Елена Невейкина - Наследница Страница 51

— Как я понимаю, разрешение Элен получила? — спросил Войтек, войдя в кабинет.

— Да, получила.

— Ты, вроде, даже успокоился? — улыбнулся Войтек.

— Да. Решение принято, сомневаться поздно. Теперь осталось только сделать всё, чтобы, ни я, ни она не пожалели об этом.

— А условия? Что ты от неё потребовал?

Янош пересказал разговор с Элен.

— Ну, что ж, правильно ты поступил или нет, покажет время, — и, усмехнувшись, добавил: — Теперь тебе остаётся только надеяться, что Элен не узнает и о другой твоей школе. Вдруг она и там захочет учиться?

— Этого я не боюсь. Во-первых, она и эту-то школу вряд ли окончит. Ей кажется, что всё так красиво и просто, она не знает, с какими сложностями ей придётся столкнуться. Тем более что времени на отдых у неё будет очень мало. А, во-вторых, ты же знаешь, что по условию, там можно заниматься либо за деньги, либо стать лучшим в этой школе. При всём её стремлении, я не могу допустить и мысли о том, что Элен обойдёт в мастерстве многих, а тем более всех.

— Что ж, отвечу тебе так. Напрасно ты думаешь, что знаешь все возможности своей воспитанницы. Она не похожа ни на одну из известных нам с тобой девушек. Характер у неё вовсе не девичий, а то, что она в последнее время стала более спокойной, перестала быть резкой в общении, только подтверждает это. Она научилась контролировать себя. Согласись, это не просто для человека эмоционального и порывистого. Так что, не удивляйся, если вдруг окажется, что она способна на гораздо большее, чем ты думаешь.

— И всё же это нереально. Да и надоест ей к тому времени шпагой махать, найдёт себе очередное занятие.

— Дай то Бог. Может, ты и прав.

— Поживём — увидим, — закончил разговор Янош.

На следующий день началась подготовка. Главное состояло в том, чтобы сохранить втайне от большинства людей в доме новое занятие Элен. Иначе слух неизбежно бы покатился дальше, как волна к берегу, и дошёл бы до учеников школы. Это создало бы трудности всем: учителю, ученикам, самой Элен, даже пану Яношу. Как он говорил в разговоре с Элен — скандал ему был не нужен.

Самым лёгким, оказалось, одеть Элен, как юношу. Невысокая, но стройная и длинноногая, с ещё не сформировавшейся окончательно грудью она смотрелась в мужской одежде вполне естественно. Правда, юношей она выглядела младше, чем Гжесь, а в школе почти все были старше него. Но это не смущало Элен. Она решила, что всё можно объяснить родством с паном Яношем. Он — хозяин, и сам решает, когда разрешить начать заниматься своему племяннику. Именно троюродным племянником из России рассчитывал представить её дядя. Скрыть акцент, который всё равно оставался у прекрасно говорящей по-польски Элен, невозможно, значит, нужно было придумать ему объяснение.

Итак, одежда была готова, оружие по росту, по руке — подобрано, осталось лишь придумать способ незаметно уходить из дома. В этом на помощь пришёл пан Войтек. У него в городе был приятель, к которому Войтек частенько захаживал «поговорить о жизни». Приятель был философом. Жил он за счёт того, что к нему приходили ученики, с которыми он занимался дома. Среди них, правда очень редко, встречались и барышни. Они приходили в сопровождении спутников, которые ни на минуту их не покидали. Его дом имел два выхода на противоположные улицы. Вот этим и решено было воспользоваться.

И вот, в один прекрасный день, из ворот дома пана Яноша вышли юноша и девушка в сопровождении старого слуги и направились к дому философа. Видимо, это были очередные ученики. Занимались они несколько часов, вышли и вернулись домой, нигде не останавливаясь и никуда больше не заходя. На соседней улице события происходили в обратном порядке. Утром открывшаяся дверь выпустила двух молодых людей, которые прошли в известную в городе школу фехтования, а приблизительно через три часа вернулись обратно. Никому и в голову не пришло бы сопоставить эти события. А в доме у пана Яноша все уже знали, что панна Элена увлеклась философией (о том, что это такое, представление у людей было довольно смутное), и теперь на занятия её сопровождает Гжесь по пути в школу фехтования.

Так в школе пана Яноша появился ещё один ученик — пан Ален. Присоединился он ко всем после Рождества, так что рассчитывать хоть на какой-нибудь успех не мог, ведь даже те, кто никогда раньше не держали оружия в руках, уже кое-что умели. Алену предстояло здорово потрудиться, чтобы догнать других, достигнуть хотя бы уровня слабого ученика.

Впервые очутившись в большом зале с витражными окнами, который когда-то разглядывала со стороны сада, она испытала странное чувство. Помещение оказалось таким просторным, что на неё вдруг накатило какое-то щенячье желание прыгать от восторга. Ну, по крайней мере, с удовольствием пробежаться. Где-то внутри всё пело от ожидания чего-то замечательного. Но песня сразу прекратилась, когда их с Гжесем обступили находившиеся в зале юноши.

— О, Гжесь, ты сегодня не один?

— Кто это с тобой?

— А зачем ты привёл сюда этого мальчика? У него ещё нос не дорос до шпаги.

— Знакомьтесь, — буркнул Гжесь. Он был недоволен таким началом, но пытался не показать этого. — Пан Ален. Он племянник пана Яноша. Троюродный. Из России.

— О-о! Из России? А зачем вы приехали в Польшу? У вас что, негде стало жить? Так выгнали бы медведей из берлог — чем не жилище? Вы что молчите? Или, кроме своего русского, никаких языков больше не знаете?

— Знаю, — голос прозвучал неожиданно спокойно. Этого не ожидала и сама Элен. — Просто жду, когда, наконец, вы закончите говорить глупости.

— Ха! Вы слышали, господа? Эта мелюзга с нежным личиком учит нас, как разговаривать!

— Во-первых, я никого не учу, это вам показалось, а, во-вторых, почему вы считаете, что я обращаюсь ко всем? Пока что мои слова относились только к вам.

Кто-то хихикнул. Красивый светловолосый юноша, пытавшийся говорить от имени всех остальных, удивлённо замолчал. Потом, прищурившись, спросил:

— Так вы хотите сказать, что я — глухой, то есть урод?

— Разве? А, по-моему, послышаться может каждому. Например, мною слова «урод» сказано точно не было, так же как слова «глухой». Значит, вам опять послышалось?

— Хватит, — вступил в разговор Гжесь, — Вон, пан учитель идёт. Расходимся!

Все направились в разные стороны. Учитель оказался небольшого роста человеком с роскошными медного цвета усами. Вьющаяся волной шевелюра была выдающейся масти: совсем белые пряди волос выделялись на фоне только начавших седеть и ещё сохранивших каштановый цвет волос. Создавалось впечатление пегой раскраски. Походка была до странного медленной. Она удивила Элен больше, чем пегая грива. Ей казалось, что учитель фехтования должен быть стремительным, быстрым. А тут — вальяжные движения кота после блюдца сметаны. Даже глаза напоминали кошачьи — и по цвету и по выражению. Они были почти жёлтые и нагловато-спокойные. Учитель был французом и представлялся ученикам как месье Андрэ.