Константин Паустовский - Бригантина, 69–70 Страница 66

В церкви Мацхвар стенная роспись все-таки различима, видимо, она помоложе, несколько моложе самой церкви. Надо полагать, эта грузинская живопись насчитывает семь-восемь веков. Святые изображены здесь в кольчугах и с оружием в руках. Хранятся тут и старинное облачение священника, несколько досок с исчезнувшей живописью, две печатные книги, несколько старинных посохов, оловянная чаша русского производства, два русских же колокола и 12 замечательных, драгоценных серебряных окладов и икон, очень старых и выполненных с большим мастерством.

Позже я узнал, что видел далеко не все, что самые ценные (ценные в номинальном смысле — золотые) вещи спрятаны в одном из тайников, о местонахождении которого знают всего лишь два старика.

В Тарингзел,[14] церковь селения Ланчвал, меня свел отец Шалико — Мобиль Маргиани. Эти двери тоже открылись передо мною не сразу. Мы знакомы с Мобилем не один год и всегда были в самых лучших отношениях, но ключа от церкви Тарингзел он не мог найти несколько лет. Наконец Мобиль полез в щель между камнями своего дома и вынул оттуда завернутый в тряпочку ключ. При этом он извинялся и оправдывался, говорил: недавно тут тоже была одна «журналистка» и тоже ходила по церквам, а потом оказалась спекулянткой. «Тебя-то мы достаточно знаем, — говорил Мобиль, — не обидятся люди теперь, если я пущу тебя в церковь!» Мобиль плохо говорит по-русски, но я его понимал, все, что он сказал, не показалось обидным, наоборот, такая преданность долгу только усилила мое и без того большое уважение к старику. После этого я переступил порог Тарингзела с еще большим благоговением.

Мы пришли с ним одни, но поодаль все время стояли несколько стариков и старух и молча наблюдали за всеми нашими действиями.

По словам Мобиля, Тарингзел — вторая после Пуста по древности церковь Местии. Содержимое ее оказалось побогаче всех остальных местийских церквей. Тут было уже около 30 чеканных по тонкому серебряному листу икон грузинской и местной работы XI–XIII веков. Многие из них буквально рассыпаются уже в прах. Кроме них, тут хранятся четыре обитых серебряными пластинками с чеканкой креста и старинный шлем сванского воина. В двух котлах сложены различные мелкие предметы, не имеющие отношения к религии. Среди них я запомнил несколько совершенно заржавленных сабель. Ну конечно, колокол и несколько совсем молодых икон в дешевых безвкусных окладах и киотах, икон даже не живописных, а литографских.

Мобиль молился, держа перед собой в обеих руках бутылку с аракой, а я рассматривал реликвии. Колокол, конечно, был русский, не более чем столетней давности. Со старославянской надписью и с указанием фамилии владельца завода. В давние времена в Верхней Сванетии не пользовались колоколами. Колокольный звон для Сванетии нововведение XVI века. Раньше, да долго еще потом, сваны пользовались для подачи сигналов прямыми медными трубами, называемыми «санкур». Такие же трубы были у египтян, ассирийцев, ливийцев и персов. Звуки санкура далеко разносились по горам и были слышны не хуже колокольного звона. Они предупреждали сванов о приближении врага, звали на праздники, извещали о происшедшем несчастье.

Обычно в Сванетию попадали колокола грузинского происхождения, но тоже не раньше XVI века. Один из таких колоколов описал Бартоломей. У полковника была оригинальная страсть — он собирал надписи. Списывал их со стен церквей, с икон, с крестов, с оружия и переводил, объяснял, истолковывал. В общем-то полезное дело. В своей книге он приводит такую надпись, найденную на большом колоколе церкви святого Иоанна: «Мы, Царь Царей, Александр, сын Леона, прислали из Кахетии колокол сей в потребу служения Св. Храма твоего Пророче Иона Латальский. Ныне предстательством твоим защити меня от треволнений в сей и другой жизни, так же невредимо, как невредимо сохранил тебя Бог от моря и кита морского. В год хроникона 286 (1598 от Р. X.)».

Хотелось сфотографировать древние чеканные иконы, но в сванских церквах всегда царит полумрак. Я спросил у Мобиля, нельзя ли кое-какие иконы вынести наружу, чтобы сфотографировать. Мобиль долго и печально смотрел на меня и сказал: «Не могу. Этого, Саша, не могу».

Чтобы окончательно не огорчать старика, пришлось здесь же, в церкви, выпить стакан крепкой араки.

Праздник Тарингзел в селении Ланчвал называется «ликреши» и происходит зимой. Каждая семья селения режет барана, роды Маргиани и Гушталиани по очереди жертвуют для этого праздника быка. В первый день праздника лангвальцы пируют сами, а в остальные дни приглашают в гости родственников. По правилам этого праздника никто не должен уйти из Ланчвала на своих ногах, самостоятельно, без провожающих. Если в компании оказывается трезвый, устраивают чаги: ставят человека на колени, независимо от того, мужчина это или женщина, и подносят рог с крепкой аракой. Надо выпить его, не поднимаясь с колен. Если женщина не в силах выполнить этот ритуал, ей может быть сделана уступка, тогда ее выручает мужчина. Какое счастье, что я никогда не попадал на ликреши!

Натанцвель[15] в Лахтаге — церковь, принадлежащая роду Хергиани. Здесь и родовое кладбище. Хергиани — древний род. Он дал несколько ветвей. Сейчас в Сванетии существует 67 семей Хергиани.

Стоящая рядом с домом Сары и Николаса церковь Натанцвель пуста. В ней нет уже ничего, кроме многовековой копоти от свечей и паутины. Последняя ее реликвия — большая серебряная рыба — исчезла лет двадцать назад. Кто-то из стариков так запрятал ее, что после его смерти найти рыбу уже не удалось.

Натанцвель имеет два праздника. Весной на праздник лескери собирается весь род Хергиани. Режут баранов, на каждый двор хергианцев пекут по три огромные лепешки — хачапури. Пьют араку и просят своего бога-покровителя Натанцвеля о Даровании роду всяческого благополучия. На втором, осеннем празднике режут быка и, если нет траура, поют песни, танцуют, устраивают хороводы. Особенно популярен здесь круговой танец «Лачхаш».

Есть еще день поминовения усопших. 4 февраля на родовое кладбище приносят березовые дрова, зажигают костер и поминают мертвых.

Церковь Ламарии[16] в Лахтаге считается женской. Церквей с одинаковыми названиями в Верхней Сванетии немало, в том числе и Ламарий. И везде почему-то я встречал со стороны мужчин-сванов несколько ироническое отношение к Ламарии. Они любят говорить, что женщины собираются в Ламарии, чтоб посплетничать о своих мужьях, одних поругать, другими похвалиться. В местийской церкви Ламарии есть праздник лильшоми, он отмечается в июле. В этот день сюда собираются женщины селения и обращаются к святой каждая со своими нуждами. Потом пекут лепешки и пьют араку. Находится церковь в ведении рода Чартолани. Бывал здесь еще и другой праздник, собиралась молодежь, играла и веселилась, пела и танцевала до утра. Уже без всякой араки. В церквах Ламарии, что довелось мне видеть, внутри ничего нет. Разве что плиты для изготовления лепешек, такие же каменные сиденья да пучок разноцветных тряпочек и лоскутков, привязанны в знак Ламарии — сванское наименование богоматери, напоминания богу о своих просьбах. Обычай в общем-то не христианский.