Тимур Лукьянов - Тайный орден Страница 43

разрушении церквей и уничтожении святынь христианских. Мы не перестаем

молиться Господу, и с Его благословения, быть может, сдержим этот натиск, но нет у

нас возможности отбить то, что мы уже потеряли. Посему я обращаюсь к вам, как к

братьям во Христе: не медлите! Собирайте войска ваши и идите на выручку наших

святынь христианских, ибо сам Святой Гроб оказался в страшной опасности, в любую

минуту неверные могут уничтожить его, как могут они разрушить и священные

города, колыбели веры нашей Иерусалим, Вифлеем и Назарет. Так помешайте же им

сотворить непоправимое, ударьте со всей силой своих армий, обрушитесь со всей

мощью оружия вашего, освободите землю священную от поругания. Мы же всеми

своими силами и средствами поможем вам в нелегкой борьбе, дадим продовольствие и

золото вашим солдатам и военачальникам, и пусть ожидает вас не призрение

потомков, а великая слава земная и блаженство рая небесного».[34].

Зачитав письмо императора, фландрский посол грузно опустился обратно на свое

место, а архиепископ снова поднялся и окинул взглядом присутствующих, словно

ожидая их реакции. Возгласы негодования наполнили воздух, когда они стихли,

архиепископ Шартрский вновь взял слово:

— Я знаю, что все описанное в этом письме соответствует истине. Наши братья в

тех землях сообщают то же самое. Бесчинства неверных не знают пределов. Недавно

мусульмане разрушили наш последний опорный пункт в Иерусалиме и предали

страшной смерти братьев древнейшего монастыря на горе Сион. Только нескольким

монахам чудом удалось спастись. Но об этом лучше расскажет сам настоятель

Сионской общины.

И аббат Мори встал и заговорил:

—Все вы знаете, что с некоторых пор христианских паломников перестали

пускать в Святой город. Более того. За последние годы те последователи пророка

Мухамеда, за которыми стоит тайная власть Сатаны, превратили почти все храмы

христовы в мечети, а в самое последнее время изгнали из города даже

милосерднейших братьев госпиталя Святого Иоанна. Наше аббатство на горе Сион

долгое время оставалось единственным островком сил света в море тьмы,

захлестнувшем землю Израилеву. И мы знали, какая участь, в конце концов, ожидает

и нас, и мы были в готовности. Мы почувствовали волну наступающего мрака заранее.

Но противостоять атаке сатанинского воинства мы, будучи в одиночестве, не смогли.

На нас напали ночью. Фанатики из мечети Аль-Акса, подстрекаемые магами из

Магриба, с согласия и при попустительстве местных властей окружили аббатство и

прорвались за стены. Мы защищались до последней возможности, но нас было

слишком мало. И ужасной была смерть товарищей наших. Их, даже поверженных,

неверные продолжали остервенело рубить до тех пор, пока тела не превращались в

кровавые лоскуты. Только я и несколько братьев сумели пробиться к подземному ходу

и спастись благодаря милости Божьей. Остальные погибли. Помещения общины, а

среди них имелась и священная комната, в которой когда-то собрались на тайную

вечерю Апостолы и Христос, были захвачены и осквернены, а все содержимое их

подверглось разграблению и огню. Утрачены безвозвратно древнейшие реликвии,

рукописи и архивы нашего братства. Пропали труды многих веков. Сгорели летописи

и бесценные документы первой христианской общины. Темный огонь поглотил все. И

теперь нет больше у христиан оплота в Иерусалиме.

Скорбная тишина повисла в зале. Кто-то даже заплакал. Но аббат Мори

продолжал:

—Зло наступает, братья. Новая волна мрака катится с Востока. Еще одно

подтверждение этому вы все получили только что из письма императора Византии. И

если мы будем и дальше бездействовать здесь, спокойно сидя в Европе, то скоро силы

тьмы, используя исламскую религию, турок, сарацин и магов Магриба, стоящих за

ними, уничтожат единственный поток, идущий от Великого Источника. Тот самый

поток Тончайшего Огня, когда-то почти закрытый уже Сатаной, но открытый вновь

Иисусом Христом, Тайный Ручей[35], который проходит через Иерусалим и берет

начало свое в Кладезе Света Божественного, питающем добром души людские. А если

тьма добьется своего в этот раз и перекроет русло Свету, наш мир погибнет.

Когда аббат закончил свою речь, на минуту снова воцарилось молчание, а потом

со всех сторон, с разных концов длинного стола, послышались реплики:

—Хватит ждать, братья! Сколько времени мы можем терпеть осквернение

святынь наших? Пора действовать! Настало время переходить от слов к делу! Нужно

собирать войска и идти на Иерусалим! — Кричали одни.

—Но у нас не хватит сил для большой войны с турками и сарацинами! Мы и

мавров-то в Испании до сих пор победить не можем! — Кричали другие.

—Истинные Христиане должны сражаться духовно, но не силой оружия! ––

Кричали третьи.

Но председательствующий, громко постучав по столу ладонью, прервал их.

—Все мы, кто собрались здесь, желаем одного и того же: освобождения святынь

наших из рук неверных. Церковь думает об этом со времен папы Григория-седьмого,

представители рыцарства — с битвы при Залакке, люди торговли — с момента

схизмы, когда рынки Византии оказались почти что потерянными для Запада. Для

того мы и пригласили всех вас сегодня, чтобы окончательно объединить наши усилия.

Любой, из вас, находящихся сейчас в этом зале, как нам известно, поддерживает идею

борьбы за освобождение Святого Гроба. А посему, предлагаю уладить разногласия,

выработать план действий и именоваться отныне братством Воинов Христовых.

В ответ зал одобрительно загудел.

—Ну, что скажет духовенство? — Спросил председатель.

Тут же какой-то незнакомый де Пейну священник поднялся со своего места,

представился дьяконом собора в Клермоне, и произнес:

—Нужно поднимать на борьбу народы, а для этого необходимо задействовать

всю силу проповеди и использовать весь авторитет церкви. Но лишь именем

понтифика можно сейчас объединить христиан стран Европы, чтобы поднять их на

битву. А дальше следует попытаться добиться объединения и с византийским

христианством. Только тогда мы станем сильны и сможем победить.

—Объединение с греками невозможно! Они — схизматики, раскольники и

предатели. — Послышались несколько голосов с разных сторон, но сразу затихли,