Кто свергал Николая II и рушил империю? - Валерий Евгеньевич Шамбаров Страница 41

или плохим военачальником был Николай II? Его роль в ходе Мировой войны оказалась затертой. Но ведь в Евангелии сказано: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые» (Мф. 7, 16–18). А плоды говорят сами за себя. Вера солдат в своего царя была уже не такой, как перед первой русской революцией. Но она еще была. Воины воодушевлялись, проникались важностью момента — сам царь теперь был с ними, на фронте.

А немцы прекрасно знали, насколько ослабела наша армия. Окружить ее в Польше, по первоначальному замыслу, не удалось. Русские, отчаянно отбиваясь, с огромными потерями выскользнули из клещей. Но неприятельское командование тут же принялось стягивать новые ударные кулаки. Готовились в двух местах проломить позиции, замкнуть кольцо под Минском, и в окружение попадет весь Западный фронт. Вот тогда-то русская оборона рухнет окончательно, и царю останется только просить о мире. В сентябре 1915 г. разыгралось решающее сражение, и на этот раз Гинденбургу и Людендорфу противостоял Николай II. Одна германская группировка ринулась в атаки под Брестом. Другая прорвала фронт в Литве под Свенцянами, стала углубляться в русские тылы.

Но наши солдаты и офицеры дрались героями. Государь и его штаб во главе с Алексеевым манипулировал войсками четко и грамотно. Царские армии снова отошли на 120–130 км, но отошли по плану, в строгом порядке. Заняли позиции, которые уже строились у них в тылах. Прорвавшуюся вражескую группировку отсекли от своих, стали обкладывать со всех сторон. Ей пришлось кое-как, бросая обозы и теряя людей, выбираться назад. А русские, закрепившись на новых рубежах, получили приказ атаковать. Немцы, разохотившиеся гнаться за ними, получили неожиданные встречные удары. Врагов отбросили.

После провала своих главных планов германцы и австрийцы поменяли задачи на более скромные — захватить побольше российских территорий на Украине, в Прибалтике. Но в боях под Луцком и Ригой их разбили. «Великое отступление» завершилось. Фронт встал прочно от Риги до Карпат. Кстати, все исследователи, как противники царя, так и монархисты, не учитывают еще один фактор. Государь, одерживая успехи, получал очень серьезную помощь. За него молился Григорий Ефимович. А его молитвы по-прежнему были очень сильными!

Николай Александрович иногда брал с собой на фронт сына. Посещал с ним даже опасные места, находившиеся в зоне обстрела вражеской артиллерии. Хотел, чтобы он вырос настоящим царем, в полной мере осознающим высшую ответственность за всю страну, за народ, за солдат. Но и русские воины, видя государя с мальчиком-царевичем, всем сердцем воспринимали его единство с Россией. Шли за Веру, Царя и Отечество храбро, самоотверженно, неудержимо. Когда Николай II в первый раз выехал в качестве Верховного Главнокомандующего, он тоже взял наследника. Однако в поезде у мальчика хлынула носом кровь, и врачи, как обычно, не могли остановить ее. Кое-как сдерживая кровотечение тампонами, пришлось вернуться. Но стоило появиться Распутину и помолиться, оно прекратилось.

Тогда же, в 1915 г., произошло настоящее чудо с Анной Вырубовой. Она попала в железнодорожную катастрофу. Были переломаны кости, фрейлина государыни получила тяжелейшие травмы черепа, лежала в коме. Все доктора сходились: безнадежна. По сути, уже отходит. Но приехал Григорий Ефимович, с молитвой возложил руку на ее голову, и она вдруг пришла в себя, открыла глаза, стала подниматься. Анна осталась инвалидом, передвигалась в кресле-каталке. Но выжила, отчасти возвращалось и здоровье. Начала ходить на костылях, потом с палочкой. А ведь Распутин молился и за царя, за его воинство, о даровании побед. И как раз сейчас они начались — победы. На данное обстоятельство почему-то не обращают внимания даже те историки, кто правильно оценивает помощь св. преподобного Сергия Радонежского св. Дмитрию Донскому, св. преподобного Иринарха Ростовского — Пожарскому и Минину. А следовало бы обратить: на победоносного царя-главнокомандующего и его молитвенника…

А вот от союзников Россия помощи так и не получила. Правда, в войну вступила Италия. У нее была миллионная армия, и она долго торговалась, чью сторону ей принять. Англия и Франция наобещали больше, и она примкнула к Антанте. Однако итальянцы оказались отвратительными солдатами. Австрийцам даже не понадобилось перебрасывать против них дополнительные силы с русского фронта. Италия раз за разом предпринимала наступления, но так и не смогла за всю войну прорвать пограничную оборону.

Ну а французы и англичане несколько раз переносили сроки операции, о которой молили их царские дипломаты и военные. Собрались только во второй половине сентября, когда уже ничем не могли помочь России. Причем главнокомандующий Жоффр объяснял такое решение: «Для нас выгоднее начать это наступление возможно скорее, так как немцы, разбив русские армии, могут обратиться против нас». Вооружения и боеприпасов накопили столько, что для нашей армии небольшая их часть показалась бы сказочной роскошью! В России на весь Юго-Западный фронт было 155 тяжелых орудий. А союзники только на участках прорыва собрали 2 тыс. тяжелых и 3 тыс. полевых, завезли 6,3 млн снарядов. Артподготовка грохотала 7 дней.

Но ливни снарядов перепахали первую полосу обороны — а у немцев были вторая и третья. Самоубийственные атаки продолжались больше месяца, а результатами стали только потери, у французов и англичан — 266 тыс. человек, у немцев — 141 тыс. После этого Жоффр решил вообще отказаться от крупных операций. С Россией союзники стали теперь обращаться совсем не так, как полгода назад, — пренебрежительно и высокомерно. Однако и сами оказались в тупике. Рассудили, что русские еще нужны, оттягивать на восток часть сил неприятелей. Поэтому возобновили выделение кредитов, начали присылать кое-какие поставки.

Но когда царь спасал Россию на фронте, оппозиционные деятели в тылу думали совсем о другом. Их первая попытка захватить власть нахрапом, пропагандистской шумихой и угрозами не удалась — теперь они стали готовиться более основательно. При этом у либеральной публики нашлись опытные наставники. Например, в жизни русской столицы важную роль играл британский посол Бьюкенен. Его супруга содержала светский салон, где собирались аристократы, высшая знать. Туда были вхожи и высокопоставленные военные, политики, промышленная элита. В частности, с господой Бьюкенен были очень близки две подруги — жены князя Юсупова и председателя Думы Родзянко.

Мы уже упоминали английского разведчика Гарольда Вильямса, который еще в 1903 г. помогал Струве издавать журнал «Освобождение». Позже он женился на активистке кадетской партии Тырковой, а с 1913 г. находился в России в качестве корреспондента нескольких британских газет. Вильямс свел Бьюкенена с лидерами оппозиции Гучковым, Милюковым и др. Они стали