Елена Невейкина - Наследница Страница 53

К своему удивлению, Элен в школе встретила соотечественника. С ними занимался сын богатого русского помещика Василий. Он был незаконнорожденным и отец отправил его в Европу учиться, в надежде, что отпрыск, набравшись опыта и поднаторев в науках, сможет, вернувшись на родину, пойти на государственную службу. Но Василий воспринял пребывание за границей, только как развлечение, растянутое на долгое время. Интересовали его вовсе не науки. Барышни, вино, карты — чем не жизнь? Тем более на отцовские даром получаемые деньги. В общем-то, его посылали во Францию, в Польше он должен был лишь отдохнуть несколько дней у знакомого. Но, решив для себя, что Польша ничуть не отличается от любой другой страны (не Россия же, в конце концов!), он остался здесь. Правда, жить ему пришлось в наёмном жилье, но это ничуть его не смущало. Напротив! Никто не ворчит, не угрожает отписать отцу о проделках сына. Свобода! В школу пана Яноша он пришёл сам, услышав от своих знакомых, что это один из лучших вариантов, чтобы по-настоящему хорошо научиться владеть шпагой.

Первое время Василий, сделав над собой усилие, занимался усердно, заслужил несколько одобрительных слов учителя, но потом натура взяла своё, и он стал работать кое-как, вызывая постоянное недовольство месье Андрэ и получая по десятку замечаний каждый раз. Это его никак не задевало. После окончания занятия он тут же предлагал всем пойти с ним в какой-нибудь облюбованный им трактир, уверяя, что там лучшее пиво в городе, или звал поехать кататься, обещая познакомить с очаровательными девицами.

Напоминал его и ещё один ученик — Милош. Он тоже получал массу замечаний на каждом занятии, реакция на которые всех поначалу удивляла: он смеялся сам над собой, качал головой и обещал, что впредь всё будет делать правильно. А в следующий раз, и в следующий мало, что менялось. Но, если Василий и не делал ничего, чтобы изменить ситуацию, добиться чего-нибудь, то Милош старался учитывать все замечания. Просто ему было трудно. Полный, высокий — он походил на медведя на задних лапах, особенно зимой, когда он носил теплую шубу. Но их обоих все любили. Василия — за лёгкость характера, за изящество и доброжелательность, а Милоша — за доброту, работоспособность, настойчивость и силу. Сила у него действительно была выдающаяся. Он мог, всё так же улыбаясь, поднять лошадь, что и продемонстрировал как-то раз, выйдя из школы.

Было в группе ещё двое. Эти представляли полную противоположность друг другу. Один — Зибор — постоянно жаловался всем и на всё. Он считал, что во всех его неудачах кто-то виноват, только не он сам. Ему подобрали короткую шпагу; ему подняли цену за жильё; ему достался не тот партнёр на поединке; его обидела невниманием девица… Слушать его могли только двое — Милош и ещё один ученик — Лешек. Василий как-то произнёс фразу, которую потом стали повторять все: «У меня от него зубы болят». Милош, с его добродушием, жалостливо смотрел на него, кивал и приговаривал: «да-да-да… ну, надо же…» А Лешек старался, вникнув в проблему, предложить хоть какое-то её решение. Его советы, по большей части, пропадали даром, так как Зибор не нуждался в помощи. Ему лишь нужен был человек, которому можно было пожаловаться. Но советы неизменно продолжались, без этого Лешек просто не мог. Ему даже удавалось гасить назревавшие ссоры. Он умел объяснить каждому, что он не прав. То ли его доводы были столь убедительны, то ли (что вероятнее) говорил он так скучно и много, что легче было согласиться с ним, но в большинстве случаев противники расходились, махнув на всё рукой.

Через несколько дней после того, как Элен начала заниматься, месье Андрэ сказал, что теперь пришло время присоединиться к остальным и с этого момента придерживаться общих правил. Элен впервые приняла участие в жеребьёвке. Поскольку с её приходом количество учеников стало нечётным, теперь тот, кто оставался без пары, получал возможность заниматься с учителем. В первый раз Элен достался в противники Лешек. Он фехтовал хорошо, его удары почти всегда достигали цели даже с сильными учениками, поэтому Элен проигрывала. Но другого она и не ждала. Глупо было бы надеяться на удачу сразу. Но, получив за первый день самостоятельных занятий целый заряд замечаний, она ушла несколько растерянная. Ей казалось, что всё будет не так. В её мечтах были занятия с замечательным внимательным учителем, и лишь иногда в качестве проверки — бой с кем-то из других учеников. После недели таких занятий Элен была в отчаянии. Ей никак не удавалось совладать со шпагой. Она как будто не желала слушаться. Очень мешало и пренебрежение других, оно раздражало и не давало сосредоточиться. Никаких перемен не происходило, никаких успехов добиться не удавалось. Всё то же огромное количество замечаний, ни одного удачного — что там боя! — удара! При этом от постоянных непривычных нагрузок начала болеть каждая мышца тела. А ведь нужно было ещё суметь сосредоточиться на других занятиях. А уроки танцев! Они превратились в пытку. Ноги потеряли лёгкость движений, руки поднять было больно. И ведь при этом требовалось ещё и обязательно улыбаться! Даже верховые прогулки больше её не радовали, ведь на них опять приходилось делать физические усилия, особенно при езде в дамском седле.

Учителя стали часто высказывать неудовольствие. Они не могли понять, что вдруг случилось с прилежной ученицей. Кто-то для себя решил, что девушка влюбилась, ведь её постоянно видели в обществе Гжеся. Хотя Элен перестала тянуть время, только делая вид, что занимается, а старалась как можно скорей сделать полученное задание, хотя она теперь не читала и не гуляла в саду — всё равно времени постоянно не хватало, постоянно она торопилась что-то доделать. В конце дня она без сил падала в постель, засыпала мгновенно и спала, не просыпаясь до утра, которое приходило, как ей казалось, раньше обычного.

Затем пришло какое-то отупение. Элен делала всё механически, почти не думая о том, что делает. Встать, одеться. Верховая прогулка с дядей. Завтрак. Выйти с Гжесем. Дом философа. Переодеться. Фехтовальный зал. Жеребьёвка. Противник, всё равно — кто. Выслушать замечания. Обратный путь. Второй завтрак. Занятия. Обед. Самостоятельная работа с заданием. Ужин. И, наконец, спать.

Как-то, умываясь перед сном, Элен взглянула на себя в зеркало и вдруг подумала: «Зачем? Зачем всё это? Пан Янош любит меня, как дочь, хочет, чтобы я была счастлива, и делает для этого всё, что может. Жизнь моя может быть красивой и лёгкой. Может быть, я даже буду представлена к королевскому двору. Так зачем же я сейчас мучаюсь?» Мысль была такая чёткая, а картинки возможной будущей жизни такими яркими, что Элен разволновалась. Подошла к окну. Смотрела, ничего не видя. Отошла. Села на постель. Вот настанет утро, и она пойдёт к дяде. Она признает, что он был прав, а она ошибалась. Скажет, что не будет больше ходить с Гжесем в школу. Ей представилось, как будет хорошо. Перестанет болеть всё тело, она снова полюбит ездить верхом. Опять появится свободное время, можно будет снова делать всё, что хочешь. Например, почитать. Или попросить дядю Яноша, чтобы взял её с собой, когда едет куда-то недалеко… Сходить с пани Марией и кухаркой на базар… Да, решено, завтра она пойдёт к дяде. Потом Элен вспомнила, что пана Яноша завтра утром не будет дома, он в отъезде и обещал вернуться только завтра к вечеру. Значит, придётся самой сказать Гжесю, что раздумала, не пойдёт больше с ним. Представив разговор с ним, Элен почувствовала, как не хочет этого объяснения. Потом представила фехтовальный зал и всех учеников. Её там считали «мелюзгой», хоть и не называли так в глаза, никто всерьёз к ней, как к противнику, не относился. И тут появились совсем другие ощущения и мысли. Это были ощущения и мысли не девушки Элен, а юноши Алена. Она так привыкла быть в школе Аленом, так сроднилась с образом брата, которого представляла, когда старалась вести себя, как юноша, что не заметила, как какая-то её часть стала рассуждать и чувствовать, как Ален. Если она завтра не придёт, все сочтут, что были правы. Что был прав Юзеф. Значит, Ален — слабак? Трудности его сломили, и он сдался? Он совсем как нежная девица. Тут, пожалуй, и Гжесю достанется. Ведь это он привёл такого хлюпика. Потом Элен, как наяву, представила себе Юзефа. Он усмехался: «Ну, а что я говорил? И когда же состоится наша дуэль? Вы не хотите извиниться?» Если она больше не придёт туда, отдуваться придётся Гжесю, а он фехтует слабо! И влез в эту неприятную историю он из-за неё. Нет! Как бы ни было, нельзя бросать занятия! Она не имеет права бросить Гжеся.