Олег Северюхин - Личный поверенный товарища Дзержинского Страница 46

— За моих родителей! За Марию! За полковника Борисова!

И сразу станет преступником. Пройдут десятки лет, и никто не скажет тем, кто уже лежит в земле, что они преступники, что их тела нужно вырыть из земли и выбросить на свалку. Все будут делать вид, что ничего страшного и не произошло, просто, когда рубят лес, то летят щепки. А лес рубили правильно, если бы не репрессии, то и социализм бы не построили. Всё останется так, как оно и было и не видать нам светлого будущего как своих ушей, потому у нас у всех будут уши партии большевиков и заветы пролетарского писателя товарища Максима Горького — кто не с нами, тот против нас. Как будто мы прокляты кем-то и не придёт к нам волшебный принц, чтобы снять это заклятие.

Глава 13

— Давай, Дон Николаевич, помянем твоих родителей, — сказал я и налил в стаканы водку.

Дон, не чокаясь, выпил водку и сказал:

— Рассказывай всё, как было.

Мы разговаривали один на один. Никто не конспектировал сказанное и не записывал на магнитофон. Тогдашние магнитофоны были огромны и тарахтели как грузовые машины. Правду так правду. Слушай Дон. Буду говорить так, как сам думаю.

— Соседи написали на твоего отца донос, что он отправил своего сына, служившего в Петербурге у самого царя, в Белую Гвардию и вообще ненавидит Советскую власть, — начал рассказывать я. — При обыске нашли наган, принадлежавший одному сотруднику ВЧК, местонахождение которого не установлено и удостоверение особоуполномоченного ВЧК на твое имя за подписью Дзержинского. Посчитали это искусной подделкой. Твоя мать умерла от сердечного приступа на следующий день после ареста твоего отца. На втором допросе при применении мер физического и психологического воздействия твой отец умер от разрыва сердца.

— Неужели мой отец был настолько враждебен Советской власти, что его нужно было бить на допросе, — спросил Казанов.

— Это всё кампанейщина, — сказал я, — повальное стремление найти врага во всех людях. Разнарядки по поиску врагов. Выполнение пятилеток по их разоблачению в четыре года. Официальное разрешение пыток для выявления враждебных замыслов. Следователей, не сумевших добиться признания, самих арестовывали как врагов народа. Ордена и деньги за доносы. Решение всех проблем доносами. А всё началось с того, что нужно было на кого-то списывать неудачи социалистического строительства. Планы пятилеток в четыре начали дезорганизовывать производство. Нашли врагов народа и оппортунистов. Как свисток в паровозе. Народ был сильно недоволен. Были крестьянские восстания, которые жестоко подавили. Да и восставшие действовали не лучше бандитов из шаек батьки Махно. Все были по локоть в крови. А тут нашли тех, кто во всём этом виноват. Как маленьким детям. Ушиблось дитя о шкаф. Кто виноват? Кыся виновата. Ух, она какая кыся. Вот мы её сейчас эту кысю накажем. А потом удивляемся, почему ребёнок, став постарше, мучает кошек. А потом, став ещё старше, мучает людей.

— Это всё слова оправдания, — не согласился со мной Дон, — нужно протестовать против такой жизни.

— Думаешь, не протестовали, — возразил я, — ещё как протестовали. По всей стране проводились партийные и народные дискуссии по поводу будущего нашей страны. Высказывалось много дельных предложений, которые нужно было использовать, но все дискуссии закончились репрессиями. Где сейчас все протестанты? Там же, как и в Париже во время Варфоломеевской ночи. Только там резали ночью, а у нас режут среди бела дня, в судебных заседаниях, а рядом с судом демонстрация рабочих и студентов с лозунгами и плакатами, призывающими к вынесению смертных приговоров врагам, собрания на заводах, в университетах и везде резолюции — расстрелять. Как тут остановиться во время вседозволенности?

— При царе такого не было, — пробурчал мой собеседник.

— Как это не было, а Кровавое воскресенье 1905 года — подлил я масла в огонь.

— Но это же не царь лично, — Дон попытался защитить царя.

— Нет уж, давай будем объективны, — я стал переводить наш разговор в другую плоскость, — не мною сказано: Мы, Божьей милостью Царь и Самодержец всея Руси. Раз уж ты самодержец, то кроме тебя некому нести ответственность за все эти деяния. Почему мирная демонстрация была разогнана? Почему она не была использована для укрепления самодержавия, а послужила поводом для вооружённого восстания?

— Это всё враги царские делали, — ответил Казанов.

— Вот видишь, мы и до врагов Отечества дошли, — сказал я, — следовательно, это категория объективная и Россия постоянно прибегает к поиску врагов, чтобы решить возникающие внутренние проблемы. И даже не спорь со мной, — остановил я его возражение, — история как записала Николая кровавым, так он и останется кровавым и никакие переписывания истории тут не помогут. Возьми Ивана Грозного. Что бы хорошее он ни сделал, а всё равно в истории остаётся кровавым тираном. И ближайший его сподвижник Малюта Скуратов стал притчей во языцех. Всех палачей называют Малютами Скуратовыми. Наших Скуратовых и Грозных история запишет в свои скрижали такими, какие они есть. И никакие адвокаты их не обелят. Я в это верю. И это судьба наша. В России всегда цари были. Тем более при демократическом централизме без царя не обойтись. Демократический централизм это научное определение круговой поруки. Все были связаны. И боярские думы, и народ. А народ всегда приветствует, когда царь бояр на плаху ведёт. Всех протестантов во враги записывают. Вот, скажи мне, что плохого Андрей Курбский сделал для России? Ничего плохого не сделал. Просто уехал в Ливонию от неминуемой смерти от руки друга своего и царя Ивана. Человек спас свою жизнь, а его записали в предатели России? И мы тоже можем уехать за границу, и нас тоже история запишет в предатели. Вот я за границей защищаю интересы моей родины, и ты тоже помогал своей родине по мере сил…

— Пока эта родина не захотела убить меня, а убила мою любимую женщину, — со злобой сказал Казанов.

— Это не родина, это Малюты Скуратовы, они никогда не были понятием Родины, они были позором для неё, — я защищался как мог, — не Малюта Скуратов, не Иван Грозный, а Афанасии Никитины, Суворовы, Кутузовы, Ушаковы, Нахимовы несли славу России. Даже те, кто вынужденно живёт сейчас за границей, ждут того времени, когда им снова будет можно приехать в Россию, поклониться родной земле, да и просто быть похороненным на родине. И я верю, что такое время придёт. Всё будет возвращаться на круги своя. Коммунистическая власть не продержится долго. Одно-два поколения и у людей будут совершенно другие интересы и другие ценности, и то, что сейчас кажется важным, окажется второстепенным. Поэтому я и нашёл тебя, чтобы и ты не был вдали от родины, чтобы ты помог ей. Нам нужна твоя помощь, и мы не хотим стеснять тебя никакими узами.