Мишель Зевако - Любовь шевалье Страница 49

— Успокойтесь, граф, — прервала его королева. — Вы можете идти, Нансей.

Капитан исчез за дверью.

— Мой мальчик, — ласково улыбнулась Екатерина Деодату, — я хочу, чтобы вы убедились, сколь велика моя симпатия к вам… Я отношусь к вам, как к родному сыну… Как к Генриху и Франсуа… Подождите меня тут.

Марийяк замер в низком поклоне. Юношу охватил трепет, его сердце бешено колотилось… Теперь он не сомневался: королева питает к нему истинно материнские чувства. Неужели эту женщину, взгляд которой был полон любви, а голос — нежности, считают злодейкой и лгуньей?! Деодат думал, что королева совершенно откровенна с ним, и очень этим гордился. Даже с государем осторожная Екатерина не разговаривает с таким доверием…

Королева ушла, и Марийяк остался в полном одиночестве. Осмотревшись, он заметил на столе груду писем. Разумеется, граф мог бы проявить интерес к государственным тайнам, но он скорее согласился бы ослепнуть, чем хоть одним глазком заглянуть в бумаги королевы.

Екатерины не было полчаса; все это время она через замаскированное в стене окошко наблюдала за Марийяком. А тот пытался разобраться в происходящем. Ведь Моревер заявил ему, что Пардальяна схватили по приказу королевы-матери; однако Екатерина не могла вспомнить даже имени шевалье. А по словам Нансея арестовать Пардальяна велел Карл IX. Впрочем, все это не имеет значения; наверное Моревер ошибся…

Но вот в часовню вошла Екатерина; лицо ее казалось довольным.

— Все в порядке! — радостно воскликнула она.

— О Ваше Величество! — произнес Марийяк прерывающимся голосом. — Неужели шевалье де Пардальяна отпустили?

— Государь заверил меня, что вскоре ваш друг будет на свободе. Но мне с трудом удалось упросить короля… Шевалье вроде бы замешан в заговоре, во главе которого стоит герцог де Монморанси.

— Пардальян? Не может быть, мадам! Я вам все объясню… Понимаете, маршал…

— Не надо, граф! Это меня не касается. Если шевалье де Пардальян захочет что-то рассказать о маршале, он сделает это сам.

— Ваше Величество, вы — великая государыня! — пылко вскричал Марийяк.

— Что вы, граф! Я — лишь женщина, на долю которой выпало множество несчастий, а несчастья смягчают душу… Меня не интересует, был или не был шевалье среди заговорщиков; главное, он дорог вам. Сообщите ему: если он желает, чтобы я сделала что-то для него или для маршала, я побеседую с ним послезавтра утром, в десять, после того, как его примет король.

— Его Величество намерен сам выслушать шевалье?

— Да. Я сумела добиться отступления от установленного порядка. Ваш приятель даст показания не суду, а непосредственно монарху… И если король сочтет объяснения господина де Пардальяна достаточными, если поймет, отчего шевалье прятался в особняке герцога де Монморанси, вашего друга отпустят и забудут и об учиненном им скандале в Лувре, и о поджоге харчевни, и о побоище на Монмартрской улице.

— О Ваше Величество! — вымолвил восхищенный Марийяк. — Шевалье с легкостью развеет все подозрения! Пардальян и герцог просто стремятся выехать из столицы. Это очень романтическая история…

— Хорошо, хорошо. Я приглашаю вас завтра утром на аудиенцию к королю. Там вы и увидите своего друга.

— Ах, мадам, он не уйдет из Лувра, не выразив вам своей безмерной благодарности. Мне же позвольте заверить вас: я, не колеблясь, отдам жизнь за великую королеву!

В глазах Екатерины вспыхнул мрачный огонь, но Деодат, замерший в почтительном поклоне, не увидел этого зловещего пламени, которое ужаснуло бы его…

— До свидания, граф, — сказала королева. — Мы встретимся с вами в храме Сен-Жермен-Л'Озеруа, а послезавтра утром — в Лувре.

Деодат покинул Екатерину Медичи, задыхаясь от счастья. Он поспешил обратно в обитель.

В тот миг, когда Марийяк приблизился к монастырю, из ворот вылетел верховой и помчался в сторону Лувра.

В монастыре граф заявил, что хочет видеть отца настоятеля. Вскоре тот вышел в приемную, и Марийяк обратился к нему:

— Сударь, могу ли я спросить — если ответ вас не затруднит, — где находится шевалье де Пардальян?

Обращение «сударь» заставило аббата нахмуриться, однако он любезно произнес:

— Я с радостью удовлетворю ваше любопытство. Этот юноша все еще в монастыре. Его должны были отправить в Бастилию, но несколько минут назад пришло распоряжение из Лувра… Мне велено задержать здесь шевалье до вторника, предоставив ему самую удобную комнату. Так что я поместил его в мою собственную келью. Это все, что я могу вам сообщить.

— А что будет во вторник? — забеспокоился Марийяк.

— Мне предписано отпустить молодого человека во вторник на рассвете, уведомив о том, что государь выразил желание увидеть его на утреннем приеме и что некая коронованная особа надеется на благородство шевалье, которое не позволит ему скрыться…

— Клянусь, что он явится в Лувр! — вскричал довольный граф. — А могу я встретиться с ним?

— Сударь, я, разумеется, не против, однако мы не получали на этот счет никаких инструкций…

— Да, конечно, — с улыбкой кивнул Марийяк, — не буду ставить вас в затруднительное положение. Прошу вас, скажите шевалье, что во вторник утром я буду ждать его у ворот монастыря. Мы вместе пойдем в Лувр.

— С радостью выполню ваше поручение, — легко согласился настоятель. — Через пять минут я все передам господину де Пардальяну.

Деодат откланялся и покинул обитель. Слова настоятеля должны были окончательно успокоить графа, и все же его сердце отчего-то тревожно сжималось. Юноша не мог избавиться от смутных подозрений…

— Все хорошо, — уговаривал он самого себя. — Все идет отлично. Завтра утром король Генрих сочетается браком в соборе Парижской Богоматери. После этого торжества я вправе располагать собой по собственному усмотрению. Я свободен до начала похода в Нидерланды. И завтра в полночь я женюсь… Моя родная мать привезет Алису в храм, где нас обвенчают… Священник навеки соединит меня с девушкой, которую я люблю больше жизни… Католический священник! Впрочем, если это приятно королеве… А послезавтра утром я дождусь Пардальяна, отправлюсь вместе с ним в Лувр, упрошу, чтобы маршалу и его близким позволили уехать из столицы… Покинем город все вместе! О, дорогая матушка, мог ли я вообразить еще полгода назад, как счастлив я буду благодаря вам…

Шагая по Парижу, Марийяк заметил группы хмурых людей, которые то и дело попадались ему навстречу. Улицы словно замерли в ожидании каких-то важных событий…

«Наверное, горожане озабочены подготовкой к завтрашнему торжеству», — подумал Деодат.

Между тем аббат обманул графа, когда сказал, что Пардальян остался в обители. Еще часом раньше к монастырю подъехал Моревер в сопровождении двадцати конных гвардейцев. Опутанного веревками юношу швырнули в закрытый экипаж, и вся кавалькада стремительно унеслась по направлению к тюрьме Тампль.