Сергей Бортников - Добро пожаловать в Некрополь Страница 43

— А экспертиза?

— Какая экспертиза, дружище, если нет дела?

— Не верю!

— Почитай газеты, съезди в Киев, на телевидение…

— Зачем?

— Популярный канал «1+1» давал репортаж о том событии. После этого уголовное дело с месячным опозданием всё же возбудили, но его результаты до сих пор не обнародованы.

— Я был лучшего мнения о наших органах…

— Эй, братишка, не делай из меня лоха! — взревел Клёва. — Ты думаешь точно так же: «Все “мусора” — сволочи»… А эти понты просто призваны спровоцировать мою разговорчивость, чтобы выудить из меня побольше информации.

«Хм… И когда только он успел изучить мои методы работы?» — подумал я, прежде чем вернуть разговор в прежнее русло:

— Итак, ты утверждаешь, что Банан невиновен. И что кто-то неизвестный сначала упрятал его в тюрьму, а потом руками конвоиров убил при попытке к бегству?

— Все было именно так — я проверял… На зоне Пашка стал выступать против произвола. Либо братва его надоумила, либо он сам что-то разнюхал — этого мы уже не узнаем никогда… За малейшую провину бунтовщика бросали в шизо[68]. А когда он возвращался в общий барак, кто-то приезжал к нему, и они подолгу беседовали в «кумовских»[69] апартаментах.

— Слишком сложная комбинация, Володя… Зачем мучиться, сажать невиновного в тюрьму? Лучше сразу «замочить» — и концы в воду.

— Э, старый, тут ты не прав… Банан был нужен им живой, потому что он знал какую-то тайну. Убрали его только тогда, когда окончательно убедились, что вытянуть из него ничего не удастся. Погоди… Они еще и до нас доберутся — нутром чую!

Честно говоря, я бы никогда не поверил в существование мифических конкурентов, если бы не… загадочное исчезновение Синкевича. Да-да, автор множества статей в газете «Вісник» почему-то вдруг решил сменить место жительства. В редакции нам сообщили, что Александр переехал во Владимир-Волынский[70], но и в древней столице, как сейчас говорят, «первой украинской державы» мы не нашли его следов.

Установить фамилию человека, который, по утверждению журналиста, собственными глазами видел отчет сумасшедшего эмигранта, тоже не удалось. А мы так надеялись, что они оба пополнят состав нашей экспедиции!

Без них путешествие на Свитязь все больше напоминало обычную авантюру. Где искать, что и как — не знал никто из нас. Никто, кроме Кливанского. Что этот хитрый лис выдал далеко не все свои «наколки», я стал подозревать давно. Подозрения переросли в уверенность, когда мы по его указанию разбили лагерь около заброшенного хутора, хотя вокруг находились гораздо более живописные места…

Ежедневно Володя просыпался в шесть утра, будил Тимура, и они куда-то отправлялись на резиновой лодке, из которой по возвращении даже не выпускали воздух, чтобы держать плавсредство в постоянной боеготовности.

В пятницу, когда они ушли в очередной рейс, я, преодолевая болезненную сонливость, выбрался из роскошной пятиместной палатки, где вовсю похрапывали Яша с Носовым, и двинул вдоль берега, наблюдая за беглецами через мощный морской бинокль. Но через несколько километров попал на заболоченный участок и, пока обходил его, выпустил судно из поля зрения. Пришлось бесславно возвращаться на базу…

В предыдущие дни Кливанский и Горбенко успевали вернуться к завтраку, который проходил строго по графику — в 10:00. Поэтому у других членов команды никаких вопросов к ним не возникало. Но на сей раз заговорщики загуляли до полудня и, дабы избежать объяснений, решили сами перейти в атаку.

— Смотрите, что мы привезли! — закричал Володя, едва выбравшись на берег, и, когда к нему приблизился вездесущий Носов, начал размахивать живым, чуть ли не метровым угрем. Рыба-змея, не привыкшая к такому обращению, мигом выскользнула из рук и, извиваясь всем телом, поползла к воде, оставляя на песчаном берегу глубокий след.

Тимур плюхнулся на тварюку сверху, пытаясь прижать её к земле, но это ничего не дало. Угорь легко проскользнул под телом спелеолога, продолжая держать путь к спасительному озеру. Оставалось совсем немного — метра два, если не меньше. Но Клёва не растерялся, схватил топор, кем-то из нас оставленный у одиноко растущей ольхи, и со всего размаха нанёс сокрушительный удар… Обезглавленное туловище ещё долго извивалось на песке…

Я тем временем стоял в стороне и молча вспоминал события минувших дней…

Мы с Панфиловым[71] рыбачили на одной из свитязьских впадин. Взятое напрокат деревянное судно оказалось ветхим и дырявым: вместо того чтобы неотрывно следить за поплавком, Виктор был вынужден часто брать в руки алюминиевую кружку и вычерпывать из него воду. Но на судьбу он не жаловался — терпеливо сносил все тяготы и невзгоды, чтобы предоставить дорогому гостю (то бишь мне!) возможность до предела насладиться утренним клёвом…

Плотвицы и окуньки быстро заполняли наш садок. Однако особой радости ловля этой мелочи не доставляла. И тогда Панфилов предложил закинуть на мясо рака. Несколько панцирных чудовищ, пойманных вечером на Соминецком озере[72], мы предусмотрительно взяли с собой. Без чрезмерного энтузиазма я отломал хвост у самого маленького из них и наживил на крючок нежную белую мякоть.

Хоть бы что!

— Закинь дальше, — посоветовал мой самый близкий друг.

Не подсекая, я потянул снасть на себя и неожиданно ощутил мощное сопротивление. Удилище согнулось в дугу, катушка затрещала, количество лески на ней стало быстро уменьшаться. Сначала мы оба считали, что крючок зацепился за водоросли, но, когда натянутая жилка начала дергаться со сторону в сторону, поняли: попалось нечто очень крупное. Почему не было поклевки? Позже я вычитал, что угорь никогда не спешит заглатывать наживку и иногда часами не выпускает ее изо рта…

Только через минут двадцать на поверхности воды показалась голова какого-то гада. Мне неоднократно приходилось видеть, как плавают ужи. И я конечно же решил, что поймал одного из них. Мысль о том, что это может быть рыба, даже не пришла в голову.

— Змея! — поневоле вырвалось из моего горла.

Более опытный Панфилов подхватил «телескоп», выпавший из моих рук, и решительно довёл дело до логического конца. Спустя несколько секунд огромная рыбина обречённо извивалась на дне нашего судёнышка. Виктор попытался скрутить ей голову (так он всегда поступал со щуками), но не тут-то было! Тварь не давалась в руки и упрямо пыталась выскользнуть за борт.

Позже рыбаки объяснили, что надо было просто ударить угря хребтом обо что-то твёрдое, например борт лодки, но разве в такой горячке можно принять единственно правильное решение?