Оливер Боуден - Assassin’s Creed: Brotherhood Страница 6

Эцио понравился портной, добродушный парень, чуть старше самого Эцио. Портной тепло поприветствовал его.

— Чем обязан такой чести? — спросил он.

— Думаю, мне нужна новая одежда, — немного грустно ответил Эцио. — Скажи, что ты думаешь. Будь честным.

— Даже если бы это не было моей работой, синьор, я бы сказал, что новый костюм непременно будет для вас сделан.

— Так я и думал! Замечательно!

— Сейчас я сниму с вас мерки. Потом вы выберете цвета, которые пожелаете.

Эцио предоставил себя в распоряжение портного, а после выбрал скромный темно-серый бархат для дуплета и шерстяные штаны соответствующего цвета.

— Одежда будет готова сегодня?

Портной улыбнулся.

— Нет, если вы, конечно, хотите, чтобы я хорошо сделал свою работу, синьор. Но завтра в полдень можете прийти на примерку.

— Хорошо, — согласился Эцио, надеясь, что после вечерней встречи ему не придется срочно уезжать из Монтериджони.

Он шел по главной площади города, когда заметил привлекательную женщину, которая изо всех сил старалась поднять большой ящик, полный красных и желтых цветов. Но ящик был для нее слишком тяжел. В это время дня на улицах всегда было мало людей, а Эцио никогда не мог оставить в беде девушку.

— Могу я предложить вам руку помощи? — спросил он, подойдя к ней.

Она улыбнулась.

— Да, она мне просто необходима. Садовник должен был помочь мне, но его жена заболела. Он пошел домой. А я все равно собиралась в эту сторону, и сказала ему, что заберу ящик сама. Но он слишком тяжелый. Ты не мог бы..?

— Конечно, — Эцио наклонился и вскинул ящик на плечо. — Так много цветов! Вы счастливая женщина.

— В данный момент мне повезло встретить вас.

Без сомнений, она флиртовала с ним.

— А ты не могла попросить мужа, или одного из слуг, чтобы они принесли этот ящик?

— У меня всего одна служанка, и она вполовину слабее меня, — отозвалась женщина. — А мужа у меня нет.

— Ясно.

— Эти цветы для дня рождения Клаудии Аудиторе, — женщина бросила на него взгляд.

— Звучит весело.

— Так и будет, — она помолчала. — Если ты хочешь еще мне помочь кое в чем, я как раз ищу кого-нибудь, кто составит мне компанию на этот праздник.

— Ты считаешь, что я подойду?

Девушка осмелела.

— Да! Ни у кого в городе нет такой выправки как у вас, сир. Уверена, даже брат Клаудии, Эцио, был бы впечатлен.

Эцио усмехнулся.

— Ты мне льстишь. А этот Эцио… Что ты знаешь о нем?

— Клаудиа — моя близкая подруга — высокого мнения о нем. Но он редко навещает ее, из чего следую вывод, что он довольно далеко.

Эцио решил, что пришло время все прояснить.

— Это так, увы… Я был… далеко.

Женщина ахнула.

— О нет! Вы — Эцио! Даже не верится. Клаудиа говорила, что вы должны вернуться. Праздник должен был быть сюрпризом для нее. Обещайте, что не скажете ни слова!

— Если скажете, кто вы.

— Конечно. Я Анджелина Череса. А теперь пообещай!

— И что ты сделаешь, чтобы я замолчал?

Она бросила на него лукавый взгляд.

— О, у меня есть несколько идей на этот счет.

— Не терпится услышать…

В это время они дошли до дома Анджелины. Пожилая экономка открыла им дверь, и Эцио опустил ящик с цветами на каменную лавку во дворе. Потом посмотрел на Анджелину и улыбнулся.

— Так ты мне скажешь?

— Потом.

— Почему?

— Синьор, я уверяю, это стоит того, чтобы подождать.

Никто из них еще не знал, что скоро произойдут события, из-за которых они больше никогда не встретятся.

Эцио попрощался с ней и, видя, что день клонится к закату, пошел обратно к цитадели. Когда он подошел к конюшне, то увидел ребенка — маленькую девочку — растерянно бродившую посреди улицы. Эцио хотел заговорить с ней, и тут услышал позади яростные крики и грохот лошадиных копыт. Не долго думая, он подхватил ребенка и отпрыгнул с ним к ближайшим дверям. Он успел в последний момент. Из-за угла выскочил могучий боевой конь в сбруе, но без всадника. Следом приковылял конюх Марио, и Эцио узнал в нем старика Федерико.

— Иди сюда, проклятое животное! — позвал Федерико, но это было бесполезно — конь уже убежал. Увидев Эцио, он сказал. — Прошу вас, сир, помогите мне. Это любимый конь вашего дяди. Я собирался расседлать его и почистить… Наверное, что-то испугало его, он очень нервный.

— Не волнуйся, отец, я приведу его обратно.

— Спасибо, спасибо. — Федерико стер со лба пот. — Я уже слишком стар для этого.

— Не беспокойся. Останься здесь и последи за ребенком, мне кажется, она потерялась.

— Хорошо.

Эцио побежал за конем. Конь, уже немного успокоившийся, нашелся возле телеги с сеном. Он занервничал, когда Эцио подошел ближе, но потом узнал его и не стал убегать. Эцио положил ему на холку руку и успокаивающе похлопал, потом взялся за уздечку и осторожно повел коня обратно.

По пути он совершил еще одно доброе дело. Он встретил крайне обеспокоенную молодую женщину, потерявшую своего ребенка. Эцио объяснил ей, что случилось, преуменьшив степень опасности, которая угрожала девочке. Когда он сказал, где малышка сейцчас, женщина побежала впереди него, крича: «София! София!» Вскоре раздался ответный крик: «Мама!» Спустя несколько минут он подошел к маленькой группке и передал поводья Федерико. Старик еще раз поблагодарил его и попросил ничего не рассказывать Марио. Эцио пообещал, и Федерико увел коня на конюшню.

Мать с дочерью все еще ждали, Эцио, улыбаясь, повернулся к ним.

— Она хотела сказать вам «спасибо», — сказала мать.

— Спасибо, — покорно повторила София, глядя на него со смесью страха и волнения.

— Больше не отходи от своей мамы, — добродушно произнес Эцио. — Не бросай ее одну, поняла?

Девочка молча кивнула.

— Не знаю, что было бы с нами без вас и вашей семьи, синьор, — вздохнула мать.

— Мы делаем все возможное, — отозвался Эцио, но, когда он вошел в цитадель, мысли его были неспокойны.

Хотя Эцио знал, что сможет постоять за себя, ему совсем не хотелось встречаться с Макиавелли.

Но до встречи оставалось еще достаточно времени, поэтому Эцио, движимый не только желанием отвлечься от тяжелых мыслей, но и естественным любопытством, сперва взобрался на крепостную стену, чтобы поближе посмотреть на новые пушки Марио, которыми дядя так гордился. Там он их и нашел. Чугунные пушечные ядра были аккуратно сложены рядом с колесами пушек в пирамиды. Сами пушки были отлиты из бронзы, по стволу вилась чеканка. Самая большая из пушек была десять футов длинной, Марио рассказывал, что весит она двадцать тысяч фунтов. Но на стенах были и более легкие и маневренные кулеврины. В башнях, на всем протяжении стен, стояли отлитые из чугуна сейкеры и легковесные фальконы на деревянных тележках.