Эли Берте - Шофферы или Оржерская шайка Страница 52

– Ты здесь, моя милая Роза! – спросил он. – Кто мог ожидать этого…

– Великий Боже, ты ранен? – Вскричала разносчица, забывая все остальное.

– Это ничего! – ответил Бо Франсуа, которого положили на несколько сдвинутых вместе стульев вроде походной кровати. – Пуля в мясе!… Баптист зашьет это. Плут этот Вассер умудрился же схватить свою винтовку и послать мне гостинца, когда я слишком близко подошел было… Теперь я послал к нему Аби-Вера, нашего лучшего стрелка, чтобы он где-нибудь из-за забора заплатил бы ему за меня той же монетой… Но черт возьми, -прибавил он, быстро оглядывая комнату, – где же пленница? Ведь люди должны были ее привести?

Осторожный Баптист, казалось, не слыхал этого вопроса, так усердно был он занят приготовлением бинтов и корпии, в сущности же он предоставил Розе отвечать на все.

– О какой пленнице ты говоришь? – спросила совершенно равнодушно молодая женщина. – Здесь сейчас их было две, не считая сопровождавшего их молодого человека.

– Как? – вскричал запальчиво Бо Франсуа. – Этот проклятый шарлатан сглупил и всех привел?… Но, наконец, где ж они все?

– От них нечего ждать, – ответила Роза холодно, – а потому, чтобы избавиться поскорее от лишних глаз, я отправила их во Франшевиль с кюре.

Бо Франсуа это известие так подбросило кверху, что служившие ему кроватью стулья чуть не упали, но боль от раны и соображения мгновенно успокоили его.

– И у тебя, дуры, хватило ума на подобную штуку? -проговорил он со снисхождением, смешанным с гневом. -И это опять выходка невыносимой ревности?

– Вовсе тут нет ревности… Эти люди ничего не знают, ничего не видали; самое лучшее, что оставалось, это поскорее спровадить их!

Бо Франсуа опять заметался на своей походной постели.

– Да, да, – говорил он, – и этот франтишка Ладранж будет пользоваться моей глупостью; я устроил заговор, рисковал жизнью своих людей в деле, не представлявшем ни малейшего барыша; и все это, чтоб сослужить службу этой раздушенной кукле. Тысячу чертей! Так нет же, этого не будет! Гро-Норманд, и ты, Санзорто, вы не много работали сегодня вечером… Возьмите же две двустволки, отнятые сегодня у жандармов, и бегите за кюре и пленниками, вы их найдете по дороге во Франшевиль.

Гро-Норманд и Санзорто готовились повиноваться.

– И вероятно, Франсуа, надобно пощадить одну из пленниц? – спросила Роза, наклонясь к грозному атаману и вперив в него свои проницательные глаза.

Бо Франсуа хотел поспорить с ней, но мало-помалу взгляд его смягчался и наконец улыбка заиграла на его тонких губах.

– Ревнивица! – проговорил он. – Не достаточно ли уже ты хороша, чтобы никого не бояться! Ну уж, так и быть, не хочу я тебя огорчать… пусть всех убьют! Эдак поневоле я не буду думать о ней! Довольна ли ты?

– Благодарю, мой Франсуа! – вскричала Роза в восторге. – Я знала, что ты предпочтешь меня всем этим куклам, которым достаточно твоего дуновения, чтобы раздавить их… Благодарю! Гро-Норманд и Санзорто могут отправляться. Какое мне дело до других? Ты не любишь и не можешь любить никого, кроме меня!

И не помня себя от радости, гордости и счастья, смеясь и плача, она осыпала поцелуями руку мужа.

XII

Преследование

Выйдя из дома Франка, Даниэль и меревильские дамы очутились на одной из деревенских улиц, узкой и грязной. В совершенной темноте нельзя было ничего заметить; нигде ни в одном из соседних домов не светилось ни одного окошечка, так что без провожатого, шедшего перед ними в нескольких шагах, путники не могли бы двинугься с места.

Между тем они шли довольно скоро, держась один за другого и все, даже бедная больная, по-видимому, сознавали необходимость как можно скорее уйти от людей, с которыми только что расстались.

Достигнув таким образом конца деревни и войдя на шоссе, по которому им следовало идти, они услышали за собою лошадиный топот. Ехали в их сторону. Даниэль тихо спросил у кюре:

– Не жандармы ли это, от которых мы только что скрылись?

– Ах, очень может быть! – испуганно проговорил проводник и в свою очередь стал прислушиваться.

– Это они! – прошептал он, – бежим!

И он хотел уже броситься в хлеб, росший около дороги, где ему потом легко было бы и совсем скрыться, но Даниэль схватил его за воротник.

– Вы так от нас не отделаетесь, – сказал он ему, – и если вы не поведете нас прямо в Франшевиль, я последую данному совету.

И присоединяя действие к угрозе, он приложил дуло пистолета ко лбу мнимого священника; тот весь задрожал, но сохраняя еще присутствие духа, ответил вполголоса.

– Не убивайте меня; я вовсе не хочу вас надувать, но ш-ш! Вот и они!

И он спрятался за кустарник, остальные молча последовали его примеру. Не подозревая, конечно, такой близости тех, кого они искали, всадники проехали в нескольких шагах от них. Вскоре их уже не было более и слышно.

Пока жандармы не скрылись, Даниэль не отнимал пистолета от лба проводника, не смевшего пошевелиться.

– Ну, хорошо! – сказал он, наконец, освобождая его, но все же не теряя из вида ни одного его движения, -только помните, что малейший признак измены будет гибелью для вас.

Пошли опять. Занятый исключительно мыслью помешать побегу или другой какой пакости со стороны этого негодяя, Даниэль не обращал внимания на своих спутниц, еле тащившихся за ними. Через несколько минут мнимый священник, видя бдительность молодого человека, обратился к нему самым покорным тоном:

– Чего вы опасаетесь меня, гражданин? Неужели вы верите глупой клевете этой взбалмошной и сумасбродной женщины? Платье, в котором вы меня видели сегодня…

– Как и даже после того, что произошло, вы хотите поддерживать свою гнусную ложь? – с презрением сказал Даниэль. – Послушайте, я не спрашиваю вас, кто вы, и не хочу знать этого. Отведите меня в Франшевиль к гражданину Леру, и последняя золотая монета, что у меня в кармане, будет ваша; если же вы вздумаете завести нас в какую-нибудь западню, повторяю вам, вы тотчас же за это поплатитесь жизнью.

Теперь уж они шли прямо полями и от трудного этого пути бедные женщины просто изнемогли. Так как, следуя большой дорогой можно было встретить кого-нибудь, то Даниэль уговаривал и воодушевлял своих спутниц мыслью, что чем хуже дорога, тем безопаснее для них.

Прошло еще полчаса. Несмотря на кустарники, можно было предположить, что до Франшевиля уже недалеко, как вдруг среди ночной тишины вблизи от них раздался свисток, особенный звук которого привлек на себя внимание проводника, он остановился.

– Меня зовут, – тихо проговорил он Даниэлю, – верно, хотят сообщить еще какой-нибудь полезный совет для вас.