Александр Грязев - Калифорнийская славянка Страница 68

— Еще не время, Джонни! Завтра утром будем в Сан-Франциско! Не так ли, Гарри?

— Точно так, капитан, — кивает в знак согласия штурман. — Но небо вон там что-то начинает хмурится. Так что лучше держаться подальше от берега. Там камней и мелей достаточно.

— Так держать, Гарри, — приказал Гельбер. — Я буду у себя в каюте.

— Слушаюсь, сэр, — ответил штурман и встал ближе к рулевому матросу.

Гельбер пошёл в свою каюту, у дверей которой опять стоял Билл.

— Приведи девку, — на ходу бросил Гельбер.

Билл побежал исполнять приказание и вскоре в каюте появилась Алёна.

— Ну так какой же будет твой ответ, Алёна? Ты подумала? — спросил Гельбер.

— Я сказала — лучше умереть.

— Зачем же умирать, — усмехнулся Гельбер. — такая красавица должна жить. Только какая у тебя будет жизнь, вот в чём вопрос… Надо…

Но договорить Гельбер не успел. В каюту ворвался Билл.

— Капитан, — крикнул он. — Гарри зовёт тебя на мостик! Кричит, что срочно!

Гельбер, не говоря ни слова, выскочил из каюты на палубу…

…Буря налетела внезапно. Сильный ветер трепал и рвал паруса, опасно наклоняя судно к высоко поднимающимся волнам, которые то и дело перекатывались по палубе с одного борта на другой, грозя забрать судно и находившихся на нем людей в свои тяжёлые объятья.

Скрипели снасти, гудел ветер, хлопали обрывки разорвавшихся парусов, и в этом рёве морского урагана еле слышны были голоса людей, что-то кричавших друг другу.

Капитан Гельбер тоже кричал, отдавая команды, а потом сам схватил топор и стал рубить главную мачту. Но было уже поздно. Высокие волны и огромной силы ветер стремительно гнали «Альбатрос» на скалы у внезапно появившегося берега. Алёна, тоже выскочила из каюты и, ухватившись за какой-то канат, часто крестилась, а губы её шептали молитву.

Глава третья

Шхуна «Чириков» шла под парусами мимо видневшихся вдали американских берегов и с каждой милей приближалась к тёплым водам Калифорнии.

Часть плывущих на шхуне людей, среди которых Иван Кусков, Сысой Слободчиков, Тимофей Тараканов, да Иван Лихачёв с приятелем и помощником своим Фёдором Корюкиным сидели на баке судна, неспешно ведя разговор.

— Узнаю знакомые места острова Ванкувера, — сказал Кусков, всматриваясь в очертания далёкой земли. — Где-то тут и устье реки Колумбии. Хотя нет, оно поюжнее будет. Ты, Сысой Иваныч, здесь по всему побережью доски железные закапывал, столбил землю российского владения.

— Было дело, — ответил Слободчиков. — Да что с того? Надо бы не доски, а оседлости ставить, городки наши русские… Так ведь и указу из Петербурга не было. Боялись, видно, там отношения с Европой порушить. А зря…

— Да, долго мы, братцы, раскачиваемся, — подал голос Тараканов. — Ещё при Петре Великом надо было сюда, на юг американской земли, спускаться. Тогда бы всё побережье сие до самой Калифорнии наше было.

— И Калифорния была бы наша! — воскликнул Слободчиков. — Да что там Калифорния! Мы могли ещё южнее, до самой тридцатой широты тутошнюю землю застолбить и с туземцами договориться.

— Ну, что касательно туземцев, то Тимофей Осипыч лучше всех нас о том знает, — сказал Кусков и кивнул в сторону Тараканова. — Рассказал бы ты вот молодым о своих злоключениях в сих местах… Интересно и поучительно им будет.

— Да разве им о том неведомо?

— Нет, — сказал Фёдор, сидевший рядом с Таракановым. — Ничего не ведомо.

— Да какой тут интерес, — заотнекивался было Тараканов. — Скоро уже пять годков тому будет, как пошли мы так же вот в Калифорнию места разведывать, да промышлять зверя у Сан-Франциско на Фараллоновых островах. Шли на «Святом Николае», той самой шхуне, что купил вот Сысой у американцев и ходил на ней на Гавайи.

— Было дело, — кивнул Сысой, — хаживали и туда.

— Ну вот, а тут у острова Ванкувера попали мы в шторм. Шхуну разбило о камни и на берег выбросило… Еле живы остались… Собрал я людей и двинулись мы по берегу на полдень. Знал, что там должна быть гавань Гавр-де-Грей. Туда все корабли заходят. Да не повезло нам… У самой, считай, крепости напоролись мы на индейцев, а у нас никакого оружия нет… Так вот и попали в плен к диким.

— А потом? — спросил Фёдор.

— От индейцев мы сбежали, но нас опять поймали… Потом я бежал уже один. Добрался всё-таки до гавани и встретил там американского капитана, моего старинного знакомца Ричарда Брауна. Он со своими людьми вызволил остальных наших мужиков… Правда, не всех. Несколько ребят остались лежать в земле вон на том берегу.

— А тутошние дикие отличаются от наших? — опять спросил Фёдор.

— Они другие. У них кожа темнее, чем у наших колошей и одеты во всё, в чём мать родила.

— Голые что ли?

— Я и говорю. А ты о том, ровно, не слыхал.

— Слыхал, да не верил… Так у них и бабы тоже голые?

— Ну да. И мужики, и бабы. У них из всей одежды только вот тут тайное место пучком травы или какой тряпицей прикрыто. Что-то небольшого фартука спереди. Чтобы это… ну ты понимаешь. У иных тело жёлтой краской разрисовано, у других рожи белой намазаны.

Фёдор смотрел на Тараканова с удивлением и неверием в глазах.

— А ты, Федя, сам-то женат?

— Нет ещё…

— Ну так считай, что тебе повезло. Мы там тебе невесту найдём. Среди туземок очень даже ладные девки есть. Будто точёные… Эх, да…

Кусков, зная, о чём сейчас будут говорить мужики, отошёл от них к люку кают-компании. Затем спустился по крутому трапу и отворил двери.

В кают-компании сидела за столом и что-то писала гусиным пером на листе бумаги его супруга Екатерина Прохоровна. Напротив её в кресле расположился отец Никодим, а рядом с ним матушка Вера с книгою в руках.

— Вот, размышляем с отцом Никодимом и матушкой Верой, — заговорила Екатерина Прохоровна, увидев в дверях мужа, — о том, как будем с местными калифорнийцами разговоры разговаривать.

— Трудность в общении в том состоять будет, что там великое множество туземных племён обитает, — усаживаясь в кресло, сказал Иван Александрович. — Только на побережии у залива Бодеги, а по-нашему Румянцева, куда мы ныне идём, их более десятка. И каждое племя говорит на своем наречии.

— А как же словник составлять будем?

— Те места давно оседлали испанцы и во многих племенах есть свои вакеры — переводчики. С ними в первую очередь и будем общаться. У меня среди тамошних туземцев свои знакомцы имеются.

— Давно я тебя, Иван Александрович, спросить хочу вот о чём, — вступил в разговор отец Никодим. — Не обратиться ли мне к тамошнему священнику? Ведь они крестят здешний народ.