Светлана Гольшанская - Проклятье замка Кужигай Страница 5

— Так достань их! — прикрикнул на него Антон.

— Слушаюсь, — понурил голову управляющий и удалился.

Антон еще раз проверил самочувствие Купавы. Она быстро шла на поправку. Пожалуй, это было единственным утешительным обстоятельством за этот тяжелый день. После осмотра, Антон позволил себе вернуться в спальню и отдохнуть.

Купец редко изменял своим привычкам. Он ждал Рыгора все в том же занюханном придорожном кабаке сидя в дальнем темном углу. Управляющий незаметной тенью прошмыгнул мимо шумной компании подвыпивших селян. Среди них Рыгор обнаружил несколько знакомых, в том числе сельского старосту Михася. Тот что-то воодушевленно вещал перед толпой товарищей. Селянам сейчас явно было не до Рыгора, поэтому он, оставив осторожность, подошел прямо к Александрову.

— Согласился? — коротко спросил купец.

Рыгор с мрачным видом покачал головой.

— Почему ты его не уговорил? — возмутился купец.

— Не смог. Он еще более упрямый, чем батька, — пожал плечами управляющий. — Придется подождать какое-то время, пока он сам не придет к мысли…

— Я не могу больше ждать. Я и так уже слишком долго ждал, пока его старик не сыграл в ящик. Мне позарез нужна эта чертова «архитектурная жемчужина», понимаешь? — повисла недолгая пауза. Похоже, купец обдумывал только что пришедшую на ум идею. — У него ведь нет наследников и завещание, наверняка составить не успел.

— Куда вы клоните?

— Никуда. Просто… Сколько несчастных случаев приключается с молодыми людьми на охоте, не правда ли?

— Пан Антон не любит охоту, да к тому же сейчас не сезон.

— Наверняка, такой ловкий малый, как ты, Рыгор, что-нибудь придумает, — заговорщически подмигнул ему купец.

— Я не стану брать грех на душу, — управляющий резко поднялся и пошел к выходу. Тут до него донеслись обрывки разговора старосты с мужиками.

— Он меня выгнал, представляете? Меня, старосту, чистого перед богом и людьми, а это бесовку у себя оставил…

В голову Рыгору пришла шальная мысль, но он тут же погнал ее прочь, как чумную.

На следующий день управляющий принес толстую стопку бухгалтерских книг. Антон несколько часов просматривал их, пока в глазах не зарябило от бесконечных колонок с цифрами. Шляхтич снял очки в тонкой оправе и потер переносицу. «Что же я делаю? Разве об этом я мечтал, когда уезжал в университет? Искать ошибки в бухгалтерских книгах? Уличать в обмане проворовавшегося управляющего? Пытаться найти способ, чтобы свести концы с концами и сохранить дом, из которого мне всю жизнь хотелось сбежать? Кого я обманываю? Я здесь всего два дня, а устал так, что уже в могилу пора. Бежать, надо бежать отсюда прочь. Может, стоит воспользоваться предложением Кастуся? Америка… Говорят, там столько земли, что нам и не снилось. На бескрайних зеленых лугах пасутся тучные стада коров, а по прериям свободно скачут табуны одичавших испанских лошадей. Мир безграничных возможностей, где еще жив дух свободы… Я смог бы стать пионером. Осваивать новые территории на Диком Западе. Верно, для врача там всегда найдется работа. Я мог бы открыть собственную практику в каком-нибудь небольшом городке. Вот эта была бы жизнь… чистая, незамутненная, без предрассудков и суеверий, полная приключений и захватывающих дух событий…»

Поднявшийся на улице ветер застучал в окна. Антон дернул головой, прогоняя мечтательную дремоту, и вновь уставился в книги с цифрами. «Вот тут подозрительно. Слишком уж высокие цены на сырье. И здесь. Сомневаюсь, что Рыгор выплачивает рабочим на фабриках такое большое жалованье. Надо бы проверить».

Антон сложил книги на стол аккуратной стопкой и направился к своей пациентке. Купава сидела на подушке, сосредоточенно вышивая какой-то замысловатый узор на льняном платке. Увидев пана, женщина отложила работу и ласково улыбнулась. С ее лица уже пропала болезненная бледность, но в глазах все еще читался страх от пережитого кошмара. Антон никак не мог взять в толк, что злого могли углядеть в ней селяне, за что обвинили во всех своих бедах и так жестоко с ней обошлись. Не было в ней ничего противоестественного, недоброго. Наоборот, она была ласковой, теплой, нежной, как вешний день, наполненный ароматом цветущих яблонь и соловьиных трелей.

— Может, я смогу уйти раньше? — с надеждой спросила Купава.

— Полежите еще пару дней, а то разойдутся швы, — возразил Антон. — Неужели здесь так плохо? Если хотите, я могу попросить слуг вынести кресло на лужайку. Свежий воздух пошел бы вам на пользу и прогнал тоску.

— О, нет, не надо. Просто… селяне. Они озлобились на вас из-за меня. Было бы лучше, если бы я ушла, — пробормотала она себе под нос.

— Для кого лучше? Для вас? Сомневаюсь. А селяне потерпят, пока вы не выздоровеете.

— Что ж, тогда… Спасибо, — сдалась она, протянула свою вышивку Антону. — Возьмите это в благодарность за помощь. Я знаю, на ваших мануфактурах делают лучше, но… у меня больше ничего нет.

Он взглянул на платок, в углу которого был искусно вышит алый цветок среди веток папоротника.

— Очень красиво, — отозвался пан и уже подошел к двери, когда вновь услышал ее тихий певучий голос.

— Спасибо, что заставили меня снова поверить в людей.

Антон улыбнулся впервые со времени приезда в Кужигай и вышел в коридор.

— Рыгор, где ты был? — спросил он у управляющего, которого встретил в парадной.

— В селе, — ответил тот. — Зачем вы Михася выгнали? Знаете, какую он сейчас бурю поднимет? Не заедались бы вы с селянами.

— Обойдусь и без твоих советов, — грубо оборвал его пан. — Лучше скажи мне, почему ты закупал лен и пшеницу по таким высоким ценам.

— Неурожайный год, — с невозмутимым видом ответил управляющий.

— И предыдущий, и два года назад, и три… — Рыгор недоуменно пожал плечами. — Если год был неурожайным, то почему наша пшеница до сих пор на поле гниет?

— Так ведь эпидемия была. Сами знаете. Холера многих унесла. Некого даже в поле выгнать, чтоб урожай собрать, — начал оправдываться управляющий. — Вы что, меня в воровстве обвиняете?

— Пока нет, но болезнь уж месяц как отступила. За это время можно было и с десятком людей управиться, — Антон выразительно глянул на Рыгора. — Я поеду в город. Узнаю цены, поищу батраков, чтоб пшеницу скосить помогли. Но если ты обманывал отца все это время, то на глаза мне лучше не попадайся!

Пан зашагал к выходу не оборачиваясь, а Рыгор прожигал его спину ненавидящим взглядом, пока тот не скрылся за дверью. Управляющий подошел к окну и наблюдал, как Антон вывел из конюшни поджарого каракового жеребца, забрался в седло и поехал прочь от замка. В голове Рыгора все еще явственно звучали слова купца: «Сколько несчастных случаев приключается с молодыми людьми…»