Путешествие за смертью. Книга 2. Визитёр из Сан-Франциско - Иван Иванович Любенко Страница 40

каналы к побережью, а в месте соединения озера и канала всегда ставили ветряную мельницу. День и ночь, под действием ветра, мельничное колесо вычерпывало воду из озера, попадавшую в каналы и уходившую в море. А когда появились паровые двигатели, то на помощь пришли механические насосы. Дело пошло быстрее. Так они справились с сорока пятью озёрами. Но оставалось последнее Гаарлемское озеро под Амстердамом. Столица Нидерландов не раз страдала от его разливов. Диаметр водоёма был около сорока пяти километров. Представляете сколько кубометров воды надо было выкачать в море? Голландцы действовали по той же схеме: прорыли канал к морю, и на выходе озера поставили три огромные паровые машины с насосами, от которых в канал отходили три брезентовых рукава. И стали качать воду. День и ночь. И через три года им удалось полностью осушить самое большое озеро. Голландцы любят шутить по этому поводу, говоря, что они выпили Гаарлемское озеро. На его месте теперь огромное пастбище с сочной травой. Земля, за счёт плодородного ила, не истощается на таких лугах по пятьдесят-семьдесят лет. Потому скотоводство здесь очень развито. Неудивительно, что Голландское масло – одно из лучших в мире по качеству.

– А сколько стоит один акр земли на таком лугу?

– Порядка пятисот долларов.

– Ого! Столько же обойдутся у нас участки в нефтеносных районах. Но есть там нефть или нет – большой вопрос.

– Скотоводством занимаются даже в пригородах Амстердама. То есть везде, где осушили озёра. Голландия – удивительная страна. Первые поселенцы встретили здесь лишь дожди, вечный туман, да рёв волн. Дома строили на холмах и в пору разлива озёр и морских штормов спасались на их крышах. В конце концов, им надоело всё время зависеть от капризов природы, и они принялись превращать свою землю в цветущий и безопасный край.

Поле закончилось. Путники зашагали по деревенской, мощёной камнем улице. Несмотря на то, что все дома были двухэтажными, добротными, построенными из кирпича, стены были выкрашены в красный цвет, а крыши и чердак – в синий. Оконные рамы – белые, а стёкла из хорошего шлифованного стекла. И так было в каждом доме, точно жители сговорились. Жилища, судя по печному дыму, отапливались торфом.

– Справа виднеется парус, – облизав сухие губы, заметил американец, – значит, за рвом – канал.

– Логично. Тогда идём к нему.

К берегу была пришвартована небольшая яхта. Какой-то крестьянин грузил на неё сырные круги и привезённые на телеге ящики с колбасой.

– Как только с ними общаться? – засомневался Эдгар. – Я не знаю голландского.

– У него много общего с немецким, чуть меньше – с английским. Ничего, как-нибудь договоримся.

– Guten Morgen[55], – поздоровался Ардашев.

Голландец повернулся.

– Гоедэ морген[56], – улыбнулся он.

– Sprechen Sie Deutsch[57]?

– Moment!

Незнакомец спустился в трюм и позвал кого-то. Возник высокий худой человек с широкими бакенбардами, переходящими в бороду, но без усов, очень похожий на американского президента Авраама Линкольна.

– Мы хотели бы добраться до Роттердама. Ваша яхта не туда плывёт? – осведомился Клим Пантелеевич по-немецки.

– Да, мы пойдём в Роттердам через десять минут, – на хорошем немецком языке ответил незнакомец, прикуривая глиняную трубку. – Я капитан этой старой калоши.

– А сколько это будет стоить?

– За двоих десять гульденов.

– Мы можем заплатить немецкими марками?

– Честно говоря, не хотелось бы. Марка не в цене. В городе вы сможете обменять марки на гульдены в любой меняльной конторе. Их там тьма. Около одной из них, мы и пришвартуемся. Тогда и расплатитесь.

– Отлично. Сколько времени займёт наше плавание?

– Если ветер усилится, то три моих выкуренных трубки, а если нет – четыре.

– Понятно, – улыбнулся Ардашев. – Мы проголодались. Не могли бы вы включить в стоимость поездки и наш обед. Я вижу, вы грузитесь сыром и колбасой.

– Тогда с вас пятнадцать гульденов. За пять гульденов, кроме сыра и колбасы найдётся хлеб, ветчина и варёный картофель. Угощу вас и парочкой стаканов йеневéра[58]. Как и положено, он настаивался на можжевеловых ягодах. Собственного приготовления.

– А это что такое? – робко осведомился Эдгар.

– Вы не пили йеневéр? – вытащив от удивления изо рта трубку, спросил капитан.

– Не приходилось.

– Тогда обязательно попробуйте. Он придаёт силу. Ни шнапс, ни виски, ни даже русская водка не идут с ним ни в какое сравнение. Иногда рюмку йеневера добавляют в кружку с пивом. У нас это называется «перевернуть лодку». Но мы этого делать не будем. Полиция очень строго следит за тем, чтобы не только в порту, но и в самом в городе не было пьяных.

– Спасибо. А вода есть?

– И вода, и кофе. Мы варим его на примусе. Добро пожаловать на борт!

Вскоре небольшая парусная лодка отчалила от берега и, поймав ветер, поплыла по тихой воде канала, точно посуху. Киль бесшумно разрезал водную гладь, почти не оставляя следа.

Клим Пантелеевич и Эдгар, расположившись на палубе, наслаждались обедом. Дегустировать сорокавосьмиградусный напиток Ардашеву пришлось в компании с капитаном. Американец вполне удовлетворился кружкой крепкого кофе.

Примерно через час канал вошёл в реку. Ветер усилился, и видавшая шторма посудина точно стрела, выпущенная из лука, понеслась вперёд. По правому борту мелькали разноцветные дома, колокольни старых церквей и обласканные уже холодным, но ещё ярким дневным солнцем, берёзы, растущие вдоль реки.

Капитан, не вытаскивая изо рта трубки, стоял за штурвалом, как нерушимая скала и лишь изредка улыбался, поглядывая на иноземных пассажиров.

Ардашеву много приходилось вояжировать и бывать в разных уголках мира, но такого умиротворённого и тихого путешествия, как в этих райских краях, у него не было никогда. В пять пополудни барк вошёл в каналы Роттердама и причалил к набережной Боомпьес.

Глава 23

Роттердам

I

В номере отеля «Маас», где поселился мистер Баркли, собрались все. В глазах банкира блестели слезинки радости.

– Эдгар, дорогой мой, – воскликнул он, обнимая секретаря, – как я рад, что ты цел и почти невредим!

Американец повернулся к Климу Пантелеевичу.

– Мистер Ардашев, я очень вам благодарен! Спасибо, что спасли Эдгара! Не будь сейчас его здесь, моя сделка сорвалась бы, и я бы понёс огромные убытки. Эдгар – мой корпоративный мозг. Я без него, как Нью-Йорк без биржи.

Миллионер щёлкнул крышкой карманных часов и, обращаясь к помощнику, велел:

– А сейчас, Эдгар, иди в номер, прими ванну и переоденься. Твои вещи мы забрали. Знал бы ты, каких трудов нам это стоило! Голландские кондуктора – сущие сквалыги. Мне пришлось расстаться с десятью долларами! Ладно. Не будем о грустном…