аль-Асмаи - Жизнь и подвиги Антары Страница 46

И Антара тотчас же вскочил на коня и снарядился, и сердце его было радостно, так как его отец и дядя поклялись перед ним исполнить все его желания. Он натянул на себя кольчугу, опоясался своим мечом аз-Зами, взял в руки свое верное копье и бросился на врагов с холма, рыча, подобно льву, от сильного гнева. При этом он произносил стихи, в которых превозносил свою храбрость и устрашал врагов. И Антара направился прямо к тому всаднику, который захватил Аблу и уже выехал вместе с ней из становища. А Абла испускала вопли и, не находя никого, кто бы помог ей, кричала:

― Где твои глаза, о сын Забибы!

И когда Антара услыхал ее крики, он набросился на этого всадника, как лев, и хотел убить его, но побоялся задеть своим ударом Аблу. Тогда он разогнал коня, поравнялся с врагом и ударил его копьем прямо в грудь, и тот упал с седла, захлебываясь своей кровью. После этого Антара погнал перед собой коня, на котором сидела Абла, испуганная ужасами сражения. Но, увидав, что сделал Антара, она успокоилась, а он поздравил ее со спасением, а затем передал ее отцу и возвратился на поле боя, туда, где клубилась пыль.

Сначала он напал на самых многочисленных воинов — Бену Кинда — и обратил их в бегство, отогнав от палаток и рассеяв между холмов и долин. А Шейбуб все время кружил вокруг Антары, осыпая врагов стрелами. И когда абситы увидели все это, они вернулись на поле боя и стали храбро сражаться, а враги бежали от них, бросив коней и оружие, как бегут овцы от волков. Отогнав врагов от становища Бену Кирад, Антара двинулся на Бену Тай, которые напали на шатры царя Зухейра, чтобы освободить дочь Кровопийцы Умейму. Освободив ее, Бену Тай захватили в плен всех жен царя и его сыновей и, разграбив шатры, отправились в свои земли. но тут Антара, подобный свирепому льву, встретил их ударами своего меча. И воины Бену Тай напали на него все вместе, но он крикнул на них, и они рассеялись. И почувствовав свою силу, Бену Абс воспрянули духом, и вскоре их глашатай возгласил победу.

Тогда все всадники, которые скрылись в ущельях, вернулись к бою, а с ними Шас и Кайс. Шас увидел славные деяния Антары, увидел, как сверкал его меч, обрушивая на врагов могучие удары, услыхал его крики, рокочущие, подобно грому, и сказал Кайсу:

― Ты видел, как этот скверный раб, сын греха, уклонялся от боя, выжидая подходящего момента, чтобы показать свою славу и наше унижение. Я умру от гнева, если не убью его. Надо убить его, пока он занят битвой с врагом. Ведь если он вернется в становище невредимым, то теперь его отец, без сомнения, присоединит его к нашей родословной!

Но Кайс ответил ему:

― Его нельзя убивать. Ведь если он поймет, что ты хочешь убить его, тебе несдобровать. Посмотри, как он сражается, как защитил наших жен и детей!

И Кайс не переставал отговаривать брата, пока не убедил его отказаться от своего намерения.

Антара же продолжал сражаться и, напав на предводителя йеменцев, поразил его ударом копья, и тот упал на землю. И увидав это, йеменцы обратились в бегство, а Кровопийца бросил всю добычу и ускакал, взяв с собой только свою прекрасную дочь. А всадники Бену Кирад преследовали врага, непрестанно работая своими мечами и копьями,

И вот, обратив в бегство йеменцев, Антара вернулся к своему отцу и дяде и поздравил их с победой. Теперь Шаддад снова приблизил его к себе, и Антара уже думал, что он достиг того, чего желал, не ведая, что его дядя затаил против него злобу и зависть. Обрадованный своим успехом, он произнес стихи, в которых говорил о том, что добился победы ради любви к Абле, и прославлял свои подвиги. Услыхав стихи Антары, его отец обрадовался и сказал Малику:

― О брат мой, нет сомнения в том, что этот юноша возвысится среди арабов.

На коварный Малик ответил ему:

― О брат мой, что было, то было.

Потом воины повернули в становище, а впереди них шли девушки, оглашая степь ударами бубнов. Антару, который возвращался вместе с другими воинами, окружили женщины, призывая на него благословения и желая ему всегда одерживать победы над врагами. И все племя преисполнилось уважения к Антаре, а в сердце Аблы выросла любовь к нему.

И пять дней в становище пировали в радости и веселье, а на пятый день вернулся царь Зухейр со своими воинами. Увидав свое становище невредимым, царь не поверил своим глазам, ибо по пути он узнал, что враги пошли другой дорогой, и поспешил вернуться, испугавшись, как бы они не разгромили становище. И Антара выехал царю навстречу и поцеловал его руки и ноги, а царь поцеловал его в лоб. Он слышал, что все кругом благодарили Антару за свое спасение и восхваляли его. Потом они вместе отправились к шатрам царя и провели ночь пируя. А наутро царь приказал заколоть овец и верблюдов, и они снова стали пировать, и Антара был приближен царем больше всех.

А Шас и другие враги и завистники Антары, видя это, едва не умерли от бессильного гнева, который разгорелся еще сильнее, когда они узнали от эмира Шаддада, что он дал Антаре свое имя. И Шас сказал Шаддаду:

― О Шаддад, как ты можешь дать рабу свое имя?

А Кайс воскликнул:

― Антара совершил немалые подвиги и совершит еще большие!

А царь Зухейр сказал Шасу:

― Не произноси слов, которые подсказывает тебе зависть, и не становись между отцом и сыном, потому что это не твое дело. Все племя знает, что Антара — сын Шаддада. Если он захочет, он даст ему свое имя, а если захочет — отдалит его от себя. Это такой сын, который своей доблестью превосходит всех фарисов; он побеждает арабских воинов и защищает наше достояние и наших детей. К тому же он обладает необыкновенным красноречием и достоин великой славы. Он прославит нас и защитит нас от всякой обиды, и все племена и страны будут повиноваться нам. Он всегда исполняет все, что мы ему приказываем, а мы пренебрегали им и не исполняли его желания.

И Антара поцеловал землю перед царем и сказал:

― Не гневайся, о господин мой, на своего сына за его речи, ведь он огорчился оттого, что мой отец дал мне свое имя. Я не гневаюсь ни на кого из моих господ. Завтра я поеду в какое-нибудь другое становище, и оно станет моим домом и моей родиной. Я добьюсь того, чего желаю, или погибну, но не останусь там, где меня унижают и презирают. Мое терпение истощилось, и если бы не моя любовь к Абле, я не стал бы терпеть этих споров и раздоров. А теперь дело подходит к концу, ведь мой дядя обещал отдать мне Аблу и сам предложил мне ее в жены. Я не прошу ее иначе как с его согласия и по его желанию. А если вам это не нравится и мои слова вам не по вкусу, то я тотчас же перекочую в другое место, которое изберу своим жилищем, и буду жить там, посвятив свою жизнь только грабежу. Я буду сеять смуту, буду угонять верблюдов и верблюдиц, захватывать женщин и детей и разгоню всех живущих на этой земле. Я проведу всю свою жизнь без товарища и друга, без родичей и без близких