Елена Невейкина - Наследница Страница 68

Юзеф тоже молчал. Он просто не знал, к чему может привести обсуждение личности того, кого все знали как пана Алена, племянника хозяина школы. Может — ни к чему, а может — ни к чему хорошему. Уж больно скандальной могла стать новость, что с ними занимается девица. Да ещё не в последних учениках ходит, а того гляди — в лучшие пробьётся. Занимается она явно с согласия дяди, так что не стоило рисковать, могут выгнать. Юзеф тоже дорожил местом. Оставался, правда, один щекотливый момент — та самая отложенная дуэль. С ней-то что делать? Выйти на поединок — можно попасть в дурацкое положение. Не хватало только, чтобы потом все говорили, что он дрался с женщиной! Если не выйти, сделать вид, что забыл — можно прослыть трусом. Это тоже не годилось. Можно, конечно, потом вызвать того, кто обвинит его в этом, но это может и не сработать. Решение Юзеф принял несколько неожиданное и, прежде всего, для самого себя. После очередного занятия он подошёл к стоящим рядом Элен и Гжесю, которые только что работали в паре и не успели разойтись.

— Прошу вас, выслушайте меня, — с лёгким поклоном сказал он, и, когда они оба обернулись, продолжил: — Я хотел бы признать свою поспешность в суждениях. Мне очень жаль, что я относился к вам неуважительно. За то время, что прошло с нашей размолвки, вы заставили меня пожалеть о резких словах в ваш адрес. Поскольку я не считаю дуэли развлечением, то хотел бы при всех сказать: я был не прав.

Хотя его слова адресовались обоим, смотрел Юзеф больше на Элен, поэтому ей казалось, что говорит он именно с ней. Ей понравилось, что Юзеф вот так, при всех, признал свою неправоту. По её мнению, это говорило о силе характера, ведь не каждый бы решился на такое, посчитав унизительным. Но Юзеф так изящно всё преподал, что ни о каком унижении и речи быть не могло. Внешне никак не показав своего отношения к его словам, Элен просто коротко кивнула и ответила:

— Извинения приняты. Надеюсь, впредь вы будете более внимательны к человеку, впервые его повстречав.

Из тех, кто присутствовал при этом разговоре, не всем пришлась по нраву такая мирная развязка. Но послышавшийся было ропот, тотчас смолк, когда Юзеф обернулся и с очень неприятной улыбкой тихо произнёс:

— Кто-то недоволен, что не получил ожидаемого удовольствия наблюдать за занимательным процессом? Но это легко исправить. Нужно всего лишь поменять роль наблюдателя на роль участника. Кто желает?

Желающих не нашлось. Юзеф был признанным лидером, так что шансов в поединке с ним не было практически ни у кого. Выслушав тишину, он хмыкнул и отошёл в сторону. Но не все недовольные, как выяснилось, успокоились. Гжесь весь кипел обидой.

— Как ты могла согласиться принять извинения этого заносчивого красавца, не спросив меня?! Почему ты решила за нас обоих? — почти выкрикивал он, когда они возвращались домой.

Элен растерялась, она даже не знала, что сказать. Юзефу она ответила чисто автоматически, просто потому, что он смотрел ей в глаза почти всё время, пока говорил. Этот внимательный взгляд она заметила давно, и он её несколько смущал. Казалось, Юзеф о чём-то догадывается. Элен попыталась объяснить Гжесю, что поторопилась, что всё вышло как-то само собой, но он не захотел слушать, продолжая упрекать её в невнимании к нему, своему другу, который всегда ей помогал, а она…

А она начала сердиться. Чего это он так разошёлся? Было бы, с чего!

— А ты что, предпочёл бы, чтобы дуэль состоялась?

— Да! — выпалил Гжесь.

— И в каком же виде? Юзеф против нас двоих одновременно? Ты же помнишь, что он в прошлом году рассматривал нас с тобой как одного человека и даже имя дал?

— Да, я помню! А вот ты, похоже, это забывать стала! Забыла, как тебе было обидно, забыла его насмешки и злые шутки.

— Нет, не забыла. Но я вижу, что ты помнишь их чересчур хорошо. Только я тебе скажу, что хотя с того времени все здорово изменились, мы с тобой по-прежнему смогли бы тягаться с Юзефом только вдвоём.

— Неправда. Это он на занятиях такой лихой, а как он себя проявил бы в настоящем поединке — ещё не известно!

— Что ж ты тогда не вызвал его повторно, уже от своего имени, сразу после моих слов?

— Именно потому, что эти слова были произнесены. Я не мог их перечеркнуть. Ты же говорила от имени нас обоих! Если бы не ты, дуэль всё же состоялась.

— И сколько секунд ты бы выдержал? — Элен завелась не на шутку. — Пятнадцать? Двадцать?

Гжесь остановился посреди улицы, по которой они шли.

— Теперь ты решила меня оскорбить? — прошипел он.

— Оскорбить? Нет, я всего лишь говорю правду.

— Что ж, твоя правда мне не нравится. Я воспользуюсь тем, что ты сама захотела быть в школе юношей, а значит, мы равны. Я требую удовлетворения! — пафосно, но тихо сказал Гжесь.

— Удовлетворения? — удивлённо переспросила Элен, подняв брови. — Ты вызываешь меня?

— Да.

— Нет, — покачав головой, усмехнулась Элен, — я не буду с тобой драться.

— Это ещё почему? — вскинулся Гжесь.

— Потому что мы оба знаем, что я сейчас лучше подготовлена, чем ты; потому что я не считаю правду, пусть даже неприятную, оскорблением; и потому, в конце концов, что мы — друзья. Хоть ты сейчас и злишься на меня, — улыбнулась она.

— Мы были друзьями, — пробормотал Гжесь и, резко повернувшись, зашагал прочь. Элен постояла немного, поджидая слугу, следовавшего за ними на почтительном расстоянии, и они направились дальше вдвоём.

Было обидно потерять друга. Элен вспомнила, как она переживала, когда Гжесь начал уходить на занятия, и она оставалась одна. Ей его очень не хватало. Ей было скучно и одиноко, хоть они и встречались почти ежедневно, пусть и ненадолго. Сейчас Гжесь старательно стал избегать встречи с ней. Виделись они теперь в основном только в школе и за столом. Но и в том и в другом случае общение свелось к минимуму и стало подчёркнуто вежливым. Янош и Войтек заметили эту перемену и каждый со своей стороны пытались выяснить, что же произошло. Но ни тот ни другой ответа так и не получили.

Тем временем, Элен с удивлением обнаружила, что несмотря на вполне естественное огорчение, разрыв дружеских отношений с Гжесем не вызвал у неё никаких особых эмоций. Скучать ей было теперь просто некогда, времена всевозможных диких выходок прошли вместе с детством, к тому же, она занималась тем, чего добилась с трудом, и чему теперь отдавалась самозабвенно. Кроме этого дядя Янош не давал ей забывать об обязанностях молодой девушки — их выезды следовали один за другим: то на прогулку, то на охоту, то с визитом к очередному знатному шляхтичу. Янош был доволен воспитанницей. Она не давала ни малейшего повода для упрёка или замечания. Он, конечно, видел, что всё это не увлекает Элен, но всё ещё надеялся на лучшее. Огорчал его только разлад отношений воспитанницы с Гжесем. Но, подумав хорошенько, он и в этом увидел положительную сторону. Если бы дружба молодых людей продолжалась, она вполне могла перерасти в чувство более тёплое. А это вызвало бы ненужные затруднения. Как бы хорошо ни относился Янош к Войтеку и его сыну, всё же для Элен он желал бы другого жениха и мужа. При её внешности и уме, да при его состоянии Элен могла бы сделать очень удачную партию. А вот пан Морозевич как-то раз сказал сыну в разговоре, в очередной раз затронувшем вопрос ссоры с Элен: