Джон Мастерс - Ночные гоцы Страница 44

Надо сосредоточиться. Деван и его люди знают, что когда повозка опрокинулась, неизвестный видел снаряды. Поэтому они могут на несколько дней затаиться в джунглях, и тогда ему в жизни их не найти. Но прятаться им опасно, потому что рано или поздно им придется переправляться через Кишан, а к тому времени к броду могут подойти кавалерийские патрули. Скорее всего, они станут гнать повозки, чтобы как можно быстрей переправиться через реку в княжество. Родни вел свой маленький отряд, исходя именно из этого предположения, и на минуту он снова впал в недоумение — как они с Пир Бакхом ухитрились пропустить повозки?

Он яростно жевал слойку. Он потерпел неудачу, и теперь оставалось только перехватить их у Кишана. Он вытащил из ташки карту, разложил ее на коленях и начал прикидывать. Повозки вышли из Бховани примерно в час ночи; им предстояло пройти сорок семь миль и они не могли делать больше, чем две с половиной мили в час. Двигаясь безостановочно, они достигли бы Кишана за девятнадцать часов — к восьми вечера. Но буйволы были физически не в состоянии идти в такую жару без остановки, воды и пищи. Они должны были сделать хотя бы трехчасовой привал, а значит, повозки подойдут к Кишану не раньше одиннадцати.

Он стал быстро писать на полях карты. Он был в Марнаули — до реки двадцать две или двадцать три мили — в зависимости от того, какой дорогой двигаться. Люди и лошади в их нынешнем состоянии не могут делать больше шести или семи миль в час; для верности отведем на дорогу четыре часа. Если отряд отправится в путь в половине шестого, то к половине десятого, а может, и раньше, они будут на месте. Они вполне успеют перехватить повозки.

Следующий вопрос: где повозки пересекут Кишан? На карте была отмечена только одна паромная переправа, на главной дороге, соединяющей Кишанпур с Бховани, и ни одного брода.

Что-то зашевелилось в его памяти. Он раздраженно уставился на карту и вспомнил. Кишанский водопад: две хижины стоят напротив друг друга, запряженная буйволами повозка, поднимая пыльный след, въезжает в реку. Там был не отмеченный на карте брод. Могли быть и другие, но приходилось идти на риск. Может быть, у реки ему удастся выяснить, где расположены эти другие — в деревне этого никто не мог знать. Но чем воспользуются для переправы повозок — паромом или бродом? Брод, затерянный в пустынных джунглях охотничьего заповедника, подходил как нельзя лучше, учитывая секретность поездки.

Он принял решение. Пир Бакха с отрядом он пошлет к переправе, а сам отправится к броду — и оба отряда выйдут в половине шестого.

Они достигли брода к одиннадцати. На его лице и мундире коркой запеклись пыль и пот, голова раскалывалась, а сам он кипел от ярости. Однажды он сбился с пути и проскакал около мили на юг, прежде чем собрался с мыслями, сориентировался по заходящему солнцу и повернул на тропу, ведшую на восток. Тут, кроме себя, винить ему было некого. Но все остальное… все эти происшествия, которые превратили дорогу в сплошной кошмар… вина не могла лежать только на нем, разве что боги воспылали к нему ненавистью.

Началось с того, что один из солдат пожаловался, что подпруга очень сильно натерла его лошади кожу; Родни отправил его назад и велел даффадару проследить, чтобы он был наказан за нерадивость. Потом лошадь другого солдата потеряла подкову; после небольшой задержки Родни и его отправил назад. После этого слетела еще одна подкова, и Родни решил подождать, пока всех лошадей перекуют наново, поскольку его отряд таял на глазах, а ему было неизвестно, сколько вооруженных людей сопровождает повозки. Потом лошадь даффадара сбросила хозяина, и им понадобилось десять минут, чтобы привести его в чувство и поймать лошадь. В сгустившемся сумраке Родни не мог сказать наверняка, но сильно подозревал, что даффадар вовсе не так уж пострадал, как делает вид, и что, во всяком случае, ни одна кость не сломана. Дважды после заката раздавались крики, что солдат такой-то отстал; лошади с шумом натыкались на деревья, отбившиеся от отряда солдаты находились, и все двигались дальше. Однажды Родни внезапно обнаружил, что скачет в полном одиночестве, и что весь отряд исчез; через двадцать минут ему удалось их собрать. Тут он вышел из себя и осыпал их ругательствами, но это не помогло. Конечно, люди очень устали, но это еще не основание, чтобы вести себя, как кучка новобранцев.

Когда в его ушах загрохотал шум водопада, он всмотрелся в часы — пять минут двенадцатого. Он подъехал прямо к хижине, которую заметил на берегу в тот давний февральский день. Перегнувшись в седле, он забарабанил в низенькую дверь и через минуту в проеме появился испуганный человечек.

Родни хотелось орать во весь голос, но это только погрузило бы того в столбняк.

— Не пугайся, братец. Мы — кавалеристы Компании из Бховани. Я хочу знать, не пересекала ли брод в этом направлении час или два назад вереница повозок — большей частью четырехколесных.

Он тревожно подался вперед. Человечек с открытым ртом медленно обводил взглядом полукруг солдат. Родни подавил желание достать пистолет и приставить к его уху. Он ждал. И, наконец, получил ответ.

— Повозки, сахиб? На закате вверх по дороге проехал Дешу со своей женщиной. Но он ехал из Кишанпура, так? А не в обратную сторону, так? И у них было только два колеса, и их никак не назовешь вереницей, потому что повозка была только одна, так? А потом, совсем недавно, тридцать больших телег, все четырехколесные, проехали в Кишанпур, так? Не знаю, кто такие — чужаки, так? Они всегда переправляются здесь. А еще…

— Спасибо, братец. Держи, — Родни кинул ему рупию, — и никому ни слова о том, что мы тебя расспрашивали, а то попадешь в тюрьму в Бховани, так?

Последние слова он прорычал, но шутка его не рассмешила. Именно эти повозки он искал; «чужаками» они были названы потому, что жили больше, чем в дне ходьбы от хижины говорившего. Он устало отвернулся и сгорбился в седле. Вот и все. Он терпеть не мог проигрывать, да еще по вине этих бестолковых солдат, но оправдания ему не было. Командовал он, и проиграл тоже он. Он продолжал думать.

Повозки уже во владениях кишанпурского раджи. Они могут двинуться на какой-нибудь тайный склад; но весьма велика вероятность, что они направятся в крепость. Он с половиной эскадрона может переплыть Кишан и перехватить их по дороге… скажем, у Обезьяньего Колодца… но тогда у полковника Булстрода будут серьезные неприятности. Или он может отправиться в одиночку; теперь он был вооружен, и не боялся ни девана, ни его таинственных возчиков. Это мысль; он разведает, куда точно поехали повозки и потом доложит Булстроду.