Александр Дюма - Жорж Страница 47

И все же тем, на кого пала вся тяжесть непредвиденных событий, был его отец. В течение прошедших четырнадцати лет сокровенным желанием его было вновь увидеть своих детей; наконец желание его исполнилось. Он увидел их обоих, однако с тех пор жизнь его стала беспокойной; один из сыновей — капитан невольничьего судна, вынужден был беспрестанно бороться со стихией и с принятыми законами, другой — заговорщик — восстал против расовых предрассудков и сильных мира сего. Оба вступили в борьбу против самых могучих противников, оба подвергаются опасности, в то время как он, скованный привычкой к спокойному повиновению, вынужден молча наблюдать, как оба они приближаются к пропасти, будучи не в силах удержать их, и утешает себя лишь тем, что беспрестанно повторяет: «По крайней мере я убежден в одном — я умру вместе с ними».

В самое ближайшее время должна была решиться судьба Жоржа; через два дня произойдет событие, которое определит его место в истории: либо он станет вторым Туссен-Лувертюром , либо новым Петионом . В эти дни Жорж жалел только о том, что не может поговорить с Сарой, ведь было бы неосторожным пойти в город и искать там своего постоянного гонца Мико-Мико. Но вместе с тем Жорж был убежден, что девушка верит в него так же, как он верит в нее.

Оставив окно полуоткрытым, повесив пистолеты у изголовья и положив саблю под подушку, Жорж уснул богатырским сном. Пьер Мюнье, вооружив пять нефов, в которых он был уверен, и оставив их сторожить свой дом, сам стал на пост, охранявший дорогу в Моку. Так он оградил Жоржа от опасности быть захваченным врасплох.

Ночь прошла спокойно.

Нужно сказать, что среди заговорщиков существует закон: строго соблюдать тайну. Эти бедные люди еще не столь цивилизованны, чтобы считать, сколько можно заработать на измене. Следующая ночь прошла, как и предшествовавшая, и Жорж был убежден, что его не предали. Всего лишь несколько часов оставалось до начала осуществления его замысла.

К девяти часам утра явился Лайза, Жорж провел его в свою комнату. Ничего не изменилось в обусловленном плане восстания, преданность Жоржу, вызванная его великодушием, возрастала. В десять часов десять тысяч вооруженных повстанцев должны были собраться на берегах реки Латанье; заговорщики должны были приступить к действию.

В то время как Жорж расспрашивал Лайзу о расположении отрядов и обсуждал с ним реальные возможности успеха их рискованного предприятия, он издали увидел своего друга Мико-Мико, который, держа на плече корзины на бамбуковой палке, приближался к дому. Этот визит был как нельзя более кстати: со дня скачек Жорж даже мельком не видел Сару.

Как ни владел собой молодой мулат, он все же открыл окно и подал знак Мико-Мико поскорее войти в дом. Лайза хотел удалиться, но Жорж задержал его, потому что должен был еще что-то ему сказать.

Как и предвидел Жорж, Мико-Мико явился в Моку не по собственному желанию: войдя, он вручил записку от Сары.

Вот что в ней содержалось; «Дорогой друг, приходите сегодня к двум часам пополудни к лорду Уильяму Маррею, вы узнаете новость, о которой я не могу сообщить ни слова, настолько я счастлива. Посетив его, зайдите ко мне, буду ждать в нашем павильоне. Ваша Сара»..

Жорж дважды перечитал записку, но ничего не понял о двух предстоящих свиданиях. Какую новость мог сообщить ему губернатор, которая осчастливила Сару, и как мог Жорж, выйдя от лорда Маррея, средь бела дня, в присутствии многих, появиться у де Мальмеди?

Один лишь Мико-Мико мог бы объяснить ему все; и Жорж стал расспрашивать китайца, но тот ничего не знал.

Сара послала за ним Бижу, китаец последовал за негром и встретился в павильоне с девушкой, она передала ему письмо Жоржу и дала золотую монету; больше он ничего не знал.

В это время послышался стук копыт, прибыл курьер от губернатора, он вошел в комнату Жоржа и вручил ему письмо от лорда Маррея, в котором говорилось: «Мой дорогой спутник по путешествию! Все это время, что мы не виделись, я был занят устройством ваших дел; мне представляется, что они идут успешно. Будьте любезны прийти ко мне сегодня в два часа. Надеюсь сообщить вам приятные новости. Ваш лорд У. Маррей».

По содержанию оба письма были сходны; поэтому, как ни опасно было появиться в городе при сложившейся ситуации и как ни был Жорж осмотрителен, он все же с присущей ему гордостью счел, что отказаться от свиданий было бы проявлением трусости. Поэтому он обратился к курьеру с просьбой приветствовать лорда и сообщить, что прибудет в назначенный час.

Курьер удалился, а Жорж сел за стол и написал Саре:

"Да будет благословенно ваше письмо! Это первое письмо, которое я получил от вас, и хотя оно очень короткое, вы сказали все то, что я хотел знать, вы меня не забыли, вы любите меня, вы преданы мне, как и я вам.

Я пойду к лорду Маррею в указанный вами час. Будете ли вы там? Об этом вы умолчали. Увы! Радостные для меня новости могут исходить только из ваших уст, так как единственное счастье для меня в этом мире — стать вашим мужем. До сих пор я делал для этого все, что мог. Будьте же верны мне, Сара, как буду верен вам я. Каким бы близким ни казалось счастье, я очень боюсь, что, прежде чем обрести его, нам придется пережить мучительные испытания. И все же я убежден: никто на свете не может противостоять нашей непоколебимой воле, нашей глубокой и преданной любви. Ваш Жорж".

Он вручил письмо Мико-Мико, который, подхватив свой бамбуковый шест с корзинами, отправился в Порт-Луи.

Жорж остался вдвоем с Лайзой. Лайза слышал и понял все, что здесь происходило.

— Вы идете в город? — спросил он Жоржа.

— Да, — ответил тот.

— Это неосторожно.

— Да, я знаю, но я должен идти, я был бы трусом, если бы не пошел.

— Согласен, идите, но если в десять часов вас не будет на реке Латанье?..

— Значит, я арестован или мертв, тогда явитесь все в город освободить меня либо отомстить.

— Хорошо, — произнес Лайза, — положитесь на меня.

И два человека, понимавшие друг друга с первого слова; с одного движения руки, расстались, ничего более не пообещав и не посоветовав друг другу.

В десять утра от отца пришел слуга пригласить Жоржа к завтраку.

В столовой он вел себя так, как будто ничего не случилось. Пьер Мюнье, посмотрев на него с отеческой заботой, увидел, что сын выглядит спокойным; приветствуя отца, он улыбался, как обычно.

— Да благословит тебя господь, дорогое дитя! Видя, что тебе несут одно письмо за другим, я боялся, что ты получишь плохие известия, но твой вид успокаивает меня; значит, мои опасения не оправдались.

— Вы правы, дорогой отец, — ответил Жорж, — все идет хорошо, восстание назначается сегодня вечером, а посланцы принесли мне два письма: одно от губернатора, который назначил мне свидание сегодня, другое от Сары, она признается, что любит меня.