Робин Янг - Отступник Страница 49

Когда Роберт откинул крышку ларца, Эдуард склонился над ним, чтобы рассмотреть содержимое. В его глазах засверкало торжество, и он перевел взгляд на Роберта.

— Сэр Ричард сообщил мне, что его люди захватили вас в плен в Ирландии при попытке перевезти реликвию в Шотландию. — Его ледяной голос сочился ядом. — Объяснитесь, почему вы теперь передаете мне ее в дар?

В ушах у Роберта зазвучал голос Джеймса Стюарта: «Говори правду везде, где только можно. Это — единственный способ убедить такого человека, как Эдуард. Если ты станешь рядиться в сотканные из правды одежды, ему будет труднее разглядеть под ними ложь».

— Я действительно хотел забрать посох себе. Это правда. С его помощью я намеревался выторговать свободу для Шотландии. Но в Ирландии я узнал, что Джон Баллиол должен вернуться на трон моего королевства, и цели мои изменились. Я хочу, чтобы в моей стране воцарился мир, но не под его правлением. Несмотря на возникшие между нами разногласия, я знаю, что нас объединяет одно общее желание: не допустить, чтобы Баллиол вновь занял трон. Принося вам в дар посох и свою клятву верности, я прошу вашей помощи в этом.

Золотые львы на мантии короля пришли в движение, когда пальцы его сомкнулись на резной рукояти жезла.

— Что вы рассчитываете получить взамен, помимо поражения Баллиола? Что вы желаете выиграть этим союзом?

Теперь Роберт не колебался ни мгновения:

— Я хочу гарантий сохранения за собой своих титулов и земель, равно как и того, что моим арендаторам сохранят жизнь и имущество. Кроме того, когда восстановление Баллиола на престоле будет предотвращено — а я докажу, что достоин вашего доверия, — вы, быть может, сочтете возможным назначить меня на какую-либо должность в Шотландии, заняв которую, я смогу выступить посредником между нашими народами и не допустить кровопролития в дальнейшем.

По толпе прокатился глухой презрительный ропот. Эдуард и Роберт не отрываясь смотрели в глаза друг другу.

Наконец король резко втянул воздух носом и простер обе руки.

— Я принимаю вашу капитуляцию. Ваши земли будут сохранены за вами, а вашим арендаторам будет дарована пощада.

Роберт, не поднимаясь с колен, потянулся и взял короля за руки. Пальцы Эдуарда были ледяными на ощупь, но их хватка была железной. Роберт заговорил, принося вассальную присягу и клятву верности своему господину, и слова камнем ложились ему на сердце. Он догадывался, что его ждет. Пусть в глубине души он знал, что лжет во имя спасения, но в реальности ему не удастся сделать вид, что это неправда. Эдуард потребует от него конкретных действий в подтверждение своей клятвы. Роберт понимал, что его ждут многие битвы, в которых ему придется пролить шотландскую кровь ради того, чтобы его обман не раскрылся. Жестокая судьба вновь отбросила его в самое начало пути, который отнял у него так много сил. Когда он сражался в одном строю с англичанами, какая-то часть его жаждала поверить в справедливость их дела. Как он сможет повторить это теперь, учитывая произошедшие в нем перемены? И, хуже того, учитывая то, что, как он опасался, было правдой?

Когда церемониал завершился, Эдуард откинулся на спинку трона.

— Передайте мне посох.

Роберт сунул руку в ларец. Золотая резьба, покрывавшая жезл, показалась ему ледяной на ощупь. Он медленно извлек оттуда посох Короля Королей, символ верховной власти. Если верить видению Мерлина, эта реликвия, соединившись в Вестминстере с Мечом Милосердия, Короной Артура и Камнем Судьбы, сделает Эдуарда правителем Британии. Роберт вспомнил о том, что открылось ему в мрачном подземелье замка Данлюс, и с трудом заставил себя протянуть королю посох, чувствуя, как каждая жилка в его теле протестует против такого надругательства.

Эдуард жадно схватил посох. Выпрямившись во весь рост над коленопреклоненным Робертом, в алой мантии, широкими складками ниспадавшей на пол, он поднял жезл высоко над головой, демонстрируя его своим людям. Драгоценные камни, которыми был инкрустирован посох, засверкали в утреннем свете. Толпа разразилась аплодисментами. Сердце, словно барабан, гулко стучало у Роберта в груди.

Когда приветственные крики стихли, король холодно взглянул на него сверху вниз.

— Вы можете подняться. Мой управляющий покажет ваши апартаменты. Что же до предложения сэра Ричарда, то я обдумаю его.

— Благодарю вас, милорд, — пробормотал Роберт. Он поднялся на ноги, распрямляя затекшие члены. При этом кусок железа, висевший на шнурке у него на шее, выскользнул из складок мантии.

— Что это такое?

Роберт встретил острый взгляд Эдуарда. Его охватила тревога. Словно наяву, он услышал голос Джеймса, умолявшего его быть острожным, но он постарался отогнать от себя дурные предчувствия. Он пока не хотел никому показывать наконечник стрелы, но, раз уж это случилось, не собирался упускать представившуюся возможность.

— Это — наконечник арбалетной стрелы, милорд, которой меня ранили в Ирландии.

Уголки губ Эдуарда вздрогнули, словно от удивления. Оно мелькнуло и исчезло в мгновение ока, после чего стальной фасад невозмутимости закрылся вновь. Но Роберт готов был поклясться, что заметил тень на лице короля.

И он был уверен, что это — страх.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Джеймс Стюарт стоял у окна своих апартаментов и смотрел, как всадники через туннель въезжают во двор замка под железными зубьями опускной решетки. Лошади храпели и фыркали, и пар от их дыхания клубился в утреннем воздухе, а копыта звонко цокали по прихваченной морозцем земле, эхом отражаясь от побуревших от времени и непогоды стен и башен замка Ротсей.

Февральские холода заставили всадников кутаться в подбитые мехом накидки, пряча лица под низко надвинутыми капюшонами, но гербы на их накидках и попонах были Джеймсу хорошо известны. Узнавая их, он испытывал не удивление, а тоскливую усталость.

В дверь постучали. Когда она отворилась, Джеймс обернулся. На пороге стоял его управляющий.

— У вас гости, милорд. Вы примете их?

— Пригласи их прямо в залу. — Джеймс вновь выглянул в окно. Всадники спешивались, передавая коней грумам, подбежавшим к ним из конюшен. — И позови остальных, Алан. Время пришло.

После ухода управляющего Джеймс подошел к столу, заваленному документами. В камине весело и жарко потрескивал огонь, жадно пожирая поленья, сложенные слугами на решетке. Устало прикрыв глаза, он глубоко вздохнул.

Он знал, что этот день неизбежно наступит, хотя и молил Бога, чтобы этого не случилось. На мгновение он позволил себе предаться тоскливому сожалению о том, как все обернулось; о плачевном состоянии, в котором оказались королевство и народ, ослабленные железным кулаком войны, которая все последние годы выжимала из них кровь и жизнь, благосостояние и веру. Фортуна отвернулась от скоттов с тех самых пор, как его вассал Уильям Уоллес принес им славу под Стирлингом. И вот сейчас Джеймс собственными руками собирается задушить последние ростки веры. Только ему была известна тайна: что однажды надежда может еще прорасти из крошечного семени, посаженного в самом сердце Англии.