Генри Хаггард - Люди тумана Страница 41

Хуанна поникла головой и некоторое время раздумывала; затем, подняв голову, она спросила:

— Олфан, мы одни? То, что я хочу сказать, не должно быть подслушано никем.

— Мы одни, королева, — ответил он, оглядевшись кругом, — но эти стены имеют уши.

— Олфан, подойди ближе!

Он подошел, и Хуанна, нагнувшись вперед, заговорила с королем почти шепотом:

— Ты не должен меня звать более королевой! Я не богиня, а только смертная женщина; этот же человек, — указала она на Оттера, — не бог, а просто черный карлик.

Она остановилась, ожидая эффекта, который должны были произвести ее слова. Выражение удивления пробежало по лицу короля, но оно было вызвано скорее смелостью, чем содержанием речи Хуанны. Затем он улыбнулся.

— Быть может, я и раньше догадывался об этом! — ответил он. — Однако я все еще должен звать тебя этим именем; ты — королева всех женщин. Разве есть другая столь прелестная и смелая? По крайней мере, здесь таких нет! — И король склонился перед ней с такой изысканной любезностью, которая была бы впору европейцу.

— Я очень рад узнать из твоих собственных уст, королева, — продолжал Олфан, — что ты не богиня, а смертная женщина, так как богини от нас далеки и мы должны почитать их издали, а смертных женщин мы можем любить! — И он снова поклонился.

— Честное слово, — сказал Леонард сам себе, — король выступает в качестве моего соперника!

Что касается Хуанны, то она вскочила, и лицо ее покрылось румянцем. Появилось новое осложнение, но теперь нельзя было обнаруживать свое недовольство.

— Слушай, Олфан, — сказала она, — теперь некогда заниматься разговорами, так как еще до рассвета я могу умереть и очутиться далеко от всякой любви и почитания. Мы пришли в вашу страну за теми красными камнями, которые вы называете кровью Аки и которые у белых людей имеют большую цену и служат для украшения женщин. Вот почему я как женщина побудила Избавителя предпринять это путешествие, а теперь из-за моего безумия наша жизнь в опасности.

— Извини меня, королева, — сказал смущенно Олфан, — но прежде чем ты окончишь свой рассказ, я хотел бы спросить, кто для тебя этот белый человек?

— Он — мой супруг! — смело сказала она.

Олфан печально поник головой, но искра сомнения закралась в его душу, так как образ жизни Хуанны, до мелочей известный ему, противоречил ее ответу. Видя, что он не верит ей, Хуанна прибавила:

— Он мой супруг, и этот человек, — указала она на Франциско, — исполняющий у нас обязанности жреца, повенчал нас согласно нашим обычаям шесть месяцев тому назад, а Оттер был свидетелем брака.

— Ты говоришь, что Избавитель твой супруг, королева, и эти люди подтверждают это, исключая его самого. Скажи мне: ты любишь его и стала бы сожалеть, если бы он умер?

Хуанна вспыхнула, как рубин, украшавший ее лоб, но ответила:

— Да, я люблю его, и если бы он умер, то и я бы умерла!

Леонард с трудом подавил восклицание, готовое сорваться с его губ.

— Я слышал твой ответ, королева, — сказал Олфан тоном глубокого разочарования, — не угодно ли тебе окончить свой рассказ?

— Дальше остается недолго рассказывать, — сказала Хуанна, подавив вздох облегчения, когда затруднительный допрос был окончен, — женщина Соа, моя служанка, принадлежит к вашему народу. Она — дочь жреца Нама и убежала отсюда сорок лет тому назад, после того, как была избрана в невесты Змею.

— Где же она теперь? — спросил Олфан.

— Мы не знаем: прошлой ночью она исчезла, подобно прочим нашим слугам.

— Быть может, Нам знает, где она, и тогда вы скоро увидите ее, — высказал предположение Олфан. — Продолжай, королева!

— После того как Избавитель и я были обвенчаны, Соа, бывшая моей нянькой много лет, рассказала нам о великом народе, своих братьях, среди которых она желала бы умереть.

— Пусть ее желание исполнится! — вставил Оттер.

— Она и научила нас, что добраться до красных камней можно будет, разыграв роль богов.

Король закрыл глаза, как бы не желая созерцать красоту, принадлежавшую, как теперь он узнал, белому чужестранцу.

— Разве я не говорил, что власть моя мала, королева? — сказал он мрачно. — И потом, как я могу помогать тем, кто пришел в эту страну, чтобы обманывать нас, и навлек гнев богов на их детей?

— Но ведь мы спасли твою жизнь, Олфан, и ты поклялся нам в верности.

— Если бы вас не было, королева, то моя жизнь и не подвергалась бы опасности, а в верности я поклялся богам, а не смертным, которым отомстят истинные боги. Как же я буду помогать вам?

— Но мы были друзьями, Олфан. Ты поможешь нам ради меня!

— Ради тебя, королева, — горько сказал он, — ради той, которая говорит, что этот человек — ее муж и что она любит его! Нет, это значит просить слишком многого. Если бы ты не была замужем и захотела благосклонно взглянуть на меня, короля этой земли, тогда, конечно, я умер бы за тебя в случае нужды. Но теперь?! Нет ли у тебя других причин, по которым я, по-твоему, должен был бы рисковать своей жизнью для тебя и этих людей?

— Во имя дружбы, которую ты должен считать священной, кроме того, помогая нам, ты победишь Нама, иначе он, погубив нас, погубит и тебя!

Олфан, подумав несколько, ответил:

— Поистине твой ум велик, королева, и смотрит далеко во мрак вещей! Ты могла бы быть королевой! Я человек иной расы, чем ты; я — дикий вождь дикого племени, имеющий весьма мало мудрости. Однако я научился следующим вещам: никогда не нарушать обещания, никогда не покидать друга и никогда не забывать оказанной услуги. Итак, королева, хотя ты не можешь для меня быть чем-либо, пока этот человек жив, я все-таки готов отдать за тебя свою жизнь. Что касается других, то скажу только, что не трону и не предам их. А теперь я пойду, чтобы поговорить с некоторыми из вождей, моих друзей, которые ненавидят жрецов, чтобы, если дело дойдет до суда, иметь их голоса в вашу пользу, так как без хитрости ничего нельзя сделать. Скоро я вернусь, чтобы проводить вас в храм. Пока прощайте.

И, поклонившись, король вышел.

После его ухода несчастные искатели приключений решили на всякий случай поделить между собой яд Хуанны. Все взяли, только карлик отказался.

— Сбереги это для себя, баас, — сказал он. — Как бы ни умереть, но только не так. Я не люблю этих средств, от них люди корчатся и делаются зелеными. Нет, нет. Лучше встретиться с челюстями Змея.

Тогда Леонард и этот кусочек взял себе.

XXVII. Испытание богов

Едва Хуанна успела спрятать остатки ада, как в комнату вошел Нам. После приветствий, на этот раз еще более многословных, чем раньше, он вкрадчиво заметил, что луна взошла на небе.