Великие болезни и болезни великих. Как заболевания влияли на ход истории - Рональд Дитмар Герсте Страница 51

Иден также не отличался крепким здоровьем. Он периодически жаловался на дискомфорт в надчревной области и желтуху; его врачи диагностировали желчные камни и рекомендовали провести холецистэктомию, удаление желчного пузыря. Его личный врач, сэр Хорас Эванс, порекомендовал трех разных хирургов, каждый из которых имел опыт в сфере хирургии желчевыводящих путей. Однако Иден отдал предпочтение 60-летнему Джону Бэзилу Хьюму, хирургу из госпиталя Святого Варфоломея в Лондоне. Объяснение Идена явно указывало на неумение разбираться в специализациях в области абдоминальной хирургии: «Он удалил мне аппендикс, когда я был моложе, и я пойду к нему»[280].

Это было не самое мудрое решение. Операция состоялась 12 апреля 1953 года. Хотя в отчете об операции не сообщается о каких-либо инцидентах, похоже, что-то пошло не так. Хьюм совершенно потерял самообладание во время операции, что может указывать на серьезный промах.

Операцию пришлось прервать на час, чтобы хирург пришел в себя, а министр иностранных дел все это время находился под наркозом.

После операции у Идена образовался наружный желчный свищ, у него поднялась температура, а его лицо снова пожелтело (желтуха, типичный признак болезни желчных путей или печени). 29 апреля 1953 года потребовалось еще одно вмешательство. После того как Хьюм отказался, процедуру возглавил Гай Блэкберн. По словам очевидцев, настроение в операционной снова было очень напряженным. Как писал биограф Энтони Идена Д. Р. Торп в 2003 году, Иден «находился на волосок от смерти на разных стадиях этого длительного и травматичного процесса»[281]. По всей вероятности, хирург случайно перерезал желчный проток. После операции Идену сказали, что «нож соскользнул». Маловероятно, что после такого личного опыта отношение министра иностранных дел к хирургам улучшилось.

После этого Энтони Иден почувствовал себя не намного лучше. Следующее, третье оперативное вмешательство было неизбежно. В мае 1953 года американский специалист Ричард Кеттелл находился в Лондоне на заседании Королевской коллегии хирургов. По рекомендации сэра Горация Эванса министр иностранных дел встретился с Кеттелом. Тот посоветовал операцию, но решил, что для такого выдающегося пациента он должен провести ее со своей собственной командой и в знакомом ему месте, в больнице Лахи в Бостоне. Выбор места проведения операции превратился в политический вопрос. Премьер-министр Черчилль опасался, что заграничное путешествие Идена бросит тень на британскую хирургию, а возможно, даже на всю Британскую империю, которая к тому времени ощутимо уменьшилась.

В конце концов Иден все же поехал в Америку, где 23 июня ему была сделана еще одна операция. В тот же день в Лондоне 79-летний Черчилль перенес инсульт. Если бы Иден остался в Лондоне, ему пришлось бы временно взять на себя руководство, и он получил бы опыт, который впоследствии пригодился бы во время его собственного краткосрочного пребывания в должности премьер-министра.

После инсульта Черчилль стал тенью самого себя, но этого великого старика было не так-то просто выгнать с Даунинг-стрит. Почти два года он оставался в должности, едва удерживая бразды правления. 6 апреля 1955 года его наконец сменил Энтони Иден. Новый премьер-министр немедленно провел выборы (их объявление – это привилегия главы правительства Великобритании) и получил явное парламентское большинство. Увеличив консервативное большинство в нижней палате с 17 до 58 мест, избиратели выдали ему кредит доверия.

Возможно, если бы здоровье не подводило Энтони Идена, Суэцкого кризиса 1956 года можно было бы избежать.

Едва избравшись, Иден отправился в Женеву на саммит четырех держав, победивших во Второй мировой войне, где познакомился с новым главой Советского Союза Никитой Хрущевым. Это был один из тех случаев, когда уже не совсем соответствующая реальности оценка Идена, что Великобритания по-прежнему остается одним из самых важных игроков на мировой арене, казалось, подтвердилась. Иден, который внешне всегда оставался джентльменом, иногда срывал раздражение на своих подчиненных. У него бывали перепады настроения, а порой он буквально взрывался. Вероятно, он часто чувствовал себя не в своей тарелке. Например, 6 февраля 1956 года он писал жене о поездке в Канаду: «Я в порядке, но вчера я очень устал, поэтому весь день пролежал в постели»[282].

Ближний Восток все больше и больше занимал Идена, и, конечно же, события там не способствовали улучшению его самочувствия. Националист и популист Гамаль Абдель Насер пришел к власти в Египте и нанес Великобритании серьезный удар: в июле 1956 года он национализировал Суэцкий канал, который был построен в 1869 году под руководством французского инженера Фердинанда де Лессепса. Британские банки владели 44 процентами акций канала. Иден счел, что ему бросают вызов как по причине ностальгически-старомодного мировоззрения, так и на основании неопровержимых экономических фактов. Позже премьер-министра, родившегося в год алмазного юбилея коронации королевы Виктории, Times в своем некрологе назвали «последним премьер-министром, который верил, что Британия является великой державой, и первым, кто столкнулся с кризисом, показавшим, что это уже не так»[283]. Угроза основному маршруту поставок не существующей более Британской империи была вполне реальна.

Около четверти британского импорта нефти шло через Суэцкий канал, а запасов на острове хватило бы всего на шесть недель.

Правительство Энтони Идена и кабинет министров Франции согласовали план с правительством Израиля, отправившего в Париж секретную делегацию, в которую входил 33-летний Шимон Перес, будущий премьер-министр, президент и лауреат Нобелевской премии мира. Израиль должен был атаковать Синай и через него продвигаться к каналу, после чего Великобритания и Франция осуществили бы своего рода вооруженное псевдопосредничество под предлогом «упрочения мира». Операция началась 29 октября 1956 года. В этот важный период премьер-министр Иден встречался со своими врачами почти так же часто, как и с начальниками штабов. После трех операций на желчевыводящих путях его зависимость от лекарств становилась все сильнее. Через несколько недель после кампании Насера по национализации Иден признался в своем дневнике: «После ужасной ночи я чувствовал себя довольно плохо. Проснулся от боли в полчетвертого. В итоге пришлось принять петидин. Пришли врачи <…> мы хотим попробовать немного другую терапию. Сошлись на том, что стоит подождать до тех пор, пока отпуск не даст мне возможность принять окончательное решение, находясь в добром здравии»[284]. Под «окончательным решением» подразумевалась очередная, четвертая, операция.

Нет никаких сомнений в том, что в те решающие месяцы Иден был сильно зависим от лекарств. Прежде всего, амфетамины стали для него незаменимыми. Постоянное употребление этих, как он их называл, «стимуляторов» не могло предотвратить его нервного расстройства, скорее, наоборот, усугубляло ситуацию. Пятого октября, во время решающей фазы планирования интервенции, у него началась лихорадка. После этого повторились приступы, которые, по крайней мере, временно лишили премьер-министра возможности выполнять свои обязанности. Когда в январе 1957 года кризис закончился, Иден откровенно рассказал своему кабинету о медикаментозной зависимости: «Как вы знаете, прошло уже почти четыре года с тех пор, как серия неудачных операций на брюшной полости оставила меня с зашитыми внутренностями. Предполагалось, что я никогда больше не смогу вести