Далеко от неба - Александр Федорович Косенков Страница 66

— Абсолютно! — почти сразу откликнулся Домнич, ожидавший услышать другую фамилию.

Хмуро поглядев в его сторону, явно хотел высказать какое-то соображение Шабалин, даже уже привстал, но его опередил Чикин.

— Выдали бы мне эту информацию маленько пораньше, я бы с ним по-другому поговорил.

— Представляет опасность или так, любитель?

— Туфту гнал про генерала и спецрасследование. Хорошо, у меня свой человечек в Управлении имеется. Говорит, в отпуске он, без содержания. Вот, значит, что получается…

— Что?

— По собственной инициативе землю роет. Понятно теперь, в каком направлении. Плохо только, что с Егором Рудых снюхался. Того в тайге лучше по кругу обходить, ежели что.

— А что, ежели?

— Хрен его знает. Подумать надо, прежде чем.

— Хорошо, подумаем. Значит, двое. Детали и координаты изложите моим людям. Кто еще?

— Герой России тут у нас объявился, — все больше оживлялся Чикин. — Ну, с этим я сам, собственноручно.

— Пока он Иванову цидульку не сыскал, ты от него комаров отгонять будешь, не то что… — резко повернулся к нему Шабалин.

— В общих чертах я в курсе, но про цидульку прошу подробнее, — заинтересовался Проценко.

— Доказательства имеются, что покойник к самому месту подошел. А с ним это… несчастный случай, — нехотя пояснил старик.

— С покойником?

— С Ванькой.

— Что за цидулька?

— Гипотеза, — вмешался Домнич.

— Помолчи, раз понятия не имеешь! Тут тебе не канкан, а капкан может оказаться. — Шабалин развернулся к Проценко. — Вроде он записку для братана, для Васьки, оставил. Излагает, что, как и где.

— Батец опасается, что там точные сведения, кто покойнику в жмурики отправиться помог. Объясняю, эксперт, который разбирался, говорит, тот в таком состоянии находился, что, кроме зеленых чертей и болотных кикимор, ничего другого ему привидеться не должно было. А уж чтобы показания дать или карту нацарапать, на двести процентов исключается.

— Согласен! — громогласно поддержал Домнича Чикин.

— На чем основываете свои предположения? — спросил Проценко у Шабалина.

— Нутром чую, — проворчал тот. — Оно меня еще ни разу не подводило. Василий тоже в полной уверенности. Узнаю, говорит, что и как, такую вам войну объявлю, про золото про свое думать забудете.

— Выходит, и он в курсе насчет золота?

— Доложила сволочь какая-то. Догадываюсь кто, — зло сказал Домнич и потянулся за бутылкой.

— Три, — подвел промежуточный итог Проценко. — Эту гипотезу треба разжевати и со счетов не сбрасывать. Бывает, что и покойнички стреляют. Тем более что братец его, судя по слухам, крутоват и нагловат. Портит настроение хорошим людям, вмешивается не в свои дела. Принимаем к сведению. Дальше!

— Тоже гипотеза, — сказал Домнич, которого воодушевил выпитый коньяк и явное согласие Проценко вмешаться в непростую ситуацию местных разборок. — Был тут один Попандопуло. Пытался возникать, пока не исчез в неизвестном направлении.

— Смотри, как бы снова на твою задницу не возник, — проворчал Шабалин.

— Кто такой? Чем был или может быть опасен?

— Теперь уже ничем, — отрезал Домнич, явно не желая раскручивать неприятную тему.

— Тоже нос совал не в свое дело, — решил объяснить Чикин. — По первому разу не осознал, пришлось повторить. С тяжелыми последствиями для обеих сторон, зато результативно.

— Круто работаете. Не считаясь с потерями, — не то осудил, не то одобрил Проценко. — Впрочем, в ваших краях, возможно, наилучшая тактика. Тем более при полном содействии местной исполнительной власти. А посему, как говорится, ветром сдуло, водой унесло.

Теперь попробуем подвести предварительные итоги…

В закрытую на ключ дверь зала кто-то постучал. Проценко вопросительно посмотрел на Шабалина. Снова постучали, на этот раз более настойчиво. Шабалин поднялся и пошел к двери. На ходу, не то объясняя, не то оправдываясь, бормотал: — Была команда не беспокоить. Только в самом крайнем случае. Похоже, приспело кому-то. Вы пока это самое, а я выйду поинтересуюсь, почему приказ нарушают.

— Извините, Юрий Анатольевич, — не согласился Проценко. — Предлагаю поинтересоваться всем вместе. Не исключено, что потребуется оперативное вмешательство. Открывайте, открывайте!

Шабалин оглянулся на приготовившихся к любым неожиданностям спутников Проценко и открыл дверь. За дверью стоял задыхающийся, вспотевший Шевчук. Шабалин втащил его в зал и выглянул в коридор, проверяя, не стоит ли кто за дверью. Осторожно прикрыл дверь и только после этого обратился к своему добровольному соглядатаю:

— Ну?

— Кандей… — выдохнул тот и опустился на стул, стоявший у входной двери.

— Помер, что ль? — раздраженно спросил старик, явно намереваясь высказать недовольство незначительностью доставленной новости.

— Исчез!

Ответ Шевчука настолько ошеломил его хозяина, что он повернулся к сидящим за столом, словно приглашая всех разделить его недоумение.

— Кто такой Кандей и почему так важно, что он исчез? — спросил Проценко.

— Не мог он исчезнуть, — растерянно пробормотал Шабалин.

— Почему?

— Так переломанный весь. Нога, рука, ребра, голова… Авария, которая ночью. Врач говорил, вот-вот загнется, — поспешил вмешаться Домнич.

— А он вместо этого исчез. Важный свидетель?

— Да какой он свидетель?! Сам ни хрена понять не может, что и как, — уверенно заявил Чикин.

— И все-таки исчез, — не унимался Проценко.

— Может, это… В морг перекантовали? — неуверенно высказал предположение Шабалин.

— Всю больницу прочесали, — стал объяснять слегка отдышавшийся Шевчук. — Главный говорит, днем Надежда Юрьевна к нему заходила. Имела непродолжительную беседу. Содержание расслышать не удалось.

— Кто такая Надежда Юрьевна?

— Понял, батец?! — сорвался с места Домнич. — Понял теперь, против кого она аргументы собирает?

— Записываем номером пятым? — ухмыльнулся Проценко. — Как, говорите, фамилия этой дамы?

— Не берите в голову, — пришел наконец в себя Шабалин. — Надька это. Дочка. Моя дочка.

— Лично я ей такого поручения не давал, — вмешался Чикин.

— После беседы пострадавший сильно нервничал и просил сестричку сделать внеочередной обезболивающий укол, — выложил оставшиеся сведения Шевчук.

— В данном случае правильно оценить событие способны только те, кто хорошо знает