Рассел Уитфилд - Гладиатрикс Страница 48

— Все, — сказала Даная. — Ты готова.

Лисандра в сопровождении Данаи и Фибы двинулась в сторону ворот жизни.

— Не трусь, — шепнула ей коринфянка на ходу. — Все будет хорошо!

— Не пори чушь, — пробормотала Лисандра. — Спартанцы не знают страха.

— Ну а я знаю, — ощетинилась Фиба. — Не пойму, почему ты так спокойна?!

Лисандра покосилась на нее, не поворачивая головы.

— Просто я знаю, что победа будет за мной.

Они остановились возле ворот и стали смотреть на толпу. Утро близилось к середине. Трибуны еще не заполнились до отказа, но зрителей было уже достаточно для того, чтобы производить оглушительный шум.

— А это вправду здорово возбуждает, — не обращая внимания на испепеляющий взгляд Фибы, сказала Даная.

Вот на песок, одышливо пыхтя, выкатился лысеющий толстячок и принялся размахивать руками, требуя тишины.

Потом он поднес ко рту раструб и закричал:

— Начинаем самый первый сегодняшний бой!

Толпа немедленно расшумелась, похоронив его голос, но спустя некоторое время публика опять успокоилась.

— Девушки-гладиаторы, призванные сегодня порадовать ваш взор, явились сюда из стран, населенных могучими воинственными племенами! Далеко на севере, за страной варваров-бриттов лежит холодная Каледония! Тамошние жители поклоняются злым богам и пожирают детей!

Зрители встретили это заявление осуждающим гулом и шипением. Судя по всему, эдитор уготовил противнице Лисандры роль записной злодейки.

— Великий правитель Фронтин! Совет и народ Галикарнаса! Я представляю вам Альбину из Каледонии!

При этих словах распахнулись ворота, противоположные тем, у которых стояла Лисандра, и на арену вышла сущая великанша. Ее кожа отливала белизной зимних снегов, сплошь разрисованной синим узором. Полосы, спирали, некие таинственные символы теснились по всему телу. Торс Альбины покрывал такой панцирь мышц, что ее груди были практически незаметны, а живот бугрился четкими выпуклыми квадратами. Голова женщины была обрита наголо, что придавало ей еще более зловещий вид. Да, каледонка являла собой поистине устрашающее зрелище. Могучая воительница стояла гордо и прямо, с презрением воспринимая насмешки и ругань толпы.

— Ну и что ты думаешь?.. — ошеломленно помолчав, спросила Даная.

— Думаю, мне пригодился бы меч побольше, — сказала Лисандра.

Готовность готовностью, но габариты противницы произвели невольное впечатление даже на нее.

Толстяк на арене снова поднес рупор ко рту:

— Соперничать с ней будет уроженка Спарты, великого города воинов! — Он сделал театральный жест. — Представляю вам Ахиллию!

Ворота жизни распахнулись. Воительница сделала шаг вперед, но это была уже не Лисандра. За черту шагнула Ахиллия и предстала перед толпой.

Взревели трубы. По примеру могучей каледонки Лисандра проследовала к центру арены. Кто-то из зрителей уже отпускал дурные шуточки по поводу ее наготы, но она пропустила грязные намеки мимо ушей. То, что женщин заставляли драться в одних набедренных повязках, было необходимой частью зрелища. Она очень хорошо это знала.

Она встала против Альбины. К ним подбежали рабы и вручили каждой по мечу и щиту. Каледонка посмотрела на Лисандру и ухмыльнулась, показав жуткий ряд зубов, подпиленных для сходства с клыками хищного зверя. Лисандра в ответ подняла бровь и презрительно скривила губы.

Потом они повернулись к правителю и салютовали ему. Фронтин ответил кивком, и женщины одновременно повернулись одна к другой. Каледонка пригнулась, принимая боевую стойку, Лисандра осталась стоять прямо. Она вытянула шею, покачала головой влево-вправо и дважды крутанула в руке меч. Зрители, понимавшие, что к чему, одобрительно засвистели. Только тогда Лисандра встала в защитную позицию.

— Я тебя убью, — проворчала Альбина.

Подточенные зубы искажали ее голос, изгоняли из него все человеческое.

— Победу дают не злые взгляды и поганая болтовня. Тут, конечно, тебе мало равных найдется, — сказала Лисандра. — Но скоро ты замолчишь. Я тебя, сучка дикая, на ленты порежу!

Лисандра осторожно двинулась к противнице. Ее лицо застыло как маска. На нем читалась лишь беспощадность.

Альбина не стала очертя голову бросаться вперед, как та первая, уже давняя противница Лисандры. Она явно была не новичком на арене и не реагировала на словесные оскорбления. Каледонка пока довольствовалась тем, что, как в зеркале, повторяла все движения подкрадывавшейся Лисандры, все время уходя с направления возможной атаки.

Так они кружились несколько долгих мгновений. Ни та ни другая не желала наносить первый удар. Лисандра слышала, как начали беспокоиться зрители. Они требовали действий.

«Ничего, потерпят, — сказала себе спартанка. — Небось не им приходится драться с этой живой горой, вооруженной мечом!»

И вдруг Альбина рванулась вперед — молча, без какого-либо предупреждения и со скоростью, которой в этой великанше заподозрить было нельзя! Ее короткий меч по-змеиному свистнул.

Рука Лисандры сама собой вскинула щит, останавливая удар.

Он оказался такой силы, что спартанке показалось, будто на нее рухнула каменная стена. Она скрипнула зубами, ударила в ответ, но и ее клинок лишь звякнул о щит каледонки.

— Слабачка! — зарычала Альбина и снова устремилась вперед сплошным вихрем.

Ее преимущество в ширине шага и длине рук постепенно съедало дистанцию между ними, позволяя ей подбираться все ближе к Лисандре. Могучая северянка наносила удар за ударом, однако спартанка отводила их пармулой. В конце концов Альбина нырнула под ответный удар, женщины столкнулись щитами и замерли.

У Лисандры едва не полопались все мышцы, когда каледонка налегла в полную силу, стремясь повалить противницу. Глаза Альбины от напряжения полезли из орбит, под белой кожей вздулись стальные бугры. Лисандра чуть пригнулась и попробовала ударить ее головой, но северная воительница была слишком опытна, чтобы попасться на эту уловку. Они вздернула подбородок, и голова Лисандры просто ткнулась ей в грудь. Перед носом спартанки возникла стена плоти, ее щека скользнула по твердому, смазанному маслом торсу противницы. Плечо девушки внезапно пронзила острая боль — это Альбина пустила в ход волчьи клыки. По спине и груди Лисандры струйками потекла кровь.

Мука была нестерпимая, но она странным образам придала Лисандре сил. Она смогла вырваться и не только отскочила прочь, но и оттолкнула от себя великаншу. Альбина как-то низко, гортанно захохотала. Ее заостренные зубы были окаймлены красным, с подбородка по-людоедски свисала густая слюна, окрашенная кровью Лисандры. Толпа завизжала от вида крови. А каледонка еще и выплюнула кусок плоти, который, оказывается, успела откусить.