Леонид Глыбин - Дангу Страница 50

— Взять рифы! Убрать нижние паруса! Лечь в дрейф! — последовала команда капитана.

Полчаса «Дюк д'Арман» дрейфовал, меняя галсы, пока команда споро управлялась с такелажем, готовя судно к стоянке на рейде.

— Накинуть лот! — скомандовал в рупор капитан.

— Семь туазов! — последовал резкий выкрик лотового.

— Шесть туазов! — через минуту.

— Отдать оба становых якоря! — наконец крикнул капитан. И, обратившись к лейтенанту Равиньяну, заметил: — Я думаю, нас уже заметили, и доктор сможет продолжить свое путешествие по суше. Да, кстати, — сказал он, повернувшись к боцману, — сделайте два предупредительных выстрела из пушки.

Команда незамедлительно была выполнена, и гром выстрелов над морем оповестил всех о появлении корвета.

Ветер между тем начал стихать, и волнение уменьшилось, но пелена облаков по-прежнему закрывала ночное небо, проливаясь мелким моросящим дождем.

— Вывесить на гафеле сигнальный фонарь и зажечь все внешние огни! — приказал капитан. Он усмехнулся, и его суровое лицо на минуту осветилось улыбкой. — На ловца и зверь бежит.

Матросы под наблюдением младших офицеров проворно выполняли команды, а на палубу тем временем вышел единственный пассажир корабля доктор Поль Жамбрэ. Его сопровождал первый помощник капитана старший лейтенант Невиль. Они поднялись на мостик.

Жамбрэ — провансалец лет тридцати, среднего роста, был черноволос, смугл, хорош собой. Одет он был несколько странно — белая рубашка жабо, малиновый длиннополый европейский камзол с блестящими галунами и широкие турецкие шаровары голубого цвета. На ногах матросские кожаные башмаки с пряжками.

С наступлением полной темноты ветер и дождь совсем прекратились, сразу стало душно и жарко, в воздухе повисла туманом соленая влага.

— Месье Жамбрэ! — обратился к доктору капитан. — Мы прибыли к месту назначения.

Он показал в сторону пока еще едва различимого берега, вытянувшегося неровной темной полосой с парой тусклых неподвижных огоньков, словно это лежало и смотрело, не мигая, какое-то фантастическое существо.

— Мыс Рас-Муари, вон там рыбацкий поселок Коранги, он на самом берегу моря, а там, в глубине бухты, деревня Карачи, довольно большая, с военным гарнизоном.

— Замечательно, господин капитан! Вы выполнили свою задачу, но цель моего назначения — Дели, двор его Величества падишаха Фарруха Сийяра, — улыбнулся Жамбрэ. — Благодарю вас! А что же мы не подошли к самой деревне?

— Стало темно, — вступил в разговор Невиль, — а проход в бухту сложный и опасный. Его можно преодолеть только днем. Кругом мели и прибрежные мангровые болота. И у нас нет лоцмана.

Доктор понимающе кивнул.

— Будьте уверены, — продолжал капитан, — нашу пушку, безусловно, услышали, и завтра утром мы увидим тех, кто прислан за вами. Пойдемте я вам покажу карту вашего дальнейшего пути, и мы в последний раз поужинаем на борту нашего корвета. Пара бутылок вина нам не повредит. Это будет настоящий французский стол. Невиль! Вы нам составите компанию.

Капитан позвал кока и отдал необходимые распоряжения.

— Да, господин капитан, — вздохнул Жамбрэ, — придется надолго расстаться с хорошим вином, пармезаном и пулярками. О, моя дорогая матушка, как прекрасно она готовила!

— Эти туземцы, кроме своего к хичри с дьявольским количеством перца, ничего не едят, — кивнул капитан, — я вам сочувствую.

Все трое, разговаривая, спустились с мостика и прошли в каюту капитана.

— Господин капитан, насколько я помню, — сказал Жамбрэ, — в последнем письме от его Величества падишаха первым местом для моей встречи обозначен Хайдерабад, город святого Хайдера на великой реке Инд.

— Посмотрите сюда, месье Жамбрэ, — ответил капитан, доставая из шкатулки карту и разворачивая ее. — Вот Макранское побережье, вот мыс Рас-Муари, бухта Карачи и рыбацкий поселок Коранги, а вот устье реки Инд. Вот тут место нашей стоянки. Люди падишаха, наверное, думали, что судно, которое вас доставит, поднимется по Инду до города. Но наш корабль слишком велик, а воды реки изобилуют мелями. Это очень опасно.

Кок и вестовой закончили накрывать на стол, и капитан жестом пригласил Жамбрэ и Невиля занять свои места. Несколько минут все ели молча, пока капитан не произнес:

— Дорогой доктор! Позвольте налить вам бокал вот этой испанской малаги.

Он достал из корзины бутылку, открыл ее и, наливая, пошутил:

— Это, пожалуй, все, что осталось у нас от раздела испанского наследства.

Доктор улыбнулся и ответил:

— Вы правы, капитан! Мы, великая Франция, пострадали при этом разделе. И я лично тоже. Но теперь перед нами Индия!

Поймав удивленные взгляды капитана и его помощника, Жамбрэ уточнил:

— Да, да, это не оговорка, господа, и я лично! Дело в том, что первоначально я собирался уехать в Северную Америку, на берега Гудзона в нашу армию, сражавшуюся против англичан. Вы помните, надеюсь, тот патриотический порыв, охвативший Францию. Но, увы! Был заключен мир, Америка была потеряна, и я остался ни с чем. Но, к счастью, провидение оказалось ко мне благосклонным. Год тому назад к королю Франции его Величеству Людовику XIV поступила просьба от Великого Могола Индии падишаха Фарруха Сийяра прислать в Дели его двору врача. Посланник падишаха передал дастак с незаполненным местом для имени. При дворе до сих пор помнят услуги, которые оказывал императору Аурангзебу, прадедушке нынешнего падишаха, наш знаменитый врач Франсуа Бернье. А я был одним из его учеников. Короче, выбор пал на меня. И вот я здесь. Благодаря вам, — он поклонился. — Господа, предлагаю тост за новое наследство на Индостанском полуострове во славу Великой Франции и ее короля! Виват! Виват!

Раздался звон сдвинутых бокалов, а оба моряка и доктор продолжили ужин. Некоторое время были слышны звон посуды и одобрительные восклицания — свидетельство того, что искусство кока, который лично обслуживал капитанский стол, было оценено по заслугам.

Пробила полночная рында. Внезапно раздался стук в дверь.

— Да, войдите! — крикнул капитан.

Вошел вахтенный лейтенант Равиньян.

— Господин капитан! Слева по борту лодка с людьми.

Капитан поднялся из-за стола.

— Господа, я же говорил. Вот и встречающие. Равиньян, позовите драгомана Абдуллу и спустите трап.

— Слушаюсь, господин капитан!

— Господин доктор, прошу подняться наверх.

Когда капитан в сопровождении доктора, Невиля и Равиньяна подошел к левому борту корвета, лодка выплыла из ночной темноты и подошла к спущенному трапу. Гребцы принайтовили ее к нижним ступенькам, и бородатый круглолицый человек в зеленом полосатом халате и красной шапочке — топи с плюмажем ловко поднялся по трапу. Окинув оценивающим взглядом стоящую перед ним группу людей, он воздел руки к небу, потом опустил вниз и, громко произнеся имя Аллаха, поздоровался: «Салам алейкум!»