Рахим Эсенов - Тени «Желтого доминиона» Страница 48

В словах эмиссара Эшши-хан почувствовал плохо скрытую угрозу – немцы не простят ему бесчестной игры. Так что хану придется простому капитану послужить. Долго еще распинался Эшши-хан, пытаясь убедить Мадера в том, что он действительно очень торопился в Каракумы: поджимал срок выступления, установленный на кабульском маслахате – совете.

Германский эмиссар, вполуха слушая Эшши-хана, был больше занят собой… Что ж, неспроста он наделил Курреева полномочиями резидента: нового агента в деле испытал, узнал, чего тот стоит, да и ханского сынка за своевольничанье проучил. Мадер самодовольно улыбался своим мыслям.

Отряд «Свободные туркмены»

В результате сочетания партийно-советской работы, чекистской и войсковой на Краснозаводском бое[вом] участке 23 июня [1931 года] имеем следующую обстановку. Восстановлена нормальная работа на предприятиях и промыслах района, в басмаческих бандах началось разложение, усилилась откочевка скотоводов из песков в культурную полосу, условия для работы районных и аульных организаций стали нормальные, предоставляются большие возможности для работы среди скотоводов в песках и для развертывания дальнейшего социалистического ведения скотоводческого хозяйства…

…Основная масса скотоводов остается в песках, терроризируемая басмачами и байством, возможная угроза срыва нормальной советской работы на колодцах, в песках басмаческим движением (остается). Борьба не окончена, не исключено применение оперативно-войсковых мероприятий…

Из приказа командования Красноводского

боевого участка о результатах проведенных

мероприятий по борьбе с басмачеством

и повышении боевой готовности

Большевики Туркменистана под руководством республиканской партийной организации предпринимали деятельные шаги по разложению и распропагандированию басмачей, скрывавшихся в Каракумах. К примеру, одной из групп, возглавляемой А. Бегенчевым, уроженцем Геок-Тепинского района, удалось внедриться в басмаческий отряд Дурды-бая, одного из приспешников Джунаид-хана, успешно организовать там пропагандистскую работу и убедить всех обманутых людей сдаться советской власти.

Отдельные басмаческие группы, а также мирные скотоводы и дайхане, обманутые своими родовыми вождями, скитаясь в Каракумах, все глубже понимали бессмысленность своего образа жизни. Многие из них благодаря воздействию на них местных активистов осознавали свое заблуждение, бесперспективность борьбы с Советами, добровольно сдавались властям, возвращались к честному труду, в свои родные аулы и оазисы.

С весны тридцать первого года по особому заданию советских контрразведывательных органов в Каракумах стал действовать отряд «Свободные туркмены», создание которого подсказала сама жизнь. Окончательное его формирование поручили Аширу Таганову.

В республиканском ГПУ не одобрили идею Стерлигова, предложившего назначить командиром отряда бывшего контрабандиста, человека, не внушавшего доверия, что усложнило бы выполнение задания. Таганов же подходил во всех отношениях: опытный чекист, смелый и инициативный, находчивый, в меру хладнокровный.

Кандидатуру Таганова поддержали все. Только один Стерлигов, к тому времени выдвинутый на должность заместителя начальника отдела вместо уехавшего в Москву Касьянова, встретил новое назначение Ашира с явным неудовольствием. «Так, чего доброго, и обскачет, – завистливо думал Стерлигов. – Выполнит задание – двинут его вместо Чары Назарова. Тогда житья от него не будет… И в командиры отряда, поди, сам напросился».

Таганов, которому предоставили полную возможность и право выбора любого человека, с жаром взялся за формирование полусотни. На место комиссара он попросил направить Игама Бегматова, работавшего инструктором ЦК партии Туркменистана, и просьбу удовлетворили. В полусотню пожелали вступить колхозный мельник Атали Довранов, муж сестры Ашира, Аташ Мередов, бывший чабан с Ясхана, лучший пулеметчик чоновского отряда, закончивший театральную студию. В свой отряд Ашир зачислил и Халлы Меле, бывшего басмача, того самого, которого Эшши и Хырслан расстреливали в песках, но он чудом остался жив. Жизнь многому научила Халлы Меле, неприкаянно носившегося по Каракумам в поисках легкой жизни. Выписавшись из госпиталя, где военные врачи вырвали его у смерти, он вернулся в родной Конгур, вступил в колхоз и пас общественный скот. В особый отряд Халлы Меле и другие бедняки, как брат убитого чекиста Аманлы Белета, пошли рядовыми бойцами, следопытами-проводниками – в Каракумах они знали каждый колодец, каждую тропинку. Бойцом отряда стал и Мурад Дурдыев, сын Дурды-бая, подло растерзанного по приказу Джунаид-хана, когда тот попробовал не повиноваться. Юноша, польщенный доверием, на радостях поделился с Тагановым:

– Я давно мечтал отомстить этим песчаным гадам за отца!

– Если вступаешь в отряд с этой мыслью, то ошибаешься, – Ашир Таганов нахмурил брови. – Советская власть ни с кем счетов не сводит. Кому ты мстить хочешь? Забитым людям, весь мир которых замкнулся песками и овцами…

– А Эшши-хану? – Мурад смущенно потирал веснушчатую щеку. – Ведь он…

– Эшши-хан – другое дело. Он убил не только твоего отца, твоих родных. Его руки обагрены кровью многих безвинных. Но если удастся поймать, то его будет судить народный суд по советским законам. Кочевник, к которому мы пока еще не нашли подход, к сожалению, все еще верит нашим врагам. А надо, чтобы он нам, большевикам, поверил, ибо правда, справедливость на нашей стороне. Нас, всех честных сынов народа, советская власть призвала спасти всех одурманенных людей, в их же интересах, во имя будущего туркменского народа. Вот почему мы любой ценой должны внести раскол в ряды басмачества, оторвать от его главарей простых дайхан, кочевников, которым по пути только с Советами. Нам предстоит сделать все, чтобы разъяснить им гуманную политику народной власти. Для этого мы и создали так называемый отряд «Свободные туркмены». Да, это наша хитрость, но хитрость во имя великой цели, чтобы малой кровью, – а если возможно, бескровно, – покончить с басмачеством, вернуть женам мужей, детям – отцов, матерям – сыновей…

Отряд прошел специальное обучение. С джигитами встречались руководители республиканского ГПУ, представители республиканских партийных и советских организаций.

Перед отъездом в пески Чары Назаров давал командиру и комиссару отряда последние указания.

– Ваш отряд как бы нейтрален, вы как бы приглядываетесь, прицениваетесь, к кому выгодно примкнуть. Это свойственно психологии дайханина, кочевника. Вы вроде боитесь прогадать, но категорически против кровопролития. Основная цель отряда – разведать местонахождение басмаческих отрядов, их численность, вооружение, связи с закордонными бандами, иностранными агентами. Входя в контакты с басмаческими отрядами, группами, с местным населением, прощупав их настроение, вы действуете исходя из конкретной обстановки. Но главное – это переубедить обманутых бедняков и кочевников; вы обязаны раскрыть им глаза на их родовых вождей, духовников, которые служат империалистическим разведкам. В бой вступать в самых исключительных случаях – с непримиримыми классовыми врагами, с отъявленными головорезами, наймитами, которым нет и не может быть пощады. – Чары Назаров кивнул на карту, расстеленную на столе, и вместе с Тагановым и Бегматовым они еще раз «прошлись» по предстоящему маршруту отряда. – Задача нелегкая, друзья мои. Придется вести двойную жизнь. Но вы – бойцы партии, чекисты! Надеюсь, найдете в себе силы справиться с самими собою, не давать волю своим чувствам и учить тому же своих бойцов.