Швейцария. Полная история страны - Фабиан Ронер Страница 52

французский и итальянский в качестве национальных языков, перед испытанием на внутреннюю прочность. Ситуация стала критической из-за того, что главнокомандующий швейцарской армией Ульрих Вилле был заподозрен в явных симпатиях к странам оси Германия – Австро-Венгрия. Для многих он воплощал тип дружественного Пруссии офицера, заигрывающего с мировоззренческими принципами, предполагающими силовое государство.

ФОЛЬКЕР РАЙНХАРДТ, швейцарский историк

Как только стало ясно, что ни Антанта, ни Центральные державы нарушать нейтралитет Швейцарии не намерены, численность войск на границе стали постепенно сокращать.

Следует отметить, что в годы Первой мировой войны маленькая нейтральная Швейцария оказалась практически «замурованной» воюющими государствами, что создавало ей серьезные экономические трудности. Значительная часть молодого мужского населения была призвана в армию, а стране, не имевшей достаточно продовольствия и сырья для промышленных нужд, необходимо было выжить, и это давалось нелегко. В немецкой части страны усиливались прогерманские настроения, и участились требования отказаться от политики нейтралитета.

В этих условиях для швейцарского руководства было особенно важно понять, что происходит во «взбунтовавшейся» России, а сведения оттуда шли тревожные и весьма противоречивые. Так, например, швейцарский посол в Париже Шарль-Эдуар Ларди, докладывал 15 января 1917 года в Берн, что, по мнению французского руководства, «обстановка в России все больше напоминает то, что происходило при Людовике XVI во Франции в канун революции». С другой стороны, его коллега из Петрограда Эдуар Одье докладывал 26 января 1917 года:

«Я не верю, что пока идет война, здесь могут произойти династические перемены или социальная революция, для проведения которой здесь пока нет соответствующей организации. Когда наступит мир, особенно если его условия не удовлетворят российские амбиции, вполне вероятно начнется сведение счетов общества с властью. Но пока мы еще не в той фазе развития».

В этих обстоятельствах швейцарская дипломатия активизировала свои посреднические усилия. В частности, секретарь Социал-демократической партии Швейцарии Роберт Гримм согласился по просьбе министра иностранных дел (федерального советника) Артура Гофмана прозондировать почву для заключения сепаратного мира между Россией и Германией. Прибыв в Россию в мае 1917 года, Роберт Гримм через посла Одье сообщил Гофману:

«Потребность мира ощущается здесь всеми. Заключение мира становится крайней необходимостью с точки зрения политической, хозяйственной и военной. Это осознано в руководящих кругах».

На это Эдуар Одье получил ответную шифротелеграмму Артура Гофмана, в которой содержалось указание передать Гримму в устной форме сообщение, что со стороны Германии не будет предпринято наступления до тех пор, пока имеются шансы на мирное соглашение с Россией.

Но ответная телеграмма Гофмана была перехвачена, дешифрована и опубликована в печати. Это вызвало международный скандал, поставив под вопрос нейтралитет Швейцарии, а самого Гримма объявили германским агентом и немедленно выслали из России. Соответственно, Артур Гофман 18 июня 1917 года подал в отставку.

Швейцарские дипломаты продолжили внимательно следить за событиями в России, и то, что там происходило, казалось им невероятным: огромнейшая страна – и без императора, без власти…

В итоге, швейцарское правительство в мае 1917 года разослало циркуляр, в котором швейцарским компаниям рекомендовалось постараться извлечь из России швейцарские капиталы. И все же, хоть Швейцария и не верила в перспективы Временного правительства, Октябрьский переворот она прозевала, а его последствия недооценила. Удивительно, но на следующий день после захвата власти большевиками Эдуар Одье доложил лишь об «очередной революционной конвульсии».

При этом к 1917 году Россия стала «второй родиной» для более 20 000 швейцарских переселенцев, начавших новую жизнь в качестве домовладельцев, часовщиков, пекарей, сыроделов, учителей, гувернанток и т. п., и их безопасность нужно было как-то обеспечивать. А тем временем 1-й секретарь Российской миссии в Берне Андрей Михайлович Ону был уволен Л. Д. Троцким, и вслед за этим Народный комиссариат по иностранным делам уведомил швейцарское правительство о том, что обязанности полномочного представителя Российской республики отныне будут возложены на большевика Ивана Абрамовича Залкинда. Но тот был обвинен в шпионаже, и правительство России приняло решение о назначении нового полномочного представителя – Яна Антоновича Берзина (Берзиньша-Зиемелиса). Швейцарцы в ответ сообщили, что готовы дать Берзину въездную визу, но это не будет означать признания его в качестве официального представителя Советской власти при швейцарском правительстве.

19 мая 1918 года Я. А. Берзин вместе с 12 сотрудниками миссии прибыл в Берн. Принимая его, президент Конфедерации подчеркнул, что отношения с новой Россией «могут быть только деловыми, официально же швейцарское правительство не может признать ни советское правительство, ни его дипломатическую миссию».

Ноябрь 1918 года был ознаменовался массовой забастовкой в Швейцарии, в которой приняло участие около 400 000 человек, и попыткой государственного переворота, который был подавлен с помощью армии. По сути, в стране создавалась предреволюционная ситуация.

Правящие круги объясняли этот взрыв революционности не столько экономическими причинами, сколько прямым следствием российских событий, «эхом» русской революции. В подобных условиях советская миссия считала своей главной задачей не укрепление двусторонних отношений со страной пребывания, а пропагандистскую работу в политических партиях и профсоюзных организациях.

«Теперь больше, чем когда бы то ни было, нужно работать на мировую революцию, – писал В. И. Ленину Я. А. Берзин. – Сговор империалистов мы должны предупредить – мы должны вызывать немедленно революцию, где только возможно».

СТАНИСЛАВ ИВАНОВИЧ ЧЕРНЯВСКИЙ, российский историк

3 ноября 1918 года произошла революция в Германии, а 9 ноября кайзер отрекся от престола, и Германская империя прекратила свое существование. Лидеры Швейцарского объединения профсоюзов постоянно контактировали с сотрудниками российской миссии, и подобная «революционная дипломатия» Советской России вызвала резко отрицательную реакцию Берна. Уже 8 ноября 1918 года швейцарские власти официально информировали Я. А. Берзина о приостановлении отношений и «незамедлительном» выдворении миссии.

В Петрограде 12 ноября вступил в должность новый посланник Швейцарии Альберт Жюно, которому было поручено одновременно представлять интересы Италии, Голландии, Англии, Греции, Бельгии и Японии. Однако ему было предписано поддерживать с российскими властями не официальные отношения, а только отношения де-факто.

А в России в это время активно шла национализация частной собственности, и она распространялась на иностранцев в той же мере, что и на российских граждан. После покушения на В. И. Ленина начался массовый террор. В этой драматической обстановке 23 февраля 1919 года персонал швейцарской миссии покинул Петроград. Одновременно из Москвы выехала первая группа граждан Швейцарии (331 человек), а из Петрограда – вторая группа (120 человек). Дипломатические отношения между СССР и Швейцарией были надолго прерваны (они будут восстановлены лишь 18 марта 1946 года).

Уже после войны, 10 января 1920 года, Швейцария стала одной из 42 стран – учредителей Лиги Наций, а в ноябре штаб-квартира этой организации переехала из Лондона в