Душегуб из Нью-Йорка - Иван Иванович Любенко Страница 47

и полях шляпы, но и позже, в присутствии продавца, смогут провести опознание покупателя, оставившего старое облачение в магазине. Главное в таких случаях – не дать возможность следствию соединить оружие, одежду или любые неодушевлённые предметы, находившиеся во время действий в крайней ситуации, с человеком, принимавшим в ней участие. Если пистолет достаточно бросить в воду, чтобы на нём не осталось отпечатков пальцев, то одежду лучше всего сжечь, предварительно вывернув, а лучше отрезав внутреннюю часть карманов (в них могут остаться те же частицы, что и в карманах брюк, и тогда будет трудно отвертеться от улик). Ни в коем случае не следует выкидывать одежду в мусорный ящик рядом с домом или даже в своём квартале. Лучше уехать за город под видом пикника и там, разведя огонь, её спалить. «Но в центре Нью-Йорка костёр не разожжёшь, – мысленно рассудил Клим Пантелеевич, снова удаляясь от Пятой авеню к очередной перпендикулярной стрит, – зато можно подарить пальто и шляпу уличному бедолаге. Он за несколько минут так заделает вещи, что ни одна экспертиза ничего не выявит. Но есть один нюанс: бродяга не должен запомнить лицо дарителя. А у нищих, как правило, отличная зрительная память».

На углу, во внутреннем дворе десятиэтажного небоскрёба, частный детектив заметил бездомного, рывшегося в мусорном ведре. Проходя мимо, Ардашев швырнул ему два свёртка и со словами present for you[93] спешно удалился.

Третьим обязательным шагом был телефонный звонок в «Галифакс» Войте. Это удалось сделать, посетив небольшую закусочную. Вацлав с полуслова понял иносказательную речь шефа о том, что нужно срочно избавиться от облюбованного им карманного чешского пистолета вне отеля и вернуться в номер.

Клим Пантелеевич взглянул на циферблат золотого Мозера: с момента перестрелки прошло всего три четверти часа. Желательно ещё поколесить по Манхэттену, запомниться официантам, продавцам и кондукторам именно в этом пальто и в новой тёмно-синей шляпе. «А кстати, – мысленно рассудил Ардашев, – стоит проверить, нет ли на главпочтамте телеграммы „до востребования“ на моё имя. Пожалуй, на этот раз я воспользуюсь не метро, а надземкой».

Через полчаса Клим Пантелеевич понял, что предчувствия его не обманули. Почтовый служащий протянул ему конверт с международной телеграммой. Вернувшись в отель и расшифровав вполне невинное содержание, резидент прочёл: «Крафт ликвидирован. Сильвер». «Что ж, одна часть задания выполнена – цепочка по реализации кровавого золота из Советской России в США прервалась, – мысленно резюмировал Ардашев, – теперь осталось найти пропавший груз Бруклинского порта».

Он уже успел принять ванну, когда в дверь номера постучали. Это был настырный и резкий стук, от которого у обычного обывателя стынет кровь в жилах, особенно если беспокоят рано утром, когда сон уже не так крепок и первые солнечные лучи проскальзывают сквозь неплотно задёрнутые шторы. В России обычно так тревожили судебные следователи, полицейские или жандармы. Врачи и преподаватели частных уроков умудрялись заявлять о себе вежливо – негромко и недолго. Если хозяева не отворяли, они тут же уходили. Истопники и странствующие монахи просились в чужой дом перед Рождеством в надежде получить пятачок или гривенник иначе – робко, будто дверь гладили… Чекисты тарабанили только один раз и, не услышав шагов в коридоре, выбивали прикладами полотно или простреливали замок.

Подождав, пока стук повторится ещё раз, Клим Пантелеевич накинул халат и не торопясь направился открывать.

Глава 21

Нежданный визит

– Вы уже пришли? – спросил лейтенант Нельсон и без спроса ввалился в номер. Ардашев расступился и с удивлением воззрился на визитёра.

– Что-то случилось?

– Угу, – буркнул Нельсон, рыская по комнате.

Когда полицейский открыл одёжный шкаф и сунул туда голову, Клим Пантелеевич не выдержал:

– Уж не свою ли жену вы там ищете? Я советую вам заглянуть под кровать и проверить ванную комнату. А вдруг она там?

– Послушайте, вы! – выпучив глаза, вскричал полицейский. – Не много ли вы себе позволяете?

– Этот вопрос я хотел задать вам. Вы впёрлись ко мне без приглашения, без ордера на обыск и принялись, как ищейка, обнюхивать мои вещи и рыться в шкафу. У вас есть два варианта: первый – вы извиняетесь, рассказываете, что стряслось, и я постараюсь понять вас и по возможности помочь; и второй – я зову коридорного и жалуюсь чехословацкому консулу на произвол лейтенанта Нельсона.

– Хорошо, – буркнул полицейский и, сняв кепку, плюхнулся в кресло. – Три часа назад на Тридцать восьмой улице из браунинга образца 1903 года застрелили Энтони Кавалли.

– Итальянец? Мафиози, наверное?

Лейтенант кивнул:

– Гангстер. Тот самый, которого вы помогли нам найти благодаря газетным вырезкам.

– Киллер профсоюзного босса?

– Да.

– Интересно! А подробности есть?

– Как показали очевидцы, Кавалли ехал в открытом «Кадиллаке» с брезентовой крышей. Поравнявшись с неизвестным прохожим в шляпе и пальто, он притормозил и, вынув МП-18, нажал на спусковой крючок. Но прохожий успел упасть на тротуар, и очередь его не задела. Больше того, он вынул пистолет и застрелил киллера, попав ему трижды точно в лоб из положения лёжа. Всё.

Клим Пантелеевич уселся напротив. Он достал из коробочки McAviney Candy синюю конфетку, положил её под язык, помолчал с полминуты и, поймав на себе нетерпеливый взгляд американца, спросил:

– Вы думаете, детектив Райт – осведомитель мафии?

Лейтенант закашлялся.

– Какая глупость! С чего вы это взяли? – прохрипел он.

– Всё очень просто. Я поведал вам и детективу Райту разгадку убийства Мэтью Хилла и указал на преступника. Соответственно, Райт сообщил об этом мафии, и Кавалли получил приказ разделаться со мной. Но бестолковый киллер спутал меня с каким-то прохожим и за это поплатился. Как известно, вторая поправка к Конституции США, вступившая в силу 15 декабря 1791 года, гарантирует право граждан на хранение и ношение оружия. Вот гангстер, на свою беду, и нарвался на настоящего ковбоя, прогуливавшегося по Тридцать восьмой улице.

– А другие гипотезы есть? – ёрзая в кресле, спросил гость.

– Есть. Осведомитель мафии – лейтенант Нельсон.

– Ну, знаете ли! – инспектор подскочил и нервно заходил по комнате. – Что за чушь!

– А разве не бóльшая глупость подозревать иностранца, помогающего полиции, в том, что он, нарушая законы США о владении оружием и совершая уголовное преступление, убил американского гражданина прямо средь бела дня в центре Нью-Йорка?.. Теперь мне понятно, зачем вы совали нос в шкаф с одеждой, обнюхивая моё пальто и шляпу. Вы пытались учуять запах стреляного пороха, чтобы затем обвинить меня в убийстве, не правда ли?

– Не совсем так, – робко заметил инспектор и опять опустился в кресло.

– Более того, – продолжал возмущаться Клим Пантелеевич. – С моей помощью вы раскрыли убийство Мэтью Хилла. А после