Месть Орла - Энтони Ричес Страница 53

- Это церемониальное блюдо, которое они используют для сбора крови жертв, чтобы опозорить дух  Орла.  - Марк поднял бровь, глядя на солдата, который  сказал это, пожав плечами без каких-либо признаков эмоций. - Меня заставили присутствовать на этих ритуалов. Я думаю, они считали, что того, как они  издеваются над нашим Орлом, будет достаточно, чтобы сломить мою волю…

- И потери столь драгоценного предмета будет достаточно, чтобы выставить Кальга в очень уязвимом положении.

Он многозначительно посмотрел на Тариона, и вор понимающе кивнул, сунув чашу под плащ и опустив ее в глубокий карман, вшитый в одежду. Увидев, что такой расклад оставляет обе руки вора свободными, Марк протянул руку и взял шест с  Орлом с места, где тот лежал на алтаре, поднял голову легата с полки и тоже передал ее вору.

- Этого достаточно, если мы хотим  благополучно сбежать с нашей добычей. Мы уходим.

Когда они повернулись к двери, до них донесся голос с лестничной площадки снаружи, который, очевидно, находился по другую сторону толстой деревянной двери. Марк приложил палец к губам, пристально глядя на Веруса, когда солдат прижался к стене сбоку от входа, погружаясь в тень, так что были смутно видны только контуры его тела. Марк и Тарион нырнули за алтарь, скрывшись за дверью, и вор ловко закрыл дверцы деревянного ящика, сказав при этом, что открытая задвижка — достаточно маленькая деталь, чтобы избежать случайного внимания. Дверь открылась, и мягкие шаги пересекли порог и вошли в комнату. Римлянин подождал, пока до них донесется звук закрывающейся двери, а затем сделал Тариону знак, проведя  большим пальцем по горлу.

Вновь прибывший, повернувшись к ним спиной, возился с дверной задвижкой, что-то  тихо бормоча себе под нос ворчливым тоном. Пожилой мужчина с сутулой спиной, покрытой длинными седыми волосами, которые, судя по их волнистому виду, недавно были расплетены из положенной варварам косы.  Вор поднял свою правую руку чтобы бросить нож, который он выдернул из туники, прежде чем его жертва обернулась, чтобы увидеть угрозу за своей спиной, но когда его свободная рука уже потянулась вперед, чтобы сбалансировать бросок, Верус нарушил тишину, душераздирающим ревом. Внезапный крик ярости вырвался из него, словно обезумевший от боли рев человека, подвергающегося самым жестоким пыткам. Выскочив из тени тремя быстрыми шагами, он бросился на стариком, широко раскинув руки и застыв в гримасе ярости, издав еще один оглушительный крик, когда испуганный жрец развернулся и посмотрел ему в лицо с выражением изумления, перешедшим в ужас, когда он понял, кем именно был этот забрызганный кровью безумец, стоявший перед ним. Подняв руки в тщетном жесте защититься, священник пробормотал что-то на своем языке, когда легионер повалил на землю, схватив обеими руками за горло.

Тарион отреагировал первым, убрав метательный нож в ножны и жестом показав Марку на выход.

- Пора уходить!

Встряхнувшись от изумления, от которого  он на мгновение застыл на месте, римлянин последовал за ним через комнату, оба мужчины прошли мимо того места, где старик упал на пол под бешеным натиском Веруса.  Легионер душил свою жертву одной рукой, а другой яростно колотил сжатым кулаком по лицу жертвы, одновременно все сильнее сжимая его горло. Священник издавал отчаянные булькающие звуки, останавливаясь только для того, чтобы крякнуть каждый раз, когда обезумевший солдат наносил удары по его избитому лицу. Тарион распахнул дверь, вышел на широкую деревянную площадку, а затем отшатнулся к Марку в шоке от того, что он увидел. Римлянин отодвинул его в сторону свободной рукой, ткнув в него шестом Орла, и, выйдя на деревянную платформу, вытащил длинную спату.

Его на площадке уже ждал  массивный воин, а за ним по пятам следовал еще один, с длинным копьем в руке, которое он метнул в Марка, когда римлянин вышел из дверного проема. Отдернув голову назад, не слишком быстро, чтобы полностью уклониться от лезвия крайне острого наконечника копья, он почувствовал жгучее ощущение, которое  пронзило его нос и щеку, когда копье врезалось в дверной косяк рядом с ним.  А когда порез перешел от первоначального онемения к знакомой острой  боли отрубленной плоти, он выплеснул всю свою раненую ярость, и бросился навстречу атакующему воину, когда веникон выдернул свой меч из ножен.  Парируя первый яростный выпад нападающего варвара скошенным лезвием спаты, он поднял гладиус легата как можно выше,  как жало скорпиона, и  с силой вонзив его в грудь гиганта, чтобы остановить того, а , затем применив инерцию кругового удара, воткнул ему свой короткий меч глубоко в затылок, почувствовав хруст, когда толстое железное лезвие меча пронзило его и вышло через рот. Оставив меч в падающем трупе нападавшего воина, он взял спату двумя руками, завел длинный клинок за правое плечо и высоко поднял его в дымный воздух, прежде чем сделать шаг вперед, чтобы вонзить его в человека позади своей первой жертвы.  Веникон съежился под нисходящей линией мерцающей стали, крякнув от усилия, когда узорчатое лезвие вонзилось в его тело и разрубило пополам от плеча до бедра. Через мгновение варвар пошатнулся, а затем развалился на части в потоке крови и внутренних органов, в то время как римлянин стоял, выдвинув одну ногу вперед и держа меч обеими руками так, что его острие почти касалось пола, и дико рычал….

- Пора бежать!

Крик Тариона вырвал Марка из его кратковременного оцепенения, его взгляд проследил за рукой вора, направленной через открытую дверь башни к дальней стороне площадки, где из комнаты напротив них бежали еще четверо мужчин. Вырвав гладиус из своей первой жертвы, наступив на голову мертвеца и повернув лезвие, чтобы освободить его из крепкой хватки разрубленных позвонков, он последовал за убегающим вором по лестнице перепрыгивая  через ступени  за раз. Оглянувшись назад, он увидел, как Верус поднял тело перепуганного священника над головой и вынес на площадку, выкрикивая ругань наступающим воинам, в то время как старик беспомощно трепыхался в его железной хватке. Шатаясь, легионер крякнув, швырнул священника в пустоту и выхватил меч, издав душераздирающий смех, который пронзил когтями безумия затылок римлянина . Священник полетел на землю под ними с замирающим криком боли,  и  его бешеный вой оборвался, как только он с хрустом ударился  о каменный пол.  Тарион бросил изумленный взгляд на Марка.

-