Луи Буссенар - Секрет Жермены Страница 46

Бобино хотелось смазать по бритой физиономии, но он понимал, что не сделает этого, здесь не кабак папаши Лишамора. Все-таки задор парижского гамена[63] в нем взыграл, и он, встав перед швейцаром, выпалил:

— Ты всего-навсего хам в ливрее и можешь передать своему хозяину, что он ничем не отличается от тебя!

Пока швейцар приходил в себя от неслыханной наглости, Бобино попросту удрал. У него уже созрел другой план: обратиться в Российское консульство, поскольку Березов был русским.

У прохожего он спросил адрес и через несколько минут звонил в нужную дверь, и служащий, выслушав краткое объяснение, очень любезно ответил:

— Господин консул сейчас на торжественном приеме у французского коллеги, но дело очень серьезное, я сейчас пошлю туда, а вы пока посидите, пожалуйста, здесь.

Через четверть часа консул прибыл.

Выслушав рассказ, он, как человек серьезно заинтересованный делом и готовый помочь, озабоченно сказал:

— Вот незадача! В столь поздний час неудобно беспокоить начальника городской полиции. Однако надо действовать немедленно.

Подумав, он спросил:

— Вы точно помните место, где на вас напали?

— Прекрасно помню!

— Я сейчас же снаряжу группу хорошо вооруженных людей, и вы поедете вместе с ними. Они отправятся туда под видом обыкновенных путешественников. Весьма возможно, что разбойники еще там, поджидают новые жертвы. Вас будет много, и вы сумеете захватить кого-нибудь из бандитов. По-моему, это лучшее, что мы сейчас можем сделать, а завтра начнем действовать в зависимости от результатов. Подготовьтесь, пожалуйста, я сейчас отдам распоряжение собрать отряд.

Бобино побежал в гостиницу, наскоро поведал девушкам о своих визитах, добавил, что вернется не раньше утра, зарядил револьвер, взял запас патронов.

Прощаясь, Жермена говорила плача:

— Привезите, ради Бога, его и берегите себя!

Перед подъездом консульства уже стояла фура, запряженная тройкой лошадей, под дугой коренника[64] громко зазвенел колокольчик. На крышу фуры[65] в качестве приманки для грабителей уложили всякие сундуки и чемоданы. Внутри сидел отряд добровольцев из работников посольства, они смотрели на экспедицию как на интересное развлечение. Бобино поместился с ними.

Представитель царского правительства, накинув поверх вечернего костюма меховую шубу — а русские, похоже, не расстаются с нею даже на юге — отдавал последние распоряжения.

Фура тронулась, и тут консул вдруг решил тоже поехать туда. Все удивились и начали почтительно отговаривать. Бобино присоединился:

— Нет, нет, господин консул! Это невозможно! С вами может произойти несчастье.

— Не в большей мере, чем с вами, — возразил храбрый русский, улыбаясь. — И мне очень хочется дать взбучку бандитам…

Он послал одного из служителей за ружьем, когда тот принес, консул сел со всеми в фуру и крикнул:

— Поезжай! И быстро!

Фура с грохотом понеслась, и никому не пришло бы в голову, что в ней сидел вооруженный отряд, готовый сражаться за своего соотечественника.

Часа через полтора Бобино, все время наблюдавший за дорогой, доложил:

— Вот мы подъехали к месту, оно метрах в ста отсюда.

Дали знать кучеру, тот остановил упряжку. Лошади звенели бубенчиками; таким образом разбойники могли услышать, что едут путешественники.

ГЛАВА 4

Тем временем князь Березов был уже гораздо ближе к Неаполю, чем предполагал Бобино.

Сняв сеть, русского крепко связали, всунули кляп в рот, затянули сложенный в несколько слоев платок на глазах и везли неведомо куда.

Он почувствовал, что повозка поднималась в гору, потом свернула налево на проселочную дорогу, стук колес и копыт стал глуше на мягком грунте. Затем опять изменили направление и двигались, вероятно, лесом — ветки деревьев то и дело стучали по верху возка. Задыхаясь на подъеме, кони тянулись шагом и наконец остановились.

Мишель ощутил, как чьи-то сильные руки подняли его за плечи и за ноги. Несли сначала через кусты, потом по канаве, устланной опавшей листвой, от нее тянуло сыростью и прелью. Остановились, открылась железная дверь и стукнула со звоном о стену. После долго шли по каменным плитам какого-то коридора, открыли еще одну массивную, похоже, деревянную дверь, за ней каменный пол сменился паркетным. Еще дверь, и звук шагов разбойников приглушило толстым ковром.

Сквозь повязку на глазах Березов ощутил яркий свет. Мягкий диван принял измученное тело. Руки и ноги оставили связанными, но вынули кляп изо рта и сняли с глаз повязку.

Мишель увидел, что находится в большой комнате, обитой красивыми тканями и обставленной прекрасной мебелью по последней парижской моде. В камине жарко пылали приятно пахнущие поленья.

На большом открытом рояле, казалось, только что кто-то играл.

Блестели зеркала с изысканными украшениями, стояли ширмы черного дерева, инкрустированные медью и перламутром. Под потолком висела хрустальная люстра, в углу стоял торшер с подставкой из малахита, и к стенам были прикреплены причудливые бра[66] изысканной формы в виде маленьких тюльпанов.

Чего-то не хватало в этом великолепном помещении. Чего? Князь напрягся и понял: окон.

Если это был притон разбойников, то, несомненно, самый современный.

Не у кого было спросить, куда его привезли, да и вряд ли последовал бы ответ.

Через некоторое время вошел высокий лакей в полумаске. Он церемонно спросил:

— Месье просит спросить месье, не желает ли месье, чтобы ему развязали ноги и руки?

Березов удивился такому обилию «месье», запутавшему в свое время и Бобино, но без труда понял смысл: ему предлагают снять путы. И ответил:

— Ничего, естественно, не имею против.

Тогда слуга добавил:

— При условии, что месье не произведет никаких насильственных действий.

— О! Это я вам обещаю, поскольку они были бы совершенно бесполезны.

Слуга перерезал веревки, от них уже давно затекли и посинели руки и ноги. Мишель вздохнул с облегчением и спросил:

— Можешь ли сказать, кто этот месье, пославший тебя? Вероятно, твой хозяин и предводитель шайки бандитов?

Но лакей в ливрее удалился, ничего не ответив, вслед за ним снова поднялась портьера, явился человек без маски и твердым голосом произнес:

— Это я! Граф Мондье!

Мишель даже привскочил от удивления, не в состоянии поверить глазам.

— Вы?! Это вы — Мондье? Решительно, Италия страна неожиданностей… Не всегда приятных. Но я еще сомневаюсь… Ведь могут же существовать и два мерзавца так похожих друг на друга.