Драконий перстень - Георгий Григорьянц Страница 61

Бровь Тиграна II взлетела вверх, на лице отразилась досада, хотя скорее это было изумление. Помпей ухмыльнулся: сюрприз явно произвел впечатление.

– Софена будет управляться Тиграном-младшим! – главнокомандующий взглянул на юношу.

У молодого армянина вскипела кровь. Слова Помпея ставили крест на его мечте стать правителем Великой Армении. С безумными глазами он вскочил со своего места:

– Если кто и должен править Великой Арменией, так это приверженец римского образа жизни, который верит, что сильный всегда прав!!

Помпей злобно посмотрел на него, подумав: «Чересчур противоречив, недостаточно послушен, опасен!», но вслух буркнул:

– Кому более позволено, чем надо, желает больше, чем следует!! Тебе, бессовестному, злорадство милее стыда!

– Я не стыжусь того, что делаю! – Тигран-младший дерзко смотрел в лицо полководца.

Римские офицеры неодобрительно заворчали, хмурясь и цокая языком. Помпей, взбешенный такой наглостью, надвинулся всем своим грузным телом на юношу и рявкнул:

– Только я, наделенный римским народом законной властью, решаю, кто прав, кто виноват, и как будет устроен мир! – Потом успокоился и сказал то ли себе, то ли царевичу: – Кто преодолевает гнев, тот преодолевает врага!

Обиженный Тигран-младший сел на место.

Царь Армении, помня поговорку «Лекарство от бед есть спокойствие духа», молчал и с иронией наблюдал за этой бурной сценой. Он видел перед собой самодовольного, ограниченного Помпея, который совершал ошибку за ошибкой, и своего младшего сына, потерпевшего жизненный крах. Как в истории отзовется сегодняшний день? Ясно одно: Великая Армения получает время для восстановления и развития.

Когда перепалка закончилась, Тигран встал и произнес:

– Условия принимаю, как и считаю тебя, Помпей, личным другом.

Кассий, получивший награду в Армении – очаровательную девушку Рипсимэ (квестор обещал жениться, и она согласилась сбежать с ним от отца), поднес пергаментные свитки с арташатским договором, и две стороны его подписали, приложив перстни-печати. Римляне одобрительно загудели, а легат Габиний вскочил и выкрикнул:

– Победа любит старание! Во славу Помпея, во славу Тиграна!

Помпей милостиво улыбался: все прошло как надо. Союз с Тиграном обеспечит защиту Римской республики от посягательств парфян, в Азии будет порядок, торговля получит развитие, а казна Рима пополнится золотом Востока. Он подал знак. Вошли слуги и, разлив вино по кубкам, обнесли им присутствующих. Помпей предложил тост:

– Друзей создает счастье, несчастье испытывает их. Теперь половина моей души будет в Армении, и царь Тигран убедится в моих добрых намерениях. Выпьем! Пусть все будет хорошо!

Римские офицеры встали и, стукнув бокалами, закричали:

– Во имя Рима!

Армянские гости, поднявшись, сдвинули с ними кубки и выпили. Церемония закончилась. Помпей и Тигран вышли из палатки, за ними потянулись все остальные. Уединившись на минуту с Помпеем, армянский царь сказал ему:

– Император, приглядись к Кассию, что-то в нем меня настораживает.

– Царь Тигран, его предки были патрициями. Правда, один из них пытался захватить власть в Риме, но неудачно. Я обязан его отцу, а этот юноша настолько умен, что я прислушиваюсь к его советам.

– И все же знание предотвращает жертвы и даже рассеивает заблуждение.

Тигран поклонился и отошел к группе армян.

– Полагаю, – сказал он соратникам, – победа иногда кроется в уступке. Несколько шагов от края пропасти – уже неплохой результат в критической ситуации.

Тигран-младший, сломленный и несчастный, стоял в одиночестве. Гнев, порождающий агрессивность, разрастался, побуждая к действию. Охватившая его безумная энергия полностью блокировала доводы разума. Сила эмоций отразилась в яростном взгляде, который испугал бы каждого, взглянувшего на него. Бешенство, выйдя на поверхность, выплеснуло все чувства и желания наружу, и юноша с мыслью: «Крушить всех и вся на своем пути!» подлетел к префекту лагеря, ловким движением вырвал меч из его ножен и с криком: «Мертвые прав не имеют!!!» набросился на отца, намереваясь нанести удар в спину.

По кончику клинка, который должен был вонзиться в царя, рубанул меч-гладиус легата Афрания, оказавшегося рядом случайно. Отвернув удар, легат заглянул в безумные глаза Тиграна-младшего и рукоятью меча нанес ему тычок в лоб. Царевич рухнул на землю. Царь Тигран обернулся и бросил презрительный взгляд на сына-неудачника, потом с благодарностью посмотрел на Афрания. Обескураженный Помпей уже отдавал приказы страже. Тиграна-младшего скрутили и потащили в полевую тюрьму, его отряд из парфян и армян велено было обезоружить, арестовать и отправить на остров Делос на невольничий рынок Ариобарзана. Римская армия – это дисциплина, и малейшее нарушение или невыполнение приказа карались смертной казнью: сначала провинившегося секли розгами, затем отсекали голову топором. Железная дисциплина вела к блестящим победам.

– Царь Тигран! – кричал Помпей. – Надеюсь, ты не пострадал?!

– Боги оберегают меня. Время страданий еще не пришло… – Тигран был немногословен.

– Как все нелепо получилось! – сокрушался Помпей. – Никому не позволено подвергать сомнению величие Рима и мои решения! Я намерен оставить при тебе легата Афрания с пятью когортами. – Подумав еще о чем-то, отходя от Тиграна, он пробормотал: – Отдам Софену Ариобарзану.

Глава 24

Помпей повел легионы по следам Митридата. Чем дальше он удалялся от Арарата, тем более улучшалось настроение; свойственная ему уверенность проявилась вновь, вера в везение возвратилась. Драконий перстень переливался оттенками солнца, крови и огня, подыгрывая обладателю драгоценности. Армения покорена, и теперь возникла внутренняя необходимость завоевать еще большую славу. Магнус решил: «Кавказские албаны, по данным разведки, собирают войска, чтобы противостоять мне, избраннику Рима?.. Что ж, я покорю этих диких горцев, и они сами разыщут и приволокут ко мне сидящего в скалах Митридата. Историки же напишут: «Помпей покорил Кавказ!».

В Армении спустя неделю после ухода римского войска проводилось ежегодное празднество в честь богини Анаит. В ее арташатском храме принесли в жертву телку, украсили статую богини венками, провели молебны и искупительные церемонии. Более пышные ритуалы прошли в Эрезе и Аштишате, где статуи богини, подобно Артемиде Эфесской, были из чистого золота.

В столичный город Арташат стекалась масса народа. В торжественной процессии принял участие сам царь, рядом с которым по улицам, запруженным народом, следовал новый верховный жрец Мигран из жреческого рода Мехруни.

– Через месяц мы будем почитать бога Михра, – говорил жрец. – Он бог солнца, небесного света и справедливости. В Арташате явно не хватает большого храма Солнца

в честь него.

– Мигран, твой род ведет свое происхождение от бога Михра?

– Да, государь.

– Твое имя означает «озаренный лик», не так ли?

– Я предпочитаю «солнечный лик».

– Мигран, как бы тебе сказать… Бог Михр утрачивает популярность в народе, его место в триаде армянских богов занял Ваагн, бог войны, грома и молнии.

– Государь, где Михр, там истина! В пещере скалы Зымзым бог живет как пленник, вращая колесо судьбы, и, когда оно остановится, наступит конец света!

– Я, Мигран, бывал в пещере скалы Зымзым, и поверь, у богов другие заботы. Но мне понятно, куда ты клонишь: за счет казны царства предлагаешь возвести храм. Похвально, но несвоевременно. Сегодня у государства другие приоритеты: надо укреплять армию, поднимать хозяйство. Обрати