Неожиданный наследник (СИ) - Яманов Александр Страница 43

— Мой наивный, но такой милый Ванечка, — я не вижу лицо графини, но понимаю, что она улыбается, — Запретить нам видеться может только один человек и зовут её — Анна Воронцова. Ты мой! И я никому тебя не отдам!

В общем, меня подобная ситуация устраивает. Может, я и заблуждаюсь, но нет в намерениях графини корысти. Вот мотивы Трубецкой и Хитрово вполне понятны. Обе девушки выполняют волю своих родов. Анна же особо ни от кого не зависит. А семья Воронцовых полностью поддерживает императрицу, при этом осуждает свою взбалмошную представительницу. Поэтому нет у Строгановой основания замышлять чего-то нехорошее.

Я тут начал немного узнавать про интриги, которые плетутся вокруг моей персоны. Большей частью мне помогли Щербатов и Румовский. Последний весьма полезный человек, так как особо не искушён в политических хитросплетениях и просто рассказывает ученику новости. Понятно, что князь обрисовывает картину, выгодную ему и его единомышленникам. Графиня тоже помогает разобраться в происходящем. При этом она весьма остра на язык и не стесняется в эпитетах. Но всё-таки красавица пристрастна и часто не может сдержать чувств, описывая какую-нибудь особу. А если собрать воедино рассказы троицы, то вырисовывается понятная картина.

— Но я не просто так упомянула имя твоей невесты. Ты хоть узнал, кто она такая и почему выбор пал именно на неё? — Анна продолжила игру, старательно не замечая, что мне всё труднее здраво рассуждать.

Когда шёпот буквально проникает в душу, а изящная ладошка держит тебя, скажем так, за сокровенное, то думать о чём-то просто невозможно. Шаловливая ручка ещё не добралась до того самого, но это ненадолго. Я же лежу, с трудом переводя дыхание, и пытаюсь не потерять нить разговора.

— Каролина — старшая дочь Людвига ландграфа Гессен-Дармштадтского. Государство находится севернее Вюртемберга и ничего выдающегося собой не представляет, — передаю слова Панина, — Девице девятнадцать лет, говорят, что она добродетельна и хороша собой. Но это можно сказать про любую особу подобного ранга, тем более жениху. Не будут же мне говорить, что она крокодил с мерзким и склочным характером.

Как же красиво она смеётся! На миг я даже забыл о своём желании и заслушался.

— А ты молодец, раз начал ехидничать, — снова этот сводящий с ума шёпот, — Только Никита Иванович не рассказал тебе главного. Ландграф является верным сторонником Фридриха Прусского. Что не новость, ибо Германия давно поделена на сторонников Берлина, Вены и Парижа. Только настоятельное желание нашей императрицы женить тебя на девице именно этого семейства, навевает на определённые мысли.

Анна сразу поняла, откуда у меня сведения о Гессен-Дармштадте. Что сделать не особо сложно. Ведь именно Панин является моим наставником в европейских делах. А вот её слова о Екатерине я не понял. Но тут же графиня объяснила свои намёки.

— Значит, все попытки Катеньки усидеть на двух, а то и трёх стульях — обычная игра. Её сторонники приложили немало сил, очерняя Петра Фёдоровича. Мол, именно он предал союзников, вышел из коалиции, отняв у России победу, — сейчас слова графини были далеки от игривости, — Только Восточную Пруссию вернула наша героиня, хотя могла задержать или совсем отменить передачу. Новый правитель не обязан соблюдать прежние обязательства, особенно если аристократия против несправедливых договорённостей. Фридрих бы повозмущался для приличия, но не более того. Он и так благодаря Петьке-дурачку спас свою державу и умудрился победить, будучи проигравшим. А теперь думай, Ванечка. Почему тебя хотят женить именно на этой немецкой корове.

Я не обратил внимания на нелестный эпитет. И снова немного забыл о вожделении. Мне никак не удавалось понять, куда клонит графиня. Та же вздохнула, будто почувствовав мои затруднения.

— Ты случайно оказался в этой интриге. Суть в том, что наша императрица с помощью брака хочет закрепить союз с Берлином. Чего точно не одобрят Вена и Париж. Но и это не самое главное. По всему выходит, что Катька повязана с англичанами, которые и стоят за Пруссией. А вот они, наиболее опасный игрок, если мерить ситуацию любимыми тобой шахматами. Плохо, что даже столь неглупый человек, как Никита Иванович, не видит подноготной сложившейся ситуации. Хотя, граф не только любитель набить живот, но и весьма умный государственный муж. У него, скорее всего, имеется собственное мнение на этот счёт.

Пытаюсь осознать полученные сведения, что удаётся мне с трудом. Я пока просто не готов в подобному. Вернее, иногда мне не хочется погружаться в европейские дела. Тут в столичных раскладах не разобраться, куда уж думать о Европе. Но чую, что подобное поведение ошибочно. Анна вывела меня из задумчивости весьма простым способом.

— Ваня, ты уже позабыл обо мне? Наверное, твои мечты в далёком Дармштадте? Может, я поеду домой?

При этом рука графини опустилась ниже, а её губы, начавшие целовать мои, намекали на совершенно ином продолжении нашего разговора.

Я чуть не подпрыгнул о возмущения, но был остановлен ласковыми, но неожиданно сильными руками. Очередное плавное движение и Анна оседлала меня, будто наездница.

— Так мне уходить?

— Нет! — чуть ли не рычу в ответ.

Смех, раздавшийся в ответ, заставил меня совершенно потерять разум. Вернее, я лишился его, когда увидел эту замечательную женщину.

Уже после очередного безумства, когда я лежал в изнеможении, графиня вдруг вернулась к моей фразе о преграде между нами.

— Есть неписанные правила, идущие со времён Петра Первого. Русские царевичи и царевны женятся на иностранцах. Сейчас это в основном немцы. Я, может, излишне своенравная, но хочу жить, а ещё быть рядом с тобой. Поэтому не полезу туда, куда не нужно. Здесь меня не спасёт ни происхождение, ни высокопоставленные родственники. А ты даже в мыслях забудь о возможном браке. Это не нужно никому. Я и так всегда буду рядом, если ты не прогонишь, конечно.

— Да я, никогда…

Договорить мне не дали мягкие губы, прервавшие готовое вылететь возмущение.

* * *

— Так, ведь сумма получается небольшая! Почему Академия противится?

После очередного урока мы с Румовским начали обсуждать будущий учебник. Более того, недавно мне пришла в голову идея напечатать азбуку. Сейчас есть букварь, по которому учатся дети. Я же предложил более лёгкую и понятную концепцию. Да и самих книг недостаточно. По словам Степана Яковлевича, букварь издаётся только для учебных заведений в весьма небольших количествах. Да и самих школ в России сейчас крайне мало. А ведь многие дети получают образование на дому, и азбука может сильно облегчить обучение. Но Академия вдруг отказала профессору в оплате за издание книг. Потому я и негодую.

— Поймите меня правильно, я никоим образом не хочу бросить тень на высокопоставленную особу, — Румовский вдруг заёрзал на стуле, — Но княгиня Дашкова отличается излишней умеренностью. В данное время Екатерина Романовна посчитала, что у её ведомства есть более насущные задачи.

Профессор явно обладает склонностью к дипломатии. Как красиво он обозвал Дашкову скрягой! Только мне сейчас не до изящной словесности. Книги надо издавать, ибо они принесут державе немало пользы. Идти ради такой мелочи к императрице? А если это её повеление? Да и не хочу я просить Екатерину. Плохо, что выделенного мне содержания на издание не хватит. Ведь кроме книг есть иные расходы.

Что касается ситуации с учебниками, то она выглядит забавно, вернее, чудовищно. Изучая события, происходящие сейчас в Европе, заодно черпая подсказки, заложенные Майором, я понял главное. Европейцы стремительно развиваются и начинают обгонять Россию. Может, подобное было всегда, но у меня нет соответствующих знаний. Если брать сегодняшнюю ситуацию, то количество грамотных людей на Западе в разы превышает наши. В одной только Англии сейчас издаётся более тридцати крупных газет, не считая всякой мелочи. У нас их тоже вроде немало. Только тираж любого лондонского издания в несколько раз превосходит всё, что печатается в Санкт-Петербурге и Москве.