Юрий Иванов-Милюхин - Чеченская рапсодия Страница 55

А началось все с лестного предложения, о котором Петр не замедлил рассказать девушке. Оно и вывернуло их взаимоотношения наизнанку. Сына казачьего сотника уже не единожды награждали за успехи в учении, но в этот раз приз был посолиднее.

Петр Дарганов, студент медицинского факультета московского университета, прикрыл тяжелую створку двери, ведущей в кабинет ректора, и с облегчением вытер пот со лба, затем направился быстрой походкой по широкому коридору к мраморной лестнице, спускающейся на нижние этажи. Только что руководитель сего монументального дома разума, возведенного почти сто лет назад на Воробьевых горах, предложил ему провести летние каникулы не в казачьей станице, а с большей пользой для дела — в голландской столице городе Амстердаме. Предполагалось, что там же он проведет и солидную часть нового учебного года, а уж потом вернется на родину. Лучшие студенты университета часто по обоюдному обмену выезжали в просвещенную Европу для укрепления своих познаний.

— У этих голландцев отличная медицина. За это время вы успеете многое у них перенять, заодно совершить кругосветное путешествие на их корабле, если попадете на их флот, — развалившись в кресле за громадным столом, причмокивал губами седовласый заслуженный профессор, грудь которого украшало множество русских и иностранных орденов. Он обладал учеными званиямии являлся членом многих русских и заграничных обществ. — Скажу больше, сударь, если бы мне в молодые годы предложили подобное, я бы оказался на седьмом небе от счастья.

— Благодарствую, Ваше сиятельство, за оказанное мне доверие, — Петр старался не смотреть в глаза ректору, у него уже был намечен свой план. — Но дома меня заждались родители, братья и сестры. Мы и без того редко видимся.

— А что вы собираетесь делать в этой станице на берегу Терека? — не мог осмыслить упорства студента вальяжный господин. — Кавказские абреки, другой разбойный сброд. А вы лучший студент четвертого курса медицинского факультета, императорский стипендиат. Вам просто необходимо расти и дальше. Соглашайтесь и не раздумывайте.

— Не знаю, что на это сказать. Честь, конечно, высокая.

— Еще Петр Первый, кстати сказать, ваш тезка, прежде чем начать реформы в России, сбежал к этим самым голландцам в разноцветных чулках и деревянных башмаках, и работал у них простым плотником на корабельной верфи.

— Это мы проходили на лекциях по истории, как говорится, доннер эн бликсен. — Вот именно, — одобрительно кивнул головой глава императорского университета. — Вы правильно заметили, что у них на первом месте являются гром и молния. Во всех делах. Хозяин кабинета пожевал губами, переложил с места на место бумаги на столе. Он благоволил к способному пареньку из казачьей семьи, стоявшему сейчас перед ним на ковровой дорожке, знал и о том, что на Тереке, откуда родом этот юноша, никогда спокойно не было. И если подающий надежды студент уедет сейчас туда, то он может не вернуться обратно, и четыре года упорного труда лучших преподавателей учебного заведения будут выброшены коту под хвост, а какой-нибудь недалекий отпрыск шустрых купчиков, ничтоже сумняшеся, постарается занять его законное место. Но и переломить упорный характер потомка терских казаков было не просто.

Ректор университета и тайный советник, стоящий на страже государственных интересов, бросил локти на стол.

— Я не настаиваю на немедленном ответе, предлагаю вам, сударь, подумать.

— Сколько вы даете мне времени, господин ректор? — тут же подобрался Петр.

— Ну, навестите мать и отца, раз уж вам так хочется. Думаю, на дорогу туда и обратно месяца вполне хватит. Но чтобы через месяц вы были в моем кабинете как пика при ваших земляках-казаках.

И теперь Петр спешил поделиться новостью с подружкой с которой познакомился два года назад. Он выскочил из подъезда и по бесчисленным ступенькам спустился на бульвар, посредине которого были разбиты цветочные клумбы. Старший смотритель, стоявший рядом со швейцаром на выходе, сдвинул форменную фуражку на затылок, не успев одернуть мерзавца за своевольное поведение. Проскочив бульвар, Петр с разгона прыгнул в пролетку и приказал извозчику гнать на Разгуляй, где возле старого моста через Яузу его ждала зазноба. Они познакомились на гулянье в Александровском саду, любимом месте студенческих развлечений, где каждый вечер играли духовые оркестры.

На Разгуляе Петр выскочил из пролетки, расплатился с извозчиком и прошелся взад-вперед по тротуару. Время до назначенного свидания еще было, к тому же девушка никогда не опаздывала, проявляя истинную немецкую педантичность. Ко всему она была чистюлей, хотя он часто замечал за ней откровенную развязность, присущую только женщинам легкого поведения. Среди студентов ходил стойкий слух, что немки весьма озабочены по части телесных утех, но с Петром Эльза вела себя строго, не позволяя ему даже лишнего поцелуя в щеку. Он посмотрел на другой берег Яузы с рядами Красных казарм и в этот момент заметил подружку, спешащую на встречу с ним, студентку Высших женских курсов при Первом медицинском институте. Но сегодня будущий фармаколог была не в обычной для всех учившихся девиц коричневой форме с кружевным воротничком и с башмаками на толстой подошве.

К Петру приближалась молодая девушка в длинном платье из голландской ткани розового цвета, на голове у нее была широкополая шляпка с интересом с откинутой на поля темной вуалью, на ногах красовались красные туфли на узком каблуке. В руках, затянутых по локоть белыми перчатками, раскачивался пестрый китайский зонтик.

Петр удивленно сморгнул и невольно взглянул на свою студенческую униформу.

— О, герр Петер, — заметив его растерянность, с грассирующими звуками и с невытравимым немецким акцентом сказала Эльза. — Не стоит расстраиваться из-за того, что вы еще не успели заработать себе на приличную одежду.

— Битте, фрейлен Эльза, — сминая неловкость, студент подставил локоть под ее руку. — Не желаете ли вы этим сказать, что привезли с собой из Мюнхена богатый гардероб?

— Этого сказать я не могу, но кое-что у меня имеется.

— Откуда же у вас деньги? Вы стали подрабатывать гувернанткой в богатом доме?

Он знал, что родственники девушки не столь уж и состоятельные люди, они были обыкновенными владельцами аптеки, сами изготовляли и продавали лекарства.

— Мои доходы вас не касаются, Петер, — с некоторым раздражением ответила Эльза. — И давай закроем эту тему.