Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский Страница 41

оракула уже в качестве «умоляющих о защите. Афиняне так и поступили <…> Вторично прорицательница изрекла вот что:Гнев Олимпийца смягчить не в силах Афина Паллада <…>Все ж изреку тебе вновь адамантовой крепости слово:Лишь деревянные стены дает Зевс ТритогенееНесокрушимо стоять на спасенье тебе и потомкам.Конных спокойно не жди ты полков или рати пехотной,Мощно от суши грядущей, но, тыл обращая,Все ж отступай: ведь время придет, и померишься силой!Остров божественный, о, Саламин, сыновей своих жен ты погубишь.В пору ль посева Деметры даров, порою ли знойною жатвы <…>

По прибытии послы объявили ответ оракула народному собранию. Афиняне старались разгадать смысл изречения, и по этому поводу, между прочим, высказывались главным образом два таких противоположных мнения: некоторые старики утверждали, что акрополь останется невредим, так как в древние времена афинский кремль был огражден плетеной изгородью из терновника (они считали поэтому, что «деревянная стена» относится к этой ограде), другие же говорили, что бог подразумевает корабли, и предлагали поэтому привести их в боевую готовность, бросив все остальное на произвол судьбы. Однако тех, кто понимал под «деревянной стеной» корабли, смущали два последних стиха:

Остров божественный, о, Саламин, сыновей своих жен ты погубишьВ пору ль посева Деметры даров, порою ли знойною жатвы <…>.

Был в Афинах тогда один человек, лишь недавно выдвинувшийся на первое место среди наиболее влиятельных граждан. Его звали Фемистоклом, и был он сыном Неокла. Он считал, что толкователи оракула не все изречение объясняли правильно, и говорил так: «Если б упомянутый стих действительно относился к афинянам, то бог, как мне кажется, не выбрал бы столь миролюбивых выражений, но сказал бы «злосчастный Саламин» вместо «божественный Саламин», если только жителям его суждено погибнуть в борьбе за остров. Напротив, если изречение понять правильно, то его следует отнести к врагам, а не к афинянам».

2. СИБАРИС И ЕГО УНИЧТОЖЕНИЕ

Страбон, VI, 1, 13

В 200 стадиях от Кротона находился Сибарис, основанный ахейцами между двумя реками – Кратисом и Сибарисом. Его основателем был Ис из Гелики. В старину город достиг такого процветания, что властвовал над четырьмя соседними народами и в зависимости от него находилось 25 городов. В поход он выступил против Кротона с 300 000 войском, и обитатели его заполнили пространство по реке Кратис в 50 стадий. Однако вследствие заносчивости и роскоши сибариты утратили за 70 дней войны с Кротоном все свое благополучие. Захватив Сибарис, кротонцы навели русло реки на город и затопили его.

3. ДОГОВОР МЕЖДУ КАРФАГЕНОМ И РИМОМ (509 г. до н. э.)

Полибий, III, 22

Быть дружбе между римлянами с союзниками и карфагенянами с союзниками на нижеследующих условиях: римлянам и союзникам римлян возбраняется плыть далее Прекрасного мыса, разве они не будут принуждены к тому бурею или неприятелями. Если кто-нибудь будет занесен против желания, ему не дозволяется ни покупать что-либо, ни брать сверх того, что требуется для починки судна или для жертвоприношения. В пятидневный срок он обязан удалиться. Явившиеся по торговым делам не могут совершать никакой сделки иначе, как при посредстве глашатая или писца. За все то, что в присутствии этих свидетелей ни было бы продано в Ливии или Сардинии, ручается перед продавцом государство. Если бы кто из римлян явился в подвластную карфагенянам Сицилию, то во всем римляне пользовались бы одинаковыми правами с карфагенянами. С другой стороны, карфагенянам возбраняется обижать народы ардеатов, антиатов, ларентинов, киркеитов, тарракинитов и всякий иной латинский народ, подчиненный римлянам. Если какой-нибудь народ и не подчинен римлянам, карфагенянам возбраняется тревожить города их; а если бы какой город они взяли, то обязуются возвратить его в целости римлянам. Карфагенянам возбраняется сооружать укрепления в Лациуме, и, если бы они вторглись в страну как неприятели, им возбраняется там проводить ночь.

4. ВЛАДЕНИЯ БОСПОРСКОГО ЦАРСТВА в VI в. до н. э. по надписям

а) Файдим, сын Файниппа, посвятил Аполлону Дельфинию при Левконе, архонте Боспора и Феодосии и царе синдов, торетов, дандариев и псесов;

б) Кассалия, дочь Пасия, посвятила Афродите Небесной при Перисаде, архонте Боспора и Феодосии и царе синдов, мантов, фатеев, досхов;

в)

Статую Фебу твою посвятил, Антистасий <…>В оные дни, когда всею землею от пределов КавказаВплоть до таврийских границ славный владел Перисад.

Глава VIII

Эллинский мир после греко-персидских войн

Война с персами продолжалась после Платейской победы еще три десятилетия. Жизни Эллады она почти не затрагивала: военные действия велись на персидской территории и Афины могли себя чувствовать победителями. Став признанным гегемоном в справедливой войне с варварами, они извлекли немалую выгоду из своего положения. Два года спустя после Саламина, в 478 г. до н. э., они возглавили морской союз, куда вошли (вначале совершенно добровольно) около двух сотен полисов Балканской Греции и островов. Существование союза делало для его участников продолжение войны с персами совершенно не обременительным – Афины, спасшие Элладу при Марафоне и Саламине, великодушно брали на себя все заботы о свободе от персидских посягательств, они даже не настаивали, чтобы союзники строили корабли, а довольствовались взносами средств в союзную казну. Не сразу поняли союзники, что, не создавая собственных флотилий и усиливая Афины ежегодными взносами (форосом), они обрекали себя на долгую зависимость. А впрочем, для основной массы населения вошедших в союз полисов эта зависимость в какой-то мере компенсировалась мощной поддержкой, которую оказывали Афины демосу в его противостоянии аристократии своих городов.

Дальнейшая демократизация Афин. Сооружение флота, который принес победу при Саламине, имело не одну военную сторону: оно означало ориентацию на средние и неимущие группы населения, составлявшие главную силу флота.

В 60-х гг. V в. до н. э. среди вождей демоса выделялись две колоритные фигуры – Эфиальт и Перикл. Понимая, что главным препятствием на пути полновластия демоса был овеянный авторитетом старины ареопаг, оплот родовой аристократии, Эфиальт готовит кардинальную реформу ареопага. Чтобы разрушить сложившийся на протяжении многих поколений авторитет этой ветви власти, он начинает с того, что наиболее понятно каждому: показывает, из каких людей состоит этот всеми уважаемый совет. Один за другим проходят громкие процессы по обвинениям в самом банальном взяточничестве. Этим, как оказалось, грешили почти все ареопагиты. Рассеивается ореол, окружавший этот аристократический орган, и в 462 г. до н. э. Эфиальт без труда проводит постановление об изъятии из ведения ареопага всех дел, кроме святотатства и предумышленного убийства. Ареопагитам остается утешать себя тем, что зато решения ареопага, в отличие от постановлений совета пятисот, окончательны и обжалованию ни в суде, ни в народном собрании не подлежат.

Ненависть аристократов к Эфиальту, опоившему демос, как скажет впоследствии философ Платон, неумеренной свободой, была настолько сильна, что к нему подослали убийцу. Инициаторы устранения Эфиальта не догадывались, какую угрозу таит для аристократии незаметный в тени славы Эфиальта его друг и сподвижник Перикл.

Сын победителя