Рекс Стаут - Авантюристка Страница 59

Вдруг она остановились и повернулась ко мне так резко, что я налетел на нее и едва не опрокинул.

— Твое копье! — отчаянно вскрикнула она. — Дальше мне не пройти. — И она опустилась на землю.

В тот же момент сзади раздался крик Гарри — крик радости и удивления. Я повернулся и увидел, что он стоит неподалеку, глядя на тропинку, по которой мы только что прошли.

— Они сбежали! — воскликнул он. — Их больше нет!

Я повернулся. Так оно и было. Ни одного звука не раздавалось позади нас, и индейцев не было видно.

Увидев Дезире на земле, Гарри подбежал к нам и кинулся к ней.

— Дезире! — воскликнул он, поднимая ее за руки.

Она открыла глаза и улыбнулась ему, а он стал целовать ее волосы, ее губы, ее глаза. После этого он осторожно поставил ее на ноги и, поддерживая, повел за собой.

Я шел впереди и показывал им путь. Тропинка перед нами узкой змейкой вилась среди скал, я с трудом находил дорогу. Но едва я подумал, что дальше нам не пройти, как стены вокруг закончились, и мы оказались перед входом в пещеру столь большую, что ее стен не было видно. Я на мгновение задумался, почему индейцы так внезапно прекратили преследование, и повернулся к Гарри:

— Боюсь, как бы мы не попали из огня да в полымя. Если в этой пещере есть нечто похожее на то, что было раньше…

— Если есть, увидим, — отрезал он.

Поддерживая Дезире с обеих сторон под руки, мы пошли прямо через пещеру, на каждом шагу останавливаясь и прислушиваясь — нет ли здесь инков и не журчит ли вода, которую мы очень хотели отыскать.

Но ничего не было слышно. Нас окружал мрак, и стояла мертвая тишина. Потом я впервые почувствовал, что от моих ног к телу идет невыносимая боль. Опасность миновала, и стали возвращаться обычные чувства. Я не смог сдержать глухого стона, непроизвольно исторгнувшегося из моей груди, и остановился, буквально повиснув на плече Дезире.

— Что с тобой? — воскликнула она, но я, вместо ответа, хотя и напряг все силы, чтобы удержаться на ногах, рухнул на землю и увлек ее за собой.

То, что последовало за этим, я воспринимал как в полусне, хотя и не потерял полностью сознания. Я осознал, что Гарри и Дезире склонились надо мной, потом почувствовал, как моя голова и плечи поднимаются с земли и мягкая теплая рука поддерживает меня. Прошла минута — или час, — и я ощутил, как на мою щеку стали падать капли. Я сделал усилие, открыл глаза и увидел лицо Дезире рядом со своим, а моя голова лежала у нее на плече. Она беззвучно плакала, и по ее щекам неудержимо скатывались крупные слезы. Увидев сиявшее надо мной солнце или звезды, я изумился бы не больше. Долгое мгновение я смотрел на нее в тишине, она увидела это, но не попыталась ни отвернуть голову, ни избежать моего взгляда. Наконец я обрел дар речи.

— Где Гарри? — спросил я.

— Ушел искать воду, — ответила она, и, что было достаточно удивительно, ее голос звучал ровно.

Я улыбнулся:

— Это бесполезно. Со мной все кончено.

— Это неправда! — воскликнула она, и голос ее был почти злым. — Ты поправишься. Ты… сильно ранен… — И после короткой паузы: — Из-за меня.

Последовала долгая пауза — мне показалось, что вряд ли имеет смысл с нею спорить, — и потом я просто сказал:

— Отчего ты плачешь, Дезире?

Она посмотрела на меня, как будто не слыша, и, после еще одной паузы, зазвучал ее голос, такой тихий, что я едва его слышал:

— Из-за этого — и из-за того, что может произойти, мой друг.

— Но ты сказала…

— Я знаю! Ты что, снова хочешь вывести меня из себя? Не смей! О… — Она мягко провела руками по моему лбу и прикоснулась кончиками пальцев к моим воспаленным глазам. — Ты должен принять заботу обо мне в том, другом мире. Я буду верить тебе, что бы ты ни сказал. Ничто не будет для нас непреодолимым. Перед нами смогут открыться любые двери — и даже двери счастья.

— Но ты сказала однажды — извини, что напоминаю об этом сейчас, — ты сказала, что ты… ты назвала себя Мараной.

Она отпрянула назад и воскликнула:

— Пол! Я и правда должна тебя простить…

— Наверное, именно так, — сказал я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. Но едва я двинулся, как вынужден был закрыть глаза, а по телу моему, от головы до ног, прошла волна боли. Потом я продолжил: — А ты не могла бы подождать лишать свое сердце свободы? Ты говоришь, мы смогли бы открыть любые двери — но скажи, что бы мы могли сделать — ты и я?

— Об этом-то я не подумала! — нетерпеливо воскликнула Дезире. — Возможно, я могла бы успокоить твое сердце, как сейчас успокаиваю твои раны, а ты бы боролся за меня, как до сего дня. Я могла бы даже… — Она замялась. Тень улыбки пробежала по ее лицу и погасла, не успев достигнуть губ, а ее голова наклонилась близко, совсем близко ко мне. Мгновения тянулись бесконечно, и наконец я промолвил:

— Могу я спросить?

Она резко вскинула голову и сухо ответила:

— Ты этого не хочешь.

Я поднял руку и попытайся сжать ее пальцы, но не смог их найти. Она увидела это, и медленно, очень медленно ее рука поползла к моей, приблизилась к ней вплотную и сжала ее.

— Дезире, я хочу этого, — твердо сказал я и забыл о своей боли и нависшей над нами опасности, забыл обо всем, кроме контура ее бледного лица в полумраке, кроме ее глаз, против ее воли блестящих и нежных, и ее руки, покоившейся в моей ладони. — Смилуйся надо мной — я хочу этого так, как не хотел ничего в жизни. Дезире, я люблю тебя.

Тут ее рука дернулась, как бы пытаясь вырваться, но я держал ее крепко. Потом ее голова начала медленно опускаться. Я ждал, весь замерев. Ее учащенное дыхание касалось моего лица, в следующее мгновение ее губы нашли мои, горячие и сухие, и остались там. Потом она подняла голову и дрожащим голосом сказала:

— Это была моя душа, и это первый случай, когда она вышла у меня из повиновения.

В то же мгновение мы вздрогнули от прозвучавшего в темноте голоса Гарри:

— Дезире! Где ты?

Я ждал ее ответа, но она хранила молчание, и я крикнул в направлении его голоса. Вдали показались очертания его фигуры, и скоро он присоединился к нам.

— Ну, как ты тут, старина? — наклонился он ко мне. Потом он сказал, что никакой воды не нашел.

Гарри обошел пещеру с двух сторон, отойдя от нас на полмили или больше. Пересекая ее к третьей стене, окликнул нас. — Все без толку, — мрачно заключил он. — Тихо, как в могиле. Будь здесь вода — мы бы ее услышали. Не найти даже выхода отсюда, кроме расщелины, через которую мы пришли.

Рука Дезире все еще была в моей ладони.

— Возможно… пожалуй, я смогу пойти с вами, — промолвил я. Но он меня не слышал и ушел в том направлении, откуда только что появился. Через несколько минут он вернулся и доложил, что поиски его были столь же безуспешными, как и раньше.