Юрий Волошин - Друзья поневоле Страница 49

Им удалось проскочить и захлопнуть дверь. Волна тут же бухнула в нее, брызги разлетелись по темному помещению. Вода проникала везде и стояла уже по щиколотку, перекатываясь от стены к стене тесного помещения. Фонарь тускло освещал матросов, которые старались устроиться повыше, подальше от воды. Некоторые шептали молитвы, почти у всех на лицах читался откровенный страх.

– Вот чертовы волны! – выругался Глен и сплюнул в угол. – Так наше корыто не выдержит – на щепки развалится.

– Не гневи Бога, Глен! – отозвался парень из темного угла. – Не тонем, и то хорошо. Впервой нам такое, что ли?

Ночь и день прошли в такой же штормовой обстановке. Всех донимала невероятная качка. И шторм был не такой уж жестокий, но качка грозила скорой гибелью судну. Оно и так держалось из последних сил.

Вторая ночь не принесла заметного облегчения, хотя по некоторым признакам шторм шел на убыль. Звезд не было видно, и определиться даже приблизительно не имелось никаких возможностей.

– Гардан! – проревел голос Хорейса, ворвавшегося в трюмное помещение. – Где Гардан?

– Тут я, сэр. Чего надо, сэр?

– Тебе марсовым приказано быть. Капитан опасается близости берега. Так что полезай на марс и наблюдай. Да гляди мне, не прозевай огня или буруна, он виден даже в темноте по белой шапке гребня.

– Шайтан его забери! – выругался Гардан и с сожалением посмотрел на Петьку, как бы прощаясь с ним. – На марсе сейчас вряд ли можно удержаться. Нашли крайнего!

Он нехотя вылез на палубу, а Петька со страхом проводил его глазами. В такую качку сидеть на марсе… А еще ведь сначала надо залезть туда – все это представлялось делом невероятно трудным. Он, Петька, не осмелился бы в такую погоду этого сделать. Ему стало так жалко друга, что слезы сами собой затуманили глаза. Он вздохнул и плотнее закутался в одеяло. На душе было муторно и тоскливо. И спать никак не хотелось. Мощные удары волн сотрясали весь корпус расшатанного судна, каждый удар заставлял сердце сжиматься в страхе, а в животе отвратительно щемило, и тошнота подступала к горлу.

Вскоре крики и грохот на палубе выбросили матросов наружу. Фок-мачта переломилась и теперь, своротив фальшборт, грозила опрокинуть корабль. Боцман и остальные начальники орали, носились среди матросов, отдавая распоряжения, и сами орудовали топорами, обрубая снасти.

Петька с ужасом вспомнил, что Гардан сидит на марсе, но потом он увидел его машущие руки – тот сидел на грот-марса-рее и что-то кричал, настойчиво показывая в сторону левого борта.

Его никто не слышал. Все заняты были фок-мачтой. И не прошло и пяти минут, как мачта была спихнута за борт, снасти все обрублены, а палубу очистили набежавшие волны. И крик о помощи одного матроса остался незамеченным. Только после, когда его недосчитались, все поняли и вспомнили, как его смыло волной. Но горевать было некогда.

Оллнат наконец обратил внимание на Гардана. Тот кричал, и теперь можно было понять его. Слева по борту буруны. Глаза моряков обратились в ту сторону, но ничего не увидели. Видно, буруны были еще далеко.

– Боцман, полезай наверх и погляди в зрительную трубу! – приказал шкипер. – Гляди лучше!

Вскоре тот слез и, зажимая ушибленную руку, сообщил, что не далее как в миле виднеются буруны. Берега пока не видно. Темнота не позволяет его различить.

– Трое на румпель! – приказал Оллнат и сам навалился на брус, стараясь побыстрее выправить нос корабля мористее.

Но судно руля не слушалось. Его продолжало очень медленно сносить к бурунам. Осмотреть руль никто не осмелился. Видимо, он сломался, да это и немудрено в такую волну.

Часы тянулись мучительно медленно. Наконец и с палубы уже можно было различить белые гребни огромных валов. Берег, видимо, был близко.

До утра оставалось немногим более часа, но ночь была все еще по-прежнему темна и грозна. Матросы уже не работали со снастями. Все было уже бесполезно. Оставалось только ждать неминуемого крушения и уповать на милость Божью.

– Приготовить шлюпки к спуску! – пророкотал отдаленный голос шкипера. – Снести в них все необходимое! Берем оружие, припасы, инструменты! Торопись, бездари и лентяи!

Матросы бросились выполнять приказ. Кто-то падал, расшибался под ударами волн, которые продолжали перекатываться по палубе. Даже через надстройки иногда с шипением проносились гребни. Нос же зарывался в волны так глубоко, что казалось – это в последний раз.

– Разве сможет шлюпка удержаться на такой волне? – прокричал Питер на ухо Тиму Смиту, с ужасом представляя, как он сядет в лодку при такой волне и ветре, хотя ветер явно уже шел на убыль.

– Это все же лучше, чем оставаться на судне, которое скоро наскочит на рифы и пойдет ко дну.

Не прошло и получаса, как две шлюпки были спущены на воду, и Питер с удивлением обнаружил, что они не разбились тут же о борт судна.

Матросы бросились в лодки, а Питер стал искать Гардана. Он посмотрел на марс, но ничего не увидел. Он бросился искать друга, а в это время шлюпки одна за другой отвалили от борта, и Питер мельком глянул на них, с замиранием сердца ощущая, что он остался здесь почти один и его гибель предрешена. Он заплакал, но слезы быстро смывались брызгами и пеной забортной воды. Он пробирался по палубе, всхлипывая и молясь одновременно. У двери, ведущей в кормовую надстройку, он увидел лежащего Гардана, который звал его, махая рукой.

– Что с тобой, Гарданка? – воскликнул Питер, прикрывая друга своим телом от набежавшей волны.

– Да вот, сорвало меня волной, и что-то с ногой приключилось. Может, сломал, а может, и просто ударился. Подняться не могу.

Переждав очередную волну, Питер быстро поднял Гардана и потащил его в каюту капитана, захлопнув за собой дверь.

Он не думал о матросах, севших в шлюпки, не видел их. Он больше и о страхе перед гибелью не думал. Его сейчас занимал только Гардан. Он боялся остаться на судне совсем один в ожидании смерти. А вдвоем было не так страшно и жутко.

Огромным валом судно положило на борт. Выпрямиться оно не спешило. Вода хлынула в разбитые окна надстройки, ребята оказались в воде по пояс и дрожали всем телом. Гардан скрипел зубами от боли, иногда вскрикивал, но его крики тонули в грохоте волн и треске ломающегося дерева.

– Тонем?! – крикнул Питер не то вопросом, не то утверждением.

– Шайтан его знает! Видишь, корабль не может выпрямиться! Если пока и не тонем, то скоро уже начнем.

– А как же невольники?! – вдруг крикнул в ужасе Питер.

– Им, наверное, конец уже всем пришел. Отмучались. Забудь о них.

– Надо посмотреть, Гарданка! Может, не все они погибли! Я пойду и на них гляну, и на шлюпки посмотрю, что с ними сталось. Я быстро! А ты подожди меня тут немного, я быстро!