Вокруг света в 80 дней - Жюль Верн Страница 40

Паровоз с высеребренным колоколом, большим фонарем, бросавшим по сторонам желтоватый свет, «коровоуловителем»[88], торчавшим впереди, как шпора, сверкал, словно драгоценное украшение; его свистки смешивались с воем водопадов, а столбы дыма вились среди ветвей сосен.

На пути почти не попадалось ни мостов, ни туннелей. Линия шла вдоль склонов гор, не придерживаясь во что бы то ни стало кратчайшего пути и не вступая в борьбу с природой.

К девяти часам, через долину Карсон, поезд выехал в пределы штата Невада, следуя все время в северо-восточном направлении. В полдень он отошел от Рено, где была двадцатиминутная остановка, во время которой пассажиры успели позавтракать.

Начиная от этого пункта, железнодорожный путь, идущий вдоль берега реки Гумбольдт-Ригер, отходит на несколько миль к северу. Потом он снова возвращается к востоку и не покидает берегов реки вплоть до гор Гумбольдта, почти у самой восточной оконечности штата Невада, где река берет свое начало.

Позавтракав, мистер Фогг, Ауда и их спутники снова заняли свои места в вагоне. Филеас Фогг, молодая женщина, Фикс и Паспарту, удобно усевшись, любовались разнообразными видами, проносившимися мимо их окон: обширной прерией, на горизонте которой виднелись горы, и пенистыми, бурными речками. По временам большое стадо бизонов, словно живая плотина, преграждало им путь. Эти нескончаемые армии жвачных часто являются непреодолимым препятствием для движения поездов. Бывали случаи, когда несколько тысяч бизонов плотными рядами тянулись поперек железнодорожного полотна много часов подряд. Паровозу приходилось тогда останавливаться и ждать, пока путь освободится.

Так случилось и теперь. Около трех часов дня стадо в десять или двенадцать тысяч голов преградило путь. Паровоз, замедлив скорость, попытался было при помощи предохранительной решетки разбить эту громадную колонну, но был в конце концов вынужден остановиться перед плотной массой животных.

Бизоны, которых американцы неправильно называют буйволами, двигались спокойным шагом, издавая по временам громкое мычание. Ростом они выше европейских быков; хвост и ноги у них короткие; загривок выдается, образуя мускульный горб; рога этих животных у основания расходятся; с головы и шеи свисает длинная грива. Нечего было и думать о том, чтобы остановить их шествие. Приняв то или иное направление, бизон следует ему, не обращая внимания на препятствия. Никакая плотина не смогла бы сдержать этот поток живого мяса.

Высыпав на площадки, пассажиры наблюдали это любопытное шествие. Но тот, кому, казалось, следовало бы торопиться больше всех, — Филеас Фогг — оставался на месте и с философским спокойствием ожидал, когда бизоны соблаговолят освободить путь. Паспарту был взбешен задержкой, вызванной скопищем животных. Он готов был разрядить в них весь арсенал своих револьверов.

— Что за страна! — восклицал он. — Обыкновенные быки останавливают поезда и идут, как на параде, не заботясь о том, что задерживают движение! Чего-чего, а этого мистер Фогг, конечно, не предусмотрел! И что это смотрит машинист? Пустил бы паровоз прямо на этих глупых тварей!

Но машинист и не пытался прорываться сквозь препятствие и действовал вполне разумно. Конечно, паровоз задавил бы нескольких передних бизонов, но при всей своей мощности все же в конце концов сошел бы с рельсов, и поезд неминуемо потерпел бы крушение. Самое лучшее было терпеливо ждать, а потом, увеличив скорость, попытаться наверстать потерянное время.

Шествие бизонов тянулось три долгих часа, и путь освободился лишь к ночи. В то время как последние ряды бизонов еще пересекали рельсы, первые уже скрылись за горизонтом.

Было восемь часов. Поезд прошел сквозь ущелья гор Гумбольдта и в половине десятого вступил на территорию штата Юта, в область Большого Соленого озера.

Глава XXVII,

в которой наши герои со скоростью двадцати миль в час пересекают штат Юта

В ночь на 6 декабря поезд прошел около пятидесяти миль в юго-восточном направлении; затем он углубился на такое же расстояние к северо-востоку и приблизился к Большому Соленому озеру.

Быстро мчавшийся состав в половине первого уже достиг северо-западной оконечности озера. Путешественники увидели теперь большую часть этого внутреннего водного бассейна, называемого также Мертвым морем, в которое впадает американский Иордан. Это прекрасное озеро обрамлено дикими утесами, основания которых покрыты белым соляным налетом. Огромный водоем, покрывавший некогда еще более обширное пространство, теперь, по мере поднятия берегов, начинает уменьшаться, становясь одновременно все глубже.

Соленое озеро, имеющее около семидесяти миль в длину и около тридцати пяти миль в ширину, лежит на высоте трех тысяч восьмисот футов над уровнем моря. Его воды содержат значительный процент соли, а также двадцать пять процентов растворенных твердых веществ. Удельный вес воды — тысяча сто семьдесят, если принимать вес дистиллированной воды за тысячу. Рыбы не могут жить в этом озере. Те из них, которые попадают сюда из Иордана, Вебера и других рек, быстро погибают; но утверждение, будто плотность воды в озере настолько значительна, что человек не может в нее погрузиться, неверно.

Земли, среди которых расположено озеро, прекрасно возделаны, повсюду разбросаны ранчо, загоны для домашних животных, поля пшеницы, кукурузы, сорго, изгороди из шиповника, зеленеют роскошные луга, заросли акаций и молочая. Так выглядит этот край летом. Теперь же все было запорошено тонким слоем снега, который и сейчас носился в воздухе.

В два часа пассажиры высадились на станции Огден.

Поезд отходил дальше только в шесть часов, и мистер Фогг, Ауда и двое их спутников имели достаточно времени, чтобы по небольшой железнодорожной ветке съездить в «Город Святых». Двух часов вполне бы хватило для осмотра этого обычного американского города, который, как и все города Соединенных штатов, был построен в виде шахматной доски: с длинными скучными улицами, «с унылой мрачностью прямых углов», по выражению Виктора Гюго. Основатель «Города Святых» не мог преодолеть присущего англосаксам стремления к симметрии.

В этой удивительной стране все делается смаху: города, дома и глупости.

В три часа путешественники уже прогуливались по улицам города, расположенного между рекой Иорданом и отрогами хребта Уосач. Здесь совсем не встречалось церквей, и наиболее значительными строениями были дом губернатора, здание суда и арсенал; отдельные дома были построены из голубоватого кирпича, с верандами и галлереями. Их окружали сады и заросли акаций, пальм