Пост № 113 - Валерий Дмитриевич Поволяев Страница 63

На Лубянке обширный архив профессора был разделен. Одна часть, – дневники, письма, черновики статей и тому подобное – попали в одно место, а справки об анализах, выписки, результаты врачебных обследований – в другое и, как ни странно, хрущевской и бериевской чисток избежали. Так документы, касающиеся смерти Сталина, дожили до нашего времени и, естественно, рассказали о том, что произошло в далеком пятьдесят третьем году.

Копия записки Русакова, оставленная профессором для себя, сохранилась; Полторанин, как я понял, даже в руках ее держал, запомнил содержание, потому так уверенно и рассказывал об этой истории, в общем-то, очень печальной для нашей страны и истории нашей. Кто знает, как бы сложилась история российская, советская, если бы Хрущев не вскарабкался в нагретое кресло вождя, и каких высот мы достигли бы, оставайся Сталин у властного руля.

И девяносто первый год, который сейчас некоторые историки-теоретики, шутовски кривляясь, называют революционным, вряд ли бы разделил огромное мощное государство на десяток с лишним рассыпающихся ломтей и оставил бы в токе времени совсем иной след.

Но сложилось то, что сложилось, по-другому не вышло. А кто виновен в этом, в России знают даже дети…

От автора

В Москве долгие годы жила, трудилась, радовала своих родных и друзей Александра Николаевна Бадьина, бывшая аэростатчица.

Много лет она собирала материалы о московских воздухоплавательных полках, пыталась даже сама что-то написать, с нежностью и восторгом рассказать о своих подругах, но опыта у нее не хватило, а человека, который мог бы подсобить, рядом не оказалось.

Работала она увлеченно, упорно, в архиве ее оказались страницы, которые она переписывала, а потом перепечатывала на машинке не менее двенадцати раз и все равно до типографии, до того, чтобы ее рукописью заинтересовалось какое-нибудь издание, не дотянула. Не получилось.

Но материалы, собранные ею, не пропали. На них построены несколько эпизодов этого романа, но главное не это, главное – дух военной Москвы, который она постаралась донести до нашего времени, это дух надежды, света, далекой победы; как бы ни изнемогали девчонки-аэростатчицы, как бы ни пластались на земле, удерживая «воздушные колбасы» на привязи, не давая им унестись в черное небо или прилипнуть к пропитанным клейкой влагой облакам, как бы ни ломались они (а ломали себе и руки, и ноги, и ребра, случалось, что и погибали), а в Победу верили свято.

Такая страна, как советская, не могла не победить.

После войны у них не было громких теплых встреч, что случались, скажем, у окопников от пехоты или у «богов войны» – артиллеристов, но «братство» их или «сестринство» было таким же крепким, как и у тех, кто не вылезал с передовой, ходил в атаки или летал на бомбардировки германских городов еще в сорок первом году…

Жаль только, что о девушках этих, защитницах московского неба, никто никогда ничего не писал. Судя по всему, книга эта, предлагаемая читателю, – первая.