Китай у русских писателей - Коллектив авторов Страница 41

и Уссурийский края могли быть нужны Китаю разве в далеком только будущем. Но Кульджу китайцы считают необходимою для удержания господства своего во вновь завоеванном Туркестане, Джунгарии и Кашгаре, а готовясь к столкновению с Китаем необходимо знать и принимать в расчет и его мнения. Известно, что, по преданиям местным, еще Тамерлан сознавал всю стратегическую важность обладания верховьем реки Или и горными проходами, открывающими вход в Восточный Туркестан. Поэтому, отправляясь для завоевания Китая, он оставил часть войска в Кульдже, из чего даже выводят и происхождение названия дунганей, так как это слово означает «оставшиеся».

Вследствие этого и надо ожидать, что китайцы будут настойчиво домогаться обладания Кульджою, и если не успеют в том в настоящем случае, то будут возобновлять попытки при всяких более благоприятных, по их мнению, обстоятельствах, так что на прочный с ними мир нельзя уже более рассчитывать, пока Китай не будет сам потрясен в своей основе. Что же касается до Амурского и Уссурийского краев, то они могут ему быть нужны только для размещения излишка населения, давно уже перешедшего за Великую стену и начавшего заселять многие места в Монголии и Маньчжурии, особенно в последней, где большую часть населения составляют уже китайцы, а не коренные маньчжуры, сильно истребленные в последних войнах с тайпинами и с европейцами, но преимущественно в первой войне с Англией, в 1840 году. Поэтому из всего вышеизложенного очевидно, что вооруженное столкновение с Китаем неизбежно если не в настоящем, то не в далеком будущем, и остается рассмотреть, какие могут из того быть последствия для России и как мы должны поступать.

Что мы можем нанести вред, и даже сильный вред, Китаю – это несомненно, но нанести вред противнику еще не всегда значит извлечь из этого пользу себе. Известно, что вследствие успеха на войне главное вознаграждение составляет всегда приобретение территории и лучше всего с однородными государству жителями. Одни деньги не могут быть вполне соответственным вознаграждением за потери и убытки на войне, так как, кроме материальных пожертвований, существуют потери не оценимые вещественно, потери людей, которые вознаграждаются или приобретением новых подданных, или достижением высших нравственных целей.

Теперь вопрос именно в том, может ли быть для нас полезным приобретение какой бы то ни было новой территории в Средней Азии и может ли оно служить вознаграждением не только за потери во время войны, но и за те расходы, которых потребует напряжение сил для удержания приобретенного и для всегдашней готовности к отпору – при несомненной уверенности в постоянном уже отныне враждебном расположении Китая и поползновении его делать попытки к восстановлению вещественного обладания потерянными странами и нравственного влияния и обаяния в Средней Азии.

Шестнадцать лет тому назад (в 1864 году), рассматривая этот же вопрос, хотя по поводу другого случая, мы выразили наше убеждение, что от приобретения в Средней Азии нам вообще мало пользы и в экономическом, и в нравственном отношении, особенно если эти приобретения выразятся еще в создании (как советуют и ныне некоторые) мусульманских владений под нашим протекторатом, что составляет, несомненно, худшие из всех видов политических отношений. Кроме того, мы поставляли на вид, что пока мы сами далеко еще не устроились ни в экономическом, ни в нравственном отношении, то бесплодно гнаться за этими целями у чужих и даже в своих новых приобретениях, помня, что невозможно надеяться дать другим то, чего сам не имеешь. Nemo dat quo non habet. Последствия расширения территории при отсутствии способности устроить ее мы видели уже на многих приобретениях, обратившихся нам в тягость.

Статья наша, сообщенная в одно периодическое издание, принятая им и даже набранная, не была тогда пропущена цензурою. Надо заметить, что эта статья готовилась к печатанию еще до занятия Туркестана и Ташкента, как имеется тому вещественное и официальное доказательство. Главные основания наши были потом повторены в напечатанной, хотя и с пропусками, статье нашей по поводу занятая Ташкента, в № 37 «Современной летописи», 1865 г., издававшейся при «Московских ведомостях», а засвидетельствованный оригинал первой статьи доказывает, что мысли, выраженные в напечатанной статье, не были возбуждены apres coup. А между тем тогдашние обстоятельства были еще несравненно благоприятнее нынешних. В промежуток времени, протекший с тех пор, все страны, которые мы могли бы завоевать теперь у Китая в Средней Азии, подверглись коренному разорению; города разрушались дотла, жители истреблялись, независимо от потерь на войне, не тысячами, даже не десятками тысяч, а сотнями тысяч и миллионами[16]; все, что нельзя было увезти или унести из вещей, сжигалось, поля вытаптывались и закидывались каменьями, плодовые деревья вырубались, колодцы засыпались, здания были разрушаемы или истребляемы огнем. Таким образом, гибель населения и накопленного долгим временем достояния была полная. Какая же после этого будет выгода овладеть странами, находящимися в подобном состоянии?

Итак, очевидно, что в настоящих обстоятельствах нет никакого основания желать войны с Китаем. Но если по историческому ходу вещей вследствие предшествовавших действий война сделается неизбежною, то необходимо обратить внимание на те элементы в этих странах, которые получат особенную важность в подобном случае, а именно на состав остающегося еще населения и на значение некоторых местностей и пунктов.

Нельзя упускать из виду, что между различными разрядами населения существует глубокое разделение и по племенам, и по вере. Если киргизы-магометане; например, будут на одной стороне, то калмыки-буддисты пристанут наверное к противной. Даже между магометанами последователи одних учителей враждуют против последователей других и при междоусобиях всегда находятся на противных сторонах; известны были, например, некогда партии белогорцев и черногорцев, или, иначе, белошапочников и черношапочников у мусульман; кроме того, в составе населения находятся и другие племена: сарты, дунгане, таранчи, переселенные солоны и проч., имеющие каждое свои отдельные интересы.

Из местностей и городов особенное стратегическое значение приписывают городу Аксу как пункту соединения или пересечения всех путей, идущих из Кульджи, Кашгара, Хатана и Кучи.

Удержав Кульджу и заняв Аксу, можно, как полагают люди, близко знакомые с делом, держаться в оборонительном положении на среднеазиатской границе, предоставив Китаю истощаться в бесплодных наступательных действиях, а обратить все государственные усилия на защиту Забайкальского края и Амура, которым предстоит наибольшая опасность по удобству китайцам, находящимся там ближе к своим средствам, делать нападения на множество открытых для нападения, разрозненных и удаленных от защиты пунктов. Что же касается до Владивостока, то о нем заботиться не стоит; при войне с одними китайцами ему бояться нечего.

1880

А. Потанина

Александра Викторовна Потанина (урожд. Лаврская, 18431893), жена (с декабря 1873 г.) и