Роберт Святополк-Мирский - Порубежная война Страница 42

Софья смахнула слезу со щеки и глубоко вздохнула.

Позади раздались голоса и топот ног: Джузеппе и его команда поднимались на стену.

— О, государыня, — сорвав с головы берет, расшаркался Джузеппе, а рабочие так и вовсе упали на колени, — прости я не ожидал, что ты явишься так рано…

— Я же говорила тебе вчера, что приду посмотреть, как вы строите стену. Не обращайте на меня внимания, работайте, как обычно, а я тут в сторонке постою и посмотрю.

Рабочие бросились к груде белых тяжелых каменных обломков и дружно начали швырять и сталкивать их вниз.

Софья представила себе, как где-то там, в глубине они плавно ложатся на грудь Саввы — почему-то ей казалось, что он непременно лежит, вытянувшись, на спине, — даже красивый и совсем не горбатый, а камни медленно и плавно опускаются на его тело, пока не закрывают его целиком в этом темном и густом пространстве серого раствора внутри кремлевской стены.

И вдруг она вспомнила, как еще в раннем детстве слышала слова, сказанные ее отцу Фоме Палеологу его братом и ее дядей — последним византийским императором Константином: «Стены Константинополя слишком слабы: если б в них было больше костей врагов, они стали бы крепче.»

Должно быть, император говорил образно и вкладывал в свои слова какой-то понятный собеседникам смысл, но тогда, девочкой, она поняла их буквально, представив себе сразу со всей силой и красочностью детского воображения человеческие кости, замурованные в городских стенах, и сейчас этот образ внезапно припомнился ей.

Ну, что ж, — чем больше костей врагов будет в кремлевских стенах, тем крепче они станут — и да выстоять им века!

— Это незабываемое зрелище, Джузеппе, — сказала она. — Теперь я знаю из чего состоят кремлевские стены.

В полдень того же дня Софья официально объявила о пропаже своего любимого скомороха.

Его искали долго, повсюду, но так никогда и не нашли.

Не нашли также и его матери, вдовы Соломонии, которой он так часто писал письма…

Великая княгиня была безутешна…

Часть вторая

ВОЙНА

Глава первая

ГОРОСКОП ДЛЯ НАСЛЕДНИКА ПРЕСТОЛА

Тайнопись Z

От Симона Черного

Москва

29 апреля 1489

Елизару Быку

в Рославле

Во имя Господа Единого и Вездесущего!

Дорогой друг!

Пожалуй, впервые за всю 25-летнюю историю нашего братства нас постиг столь тяжелый удар. У нас бывали потери и раньше — но никогда еще такого уровня. Савва — брат десятой заповеди, член Высшей рады, один из самых преданных нашему делу людей, мужественный воин и непревзойденный мастер своего дела, покинул этот мир. Теперь в этом нет никаких сомнений. Еще никогда не было случая, чтобы один из нас — стоящих во главе дела, таких как ты, я, Никифор Любич, доктор Корнелиус — тех, кто были с нами всегда, с самого начала, людей, обладающих огромным опытом работы и умением находить выход из любой ситуации, — находясь при исполнении своей миссии, был столь жестоко и коварно убит нашими врагами. Впрочем, у нас еще никогда не было столь могущественного противника…

Я вынужден был оставить все дела и срочно прибыть в Москву для того, чтобы выяснить, что здесь произошло. И хотя бы отыскать останки нашего брата.

Сколько раз мы разрабатывали всевозможные планы, в результате которых некий враждебный нам человек исчезал бесследно, будто его никогда и не было на этом свете.

И вот впервые с нами поступили точно так же.

От нашего брата Саввы не осталось ничего, даже его скоморошьего колпака — он исчез, растаял, пропал, будто никогда и не жил.

Должен признать, это было сделано мастерски и, полагаю, никто никогда, даже через пятьсот лет, не обнаружит его останков.

В отдельном письме, приложенном к этому, ты найдешь подробное описание всего, что мне удалось узнать, всего, что предшествовало таинственному исчезновению Саввы. Но не читай последнюю страницу. Сделай сам вывод и лишь после этого прочти ее. Там мое мнение. И если наши суждения совпадут — значит, по-видимому, так оно все и было. При случае напоминаю тебе, что в своем последнем письме Савва был явно встревожен и настойчиво просил принять меры по охране жизни наследника престола, его супруги и сына.

Наш покойный брат Савва, как всегда, верно и всесторонне оценил то, что видел. Мы должны немедленно предпринять самые решительные меры по охране нашего наследника престола.

Я предлагаю:

1. Усилить охрану Ивана Ивановича, Елены Волошанки и маленького Дмитрия, так, чтобы никто, ни при каких обстоятельствах, не мог подойти к ним ближе, чем на две сажени.

2. Постараться заменить всех поваров, кухарок и прочих, готовящих для этой семьи еду, преданными нам людьми, дабы свести на нет возможные попытки отравления.

3. Совсем недавно наследник Иван заболел камчюгом — редкой для такого возраста и не опасной для жизни болезнью ног — у него болят суставы и на них нарастают шишки. Сейчас Великий Московский князь ищет за рубежом лекаря для сына. Предлагаю использовать это немедленно. Пусть доктор Корнелиус укажет лучшего, соответственно его знаниям, европейского врача, который хорошо разбирался бы в ядах и мы устроим его приглашение для лечения камчюга. Пусть этот врач ни на шаг не отходи от наследника престола и бережет его здоровье больше своего, иначе он ненадолго переживет пациента. Пусть доктор Корнелиус хорошенько объяснит ему это и заплатит вперед за десять лет его семье жалованье гораздо большее, чем то, которое он будет официально получать от Великого князя. И это, пожалуй, все относительно мер безопасности.

Но я полагаю, мы не должны оставить без ответа столь дерзкий вызов и нанести ответный удар. Нам нужен новый человек в ближайшем окружении Софьи. У меня родилась одна неожиданная идея. Помниться именно сейчас доктор Корнелиус делает очередную операцию лица нашему брату второй заповеди, используемому до сих пор для особых, хорошо тебе известных поручений, Степану Ярому. Я написал доктору Корнелиусу особое и срочное послание и попросил, чтобы на этот раз он постарался применить свое искусство во всей полноте: Степан Ярый должен выглядеть молодым и привлекательным красавцем, перед которым некая сорокалетняя женщина не должна устоять. Подробности этого замысла я объясню позже, когда продумаю все детали…