Джордж Фрейзер - Флэшмен Страница 46

После встречи с ним и Макнотеном я чувствовал себя подавленным, но вечер поднял мне настроение. Отправившись в дом леди Сэйл, где собрались почти все офицеры гарнизона с женами, я обнаружил, что меня там принимают за настоящего героя. Макензи рассказал мою историю, и мой приход вызвал фурор. Даже леди Сэйл, этот ядовитый дракон в юбке с языком острым, как ятаган, и та была сама любезность.

— Капитан Макензи рассказал нам удивительную историю о ваших приключениях, — заявила она. — Вы, должно быть, сильно устали: присаживайтесь здесь, рядом со мной.

Я, разумеется, попытался сказать, что все это пустяки, но мне посоветовали прикусить язык.

— Нам тут особенно нечем похвастать, — продолжает леди Сэйл, — так что позвольте воспользоваться тем, что есть. Вы по крайней мере проявили храбрость и здравый смысл, которыми не могут похвастаться многие из старших по званию.

Эта инвектива была, разумеется, направлена против бедолаги Эльфи, и леди вместе со своими товарками незамедлительно принялись разбирать его по кусочкам. Не миновала та же судьба и Макнотена, и я поразился злобному характеру их высказываний. Только позднее я понял, что эти женщины просто были по-настоящему испуганы. И у них имелась на то серьезная причина.

В самом деле, казалось, что каждый считает непременным долгом пнуть Эльфи и посла, и это напоминало некую игру. Я ушел после полуночи. Сыпал снег, ярко светила луна, и по пути к квартире на меня навалились воспоминания о рождественских днях в Англии: о возвращении в коляске из Рагби после окончания семестра, о горячем пунше в холле, о языках пламени, пляшущих на каминной решетке в гостиной, об отце и домочадцах, весело болтающих, сидя у камелька. Мне хотелось оказаться там, рядом с молодой женой, и при мысли о ней я почувствовал, как затрепетали мои чресла. Бог мой, я не был с женщиной уже несколько недель, а в военном городке взять их было неоткуда. Почему-то мне хотелось, чтобы дела с Акбаром увенчались успехом, и мы поскорее вернулись к обычной жизни. Возможно, на меня так подействовали эти скулящие бабы, но, засыпая, я поймал себя на мысли: а вдруг Макнотен прав, и наш сговор с Акбаром пойдет на пользу?

Встал я до наступления рассвета и облачился в афганский костюм — в его складках прятать пистолеты проще, чем под мундиром. Нацепив шпагу, я поспешил к воротам, где вместе с небольшим отрядом сипаев уже ждали Макнотен и Макензи. Макнотен, во фраке и цилиндре, восседал на муле и распекал корнета из Бомбейского полка — как оказалось, эскорт еще не готов, а бригадир Шелтон не собрал войска, потребные для расправы над дуррани.

— Передайте бригадиру, что где бы он ни был задействован, там все идет вкривь и вкось, — орал Макнотен. — Сущий бардак! Нас окружает сплошная некомпетентность военных. Хватит. Я не намерен больше терпеть. Я отправляюсь навстречу, и в течение получаса Шелтон обязан подготовить войска. Должен, говорю я! Ясно?

Корнет умчался прочь, а Макнотен, сморщив нос и выругавшись, заявил Макензи, что не желает ждать больше. Мак просил его погодить хотя бы до тех пор, когда Шелтон появится в поле зрения, но Макнотен сказал:

— А, он, наверное, еще в кровати. Но я послал весточку Ле Гейту — пусть присмотрит за ходом дел. Ага, вот Тревор и Лоуренс. Джентльмены, нам нельзя терять времени. Вперед!

Меня это не вдохновляло. План заключался в том, что Акбар и другие вожди, в том числе дуррани, соберутся у форта Мухаммеда, расположенного по меньшей мере в четверти мили от ворот нашего лагеря. Как только Макнотен и Акбар поприветствуют друг друга, Шелтону предстоит стремительным броском из военного городка окружить дуррани, зажав их между собой и другими вождями. Но Шелтон не был готов, у нас не было даже эскорта, и я чувствовал, что нам пятерым и сипаям, которых насчитывалось лишь с полдюжины, предстоит пережить весьма нелегкие времена, пока Шелтон не появится на сцене.

Юный Лоуренс думал так же, поскольку, когда мы проезжали ворота, спросил Макнотена, не стоит ли нам подождать. Макнотен тряхнул головой, заявив, что мы заведем разговор с Акбаром, а Шелтон тем временем изготовится.

— А если это западня? — спрашивает Лоуренс. — Нам лучше было бы иметь наготове войска.

— Я не могу больше ждать! — вскричал Макнотен и вздрогнул. Был ли то страх, холод или волнение, не могу сказать. Я слышал, как он сказал Лоуренсу, что это и впрямь может быть западня, но что нам остается делать? Нужно надеяться, что Акбар сдержит слово. В любом случае, Макнотен готов был скорее рискнуть жизнью, чем позволить выставить себя из Кабула как паршивую собаку.

— Успех спасет нашу честь, — заявил посол, — да и компенсирует остальные неудачи.

Мы ехали по заснеженному лугу по направлению к каналу. Стояло ясное морозное утро, Кабул, серый и молчаливый, лежал впереди, слева от нас река Кабул несла между низкими берегами свои маслянистые воды, а над ней, словно огромный сторожевой пес, возвышалась над белыми полями крепость Бала-Хиссар. Никто не говорил ни слова, под копытами лошадей хрустел снег, а над головами четверых, едущих передо мной, поднимались белые облачка пара от дыхания. Все было совершенно спокойно.

Мы подъехали к мосту через канал, сразу за ним от берега шел пологий склон, ведший к форту Мухаммеда. Весь склон был усыпан афганцами. В середине, где на снегу был расстелен голубой бухарский ковер, стояла кучка вождей с Акбаром во главе. Их приспешники держались чуть позади, но по моим прикидкам в пределах видимости находилось человек пятьдесят — барукзии, гильзаи, дуррани, ну и конечно, черт их побери, гази. [XVII*] Зрелище было не из приятных. Да это настоящее сумасшествие — отправляться к ним, подумал я. Даже если Шелтон поспешит, он не успеет пройти и половины пути, как нам уже перережут глотки.

Я бросил взгляд назад, на военный городок, но там не намечалось ни малейших признаков выдвижения солдат Шелтона. Впрочем, на данном этапе это могло быть и к лучшему.

Мы подъехали к подножию склона, и отнюдь не холод заставлял меня дрожать. Акбар, на вороном скакуне, облаченный, словно кирасир, в латы, закрывающие спину и грудь, и в островерхом шлеме, обмотанном зеленым тюрбаном, двинулся нам навстречу. Он весь расплывался в улыбке и радушно приветствовал Макнотена. Султан Джан и прочие вожди, разнаряженные, словно рождественские волхвы, кланялись и кивали нам.

— Все это выглядит чертовски подозрительно, — пробормотал Макензи. Вожди подошли ближе, но остальные афганцы, как мне показалось, стали обтекать нас с обеих сторон. Во мне колыхнулся страх, но делать теперь было нечего — только идти вперед. Акбар и Макнотен встретились и пожали друг другу руки не сходя с седел.