Том Шервуд - Серые братья Страница 59

Пит, остро и трезво оценив ситуацию, взглянул в сторону неподвижно висящего ковра, взял бутылку, наклонился к каменному приступку, ловким ударом (чему не научит морской порт имеющего глаза подростка!) отбил горлышко и, отпив глоток, пустил бутылку по кругу. Этот его поступок так же затаённо-ликующе поприветствовали – и вдруг появилась откуда-то ещё одна бутылка. Поспешно, но осторожно, стараясь не порезать губы об острые сколы, их осушили – и опустевшие уже бутылки надёжно припрятали. Затем, злорадненько-весело посмотрев на неподвижно висящий ковёр, стали есть.

Пит и Шышок с жадностью употребили всё принесённое Дэйлом. А он, дождавшись, когда они дожуют последний кусочек, поманил их к одной из стен. Там, в длинной нише виднелась длинная, похожая на крышку сундука, и так же расположенная дверца. Потянув за верёвочную ручку-петлю, Дэйл откинул её. Послышался журчащий звук текущей воды. Под крышкой, в широком каменном жёлобе, бежал ручей.

– Вода, – сказал Дэйл. – Отдаёт известью, но пить можно.

Опустив крышку, он поманил Шышка и Пита дальше.

– А здесь – гальюн, – сказал он, заведя их в глубокую полутёмную нишу.

Пит отметил, что отхожим местом вовсе не пахло – но тут же понял, почему: по полу, в глубоком жёлобе катился тот же ручей. Катился – и пропадал в отверстии в дальней стене.

– Спать будете в моей пещере. Там, кажется, есть местечко.

Они устроились на тоненьком тюфяке, расправленном на ковре из соломы, – Пит и лязгающий железными своими коленями несчастный Шышок. В нише, отделённой от общего зала несколькими уцелевшими ржавыми прутьями, поместились ещё человек пять или шесть. Они возились, ворочались, устало вздыхая, приготавливаясь ускользнуть в спасительный сон. Рядом с Питом лежали Дэйл и маленькая, без одной ножки, Ксанфия.

– Дэйл! – услышал вдруг Пит её тихий и уже сонный шёпот. – Спасибо за гуся…

Ночью Пит долго не мог уснуть. Он смотрел сквозь ржавые прутья решётки в сторону сликова алькова, где тот, кряхтя, подкладывал небольшие чурочки в обнаружившийся за отодвинутым ковром – в стене, противоположной шкафу – небольшой камин. Новый властитель питовой жизни сидел, освещаемый багровыми отблесками, и сытно рыгал. «Вот, значит, как судьба повернулась, – горестно думал Пит. – Вот, значит, как…»

«Благородненький дай»

Громкий визгливый крик и дробный стук бамбуковой палки оборвали сладкий утренний сон. Слик как будто и не ложился. Он стоял, едва различимый в сером мареве уплывающей ночи и стучал о длинный стол-дверь. В руках у него были большие, на короткой цепочке, часы. «Ну да, – подумал, протирая глаза, Пит. – Он же днём отсыпается».

– Хватит спать, дармоеды! Черви навозные! На работу! В порт, на работу!

Стадо маленьких человечков запищало и зашевелилось. Зашлёпали босые ножонки – и возле гальюна выстроилась небольшая очередь.

– Новенький! – крикнул тем временем Слик. – Возьми вот это! Надень!

Пит торопливо подбежал и взглянул. На столе лежала маленького размера одежда, – дорогая, дворянская. Бархат, шёлк, золотые нити. Прекрасные туфли с блестящими пряжками. К Питу подошёл чем-то озабоченный Дэйл и помог выбрать подходящие по росту предметы. Переодевшись, Пит понял, что вот сейчас-то и начнётся то неведомое, неотвратимое, страшное, за что Слик заплатил пятьдесят фунтов компракчикосам. Он поднял глаза – посмотреть, что поделывает его новый хозяин – и увидел его, присевшего перед Шышком. Огромное чрево Слика висело, почти касаясь пола, а толстые бесформенные колени были широко расставлены в стороны. Он весьма напоминал чудовищную человекообразную жабу. И занималась жаба злодейским, пакостным дельцем: заскрипел, вращаясь в нарезах, тронутый ржавчиной винт, и жалобно закричал вмиг взмокший от боли Шышок.

– Какая хорошая костоломка! – не обращая внимания на этот крик, проквакала жаба. – Ещё пару недель – и ноги окончательно скрючатся. И тебя можно будет выпускать на работу. А шины будем накладывать только на ночь.

Слик с трудом встал, направился к своему ложу в алькове. И там, отмыкая шкафчик с едой, сказал сам себе:

– Нужно найти хорошего кузнеца и заказать ещё одну такую же костоломку. Очень, очень полезная вещь.

«Если я сейчас вместе со всеми пойду в порт, – подумал, разглядывая новые туфли преобразившийся Пит, – то сразу сбегу. Из Плимута кораблей уходит достаточно.»

– А ты, – эй, ты! – вдруг выкрикнул Слик и направил в сторону Пита длинную тонкую страшную свою палку, – если ты, мерзавец, сбежишь – я твоего друга буду бить до тех пор, пока он не перестанет дышать. Помни.

Пит торопливым, непроизвольным движением быстро кивнул, и это безмолвное обещание было тем более убедительно, что тут же принеслась откуда-то и прочно осела в голове уверенность в том, что он действительно не сбежит. Нельзя, чтобы Шышок умер из-за него. Невозможно. Как жить-то потом? Гадина Слик. Какой умный…

Торопливо шлёпая босыми подошвами и поёживаясь, многоголовая компания высыпала во влажное и прохладное по осенней поре утро. Земля была холодной, и Пит, вышагивая в своих крепких туфлях, испытывал неловкость от того, что многие из его новых товарищей подпрыгивают на ходу, словно на раскалённой и обжигающей сковороде.

– Слушай внимательно, – сказал Питу Дэйл. – Тебе за день нужно собрать ровно фунт. Слик – скотина. Он понимает, что для новичка – это огромные деньги, но если ты не выложишь вечером фунт, то есть двести сорок пенсов – он возьмёт палку и добудет из твоей спины крови. Так что старайся.

Сзади тяжело ухнул закрывший вход в туннель камень.

– Видишь дыру в стене? – продолжил деловито бормочущий Дэйл. – Вечером приходи сюда и жди. Мы только здесь ходим. Очень удобно, пролезает только маленький человек, а взрослый – ни-ни. Стена же высокая, видишь? Нипочём не залезть. Пролазь вечером в эту дыру, жди остальных, – и к воротам. Камень видел, что вход открывает? Вот, это ворота. Если не соберёшь в первый день фунт – скажи мне, я добавлю. У меня есть припрятанные монетки. Кстати, сегодня нужно будет сходить к тайнику, достать одну золотую: помнишь, я вчера обещал?

– Но, – неуверенно спросил Пит, – ты говоришь, что можешь дать мне недостающую сумму… почему же не дал вчера тем, у кого не хватило и кого высекли?

– Я даю только в крайнем случае. Все это знают. Если помогать очень часто – то обязательно кто-нибудь сядет на шею. Это во-первых. А во-вторых, если все и всегда станут приносить полную сумму, то Слик эту сумму обязательно увеличит.

– Понятненько.

– Теперь – главное. Что ты должен делать. Ты теперь – благородненький дай.

– Благородненький – понимаю. А что такое «дай»?