд. Она сердито уставилась на Кобли, а те, в свою очередь, уже совсем присмирели.

Девушка спешилась.

— И главное, что вы сделали с этой юной леди? — поинтересовалась она, указав на все еще пьяную девчонку, которая так и сидела на земле, слабо соображая, что происходит.

— О, мэм, это просто наша юная подружка. Она немного перебрала.

Девушка помрачнела.

— Она вовсе не ваша подружка. Это наша служанка, а если я не верну ее домой до того, как моя мать обнаружит, что она тайком улизнула, то станет вдобавок и бывшей служанкой.

Она многозначительно обвела взглядом троих мужчин, стоявших перед ней.

— Я прекрасно знаю вашу мужскую натуру, и, кажется, вполне понимаю, что здесь произошло. Лучше вам оставить этого молодого человека и убраться восвояси, пока мне не пришлось обратиться к властям.

Кланяясь и шаркая ногами, Кобли вскарабкались на свою телегу, и вскоре их и след простыл. Девушка подошла ко мне и, опустившись на колени, заговорила:

— Меня зовут Кэролайн Скотт. Наша семья живет в Бристоле, на Хокинс-лейн. Я отвезу тебя туда, и мы сразу займемся твоими ранами.

— Простите, сударыня, но мне нельзя в Бристоль, — сказал я в ответ, встав и попытавшись состроить ухмылку. — Меня работа ждет.