Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс Страница 62

Бернон умер в 927 г., передав управление Клюни новому настоятелю по имени Одо. Он с детства обучался воинскому искусству в доме герцога Гильома, но в ранней юности пережил кризис веры и сбежал, чтобы жить в пещере отшельником. Позднее Одо вступил в строгую монашескую обитель Бернона в Бом-ле-Месье и стал известен безупречным смирением. Сменив Бернона на посту настоятеля Клюни, Одо завершил первую фазу строительных работ в монастыре. Он добился от короля и папы подтверждения уставной хартии герцога Гильома, получал в подарок земли и деньги от благосклонно настроенной знати и поддерживал введенную Берноном традицию строгого соблюдения бенедиктинского устава. Особенным добродушием он при этом не отличался: братьев в Клюни сурово наказывали даже за недоеденные крошки на тарелках.

Но самое главное, Одо начал экспортировать высокие стандарты Клюни в другие монастыри. Он, словно внештатный инспектор по качеству, посещал обители бенедиктинцев в Центральной Франции и давал рекомендации по улучшению общинной жизни. Почти всегда это означало возвращение к первоосновам – тяжелому физическому труду и постоянным молитвам. Одо считал, что монахи обязаны хранить молчание и подавать голос лишь при крайней необходимости, и настаивал на воздержании в пище и полном исключении из рациона мяса. Он педантично следил за соблюдением правил одежды. По словам его биографа Иоанна Салернского, его прежде всего занимало «презрение к миру, а затем ревностное старание о душах, исправлении монастырей, одежды и пищи монахов»[402].

Возможно, сегодня меры Одо покажутся излишне суровыми, но необходимость в подобной реформе действительно существовала. Несмотря на неоднократные требования каролингских правителей (и не только их) поддерживать в монастырях порядок и соблюдать бенедиктинский устав, сохранившиеся источники того времени изобилуют красочными примерами снижения стандартов – очевидно, жизнь в изоляции действовала на многих братьев и сестер слишком расслабляюще. Живший в Северной Англии в VIII в. монах и историк Беда Достопочтенный оставил типичный нелестный рассказ о двойном монастыре (обитель, основанная одним аббатом или аббатисой, в которой проживали как женская, так и мужская монашеские общины) в Колдингеме (совр. Берикшир в Шотландии). По словам Беды, монахи и монахини там половину времени проводили в постелях, иногда даже друг с другом. Их кельи «стали прибежищем чревоугодия, пьянства, суесловия и прочих пороков», а монахини «при любом удобном случае ткут себе узорные одежды и наряжаются в них, как невесты, или же приводят к себе мужчин извне»[403]. Даже с учетом неприязненного отношения Беды к женщинам и высокой вероятности предвзятости восприятия (очевидно, любой отправившийся искать в монастырях несовершенства и пороки обязательно нашел бы их), его очерк рисует яркую картину моральной распущенности среди так называемых аскетов[404]. Одо не дошел до Британских островов – поколением позже монастырскую реформу там провели представители официальной английской церкви: архиепископ Дунстан Кентерберийский, епископ Этельволд Винчестерский и архиепископ Освальд Йоркский. Однако Одо решительно намеревался искоренить те пороки, о которых писал Беда.

Пример Колдингема сам по себе мог бы служить ужасным предупреждением для своенравных монахов и монахинь, поскольку, согласно Беде, «на это место и его обитателей пала суровая кара с небес в виде бушующего огня»[405]. Но, продвигаясь по Европе и постепенно распространяя клюнийские монастырские правила, Одо обнаружил, что его ждет очень много работы. Естественно, не все монахи, к которым он приезжал, радовались его визиту. Когда Одо явился реформировать Флери – место упокоения мощей Бенедикта и Схоластики, – обитатели монастыря встретили его копьями и мечами. Позднее они утверждали, что травмированы набегами викингов, поэтому с подозрением относятся ко всем незнакомцам. Так или иначе, Одо успокоил их, сделал выговор, исправил их порядки и поехал дальше. За следующие десять лет он донес клюнийскую реформу до монастырей Нормандии и Южной Италии, где реформировал даже монастырь Монте-Кассино. В числе прочего Одо прославился умением возвращать монахов в монастыри, опустошенные нападениями нехристиан – викингов, мусульман Северной Испании и славян, совершавших набеги из Центральной и Восточной Европы. Уезжая из реформированного монастыря, он обычно оставлял одного из своих доверенных и опытных собратьев следить за соблюдением новых порядков[406]. Во многих случаях эти люди занимали должность не аббатов, а приоров и подчинялись непосредственно самому Одо. Вскоре эта практика стала систематической. Таким образом, с каждой новой реформированной обителью настоятель Клюни расширял свою власть. Он стал не просто главой одной обители и странствующим специалистом по устранению неполадок в других: он активно соединял реформированные обители в единую духовную общину клюнийского толка. Стараниями Одо ко времени его смерти в 942 г. клюнийская реформа распространилась по всей Западной Европе.

К середине X в. аббатство Клюни приобрело известность. Более того, это случилось в самый подходящий момент, когда на монастыри, особенно западные, обрушились потоки денег и недвижимости, а существование духовных общин превратилось в процветающий бизнес. Бенедиктинские монастыри, такие как славная обитель в Горзе, недалеко от Меца на северо-востоке Франции, начали самостоятельно реформироваться по тому же принципу, что и Клюни, и играли роль инновационных центров в своих областях. Короли Германии у себя дома активно покровительствовали новым бенедиктинским обителям. Одновременно христианство вместе с сопутствующим ему аскетическим образом жизни продвигалось дальше по Европе. Правители Богемии (на территории современной Чехии), Венгрии, Польши и Дании обратились в христианство в X–XI вв. и в ознаменование этого основали в своих землях монастыри. Первыми монахами на территории Польши были поселенцы-миссионеры из-под Равенны, основавшие монастырь под защитой польского князя Болеслава Храброго. Увы, все они были убиты разбойниками[407]. Бенедиктинские монастыри появились в Палестине и Сирии, в святых местах Иерусалима и в прибрежном городе Антиохия[408]. И все же именно недавно основанный монастырь Клюни, отличавшийся быстрой реакцией и имевший все шансы стать международным брендом, наиболее успешно использовал хлынувшее на рынок богатство.

Причины взрывного интереса к монашеской жизни на рубеже первого тысячелетия вызывают горячие дебаты среди историков. Свою роль здесь сыграло множество факторов. Одной из элементарных причин могло стать изменение климата. Примерно между 950–1250 гг. глобальные температуры в Северном полушарии повысились, и, хотя это повышение не распределилось равномерно по всему земному шару, оно обеспечило самый продолжительный и устойчивый период климатического благоприятствования на Западе со времен Римского климатического оптимума[409]. Средневековый климатический оптимум продолжался далеко не все Средневековье, но, как мы увидим, благодаря ему в Европе существенно улучшились условия для земледелия. Это естественное преимущество совпало с появлением нового вида конской упряжи и большого железного плуга («тяжелого плуга»), что позволило значительно повысить производительность крупномасштабного сельского хозяйства[410]. Технологии соединились