М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5 Страница 7

— Нет, — ответил на это Дюк. — Не могу. Просто ума не приложу, что это за люди и где мы их возьмем. Таких вообще не бывает!

— Кураж, сэр. У нас три недели в запасе.

— Кураж-то, конечно, кураж. Однако, нужна полная готовность.

— Пойду пока что, — Саммерс начал подниматься из кресла, — поболтаю кое о чем с нашим представителем прессы.

— Кстати, сэр, — заметил ему в спину компаньон, — отлично придумано — газетные слухи с твоей родословной. Пастор, конечно, из справочника?

Джейк одернул жилет.

— Не поверите, я здесь ни при чем. Это все Восторгов.

— Скромник, — усмехнулся Маллоу. — Ну что же, полагаю с прессой нам повезло.

— Головоломка, сэр! Я же говорил.

Лорелей

— Эту, — сказал М.Р. Маллоу, закончив смотреть фотографический альбом.

У него совсем не было времени: меньше, чем через час нужно было быть на Obvodny Kanal, на фабрике «Treugolnik». Но проехать мимо высококлассного борделя, о котором говорил профессор, и который так удачно оказался почти что по пути (под носом у графа!), он не мог. Izvozchik, остановивший экипаж возле приличного каменного дома со швейцаром, хмыкнул, причмокнул, и М.Р. понял, что не ошибся. Воображение рисовало ему какие-то немыслимые оргии, буйных девиц, отплясывающих без панталон и прочую разнузданную роскошь. Внутри, однако, оказалось довольно сдержанно: со вкусом обставленный салон, бар на американский манер, рояль, и та тишина, которая свидетельствует не только о респектабельности, но также и о превосходной звукоизоляции.

— Элеоно-ор! — позвала мадам.

Послышались торопливые шаги, портьеры раздвинулись и в комнату вошла настоящая Лорелей: тонкая, белокурая, голубоглазая, с прямым коротким носом, алым ртом — прелесть! Черты лица были, пожалуй, резковаты, да и жестковаты, но в этом был свой шарм. На губах феи блуждала улыбка немножко сонная.

— Йа-а?

— Немка, — подумал М.Р. — Жаль. Ну да ладно, зато хорошенькая.

Мадам сказала девице по-русски. Девица повернулась и пошла. У самого выхода она раздвинула портьеры и вопросительно посмотрела на американца.

За все время, которое понадобилось, чтобы подняться с феей любви в ее комнату, она не произнесла ни одного слова, в комнате долго снимала кружевные перчатки, пока не уложила их на туалетный столик. Принялась за платье.

— Мадемуазель, — засмеялся М.Р., — ну зачем же сами? Я с удовольствием…

Он уже занялся крючками на спине платья.

— …с удовольствием вам помогу.

Крючки были мелкие, было их много, а девица, несмотря на то, что ей велено было стоять смирно, все время оборачивалась. Наконец, волнующий процесс приблизился к завершению. Но приступить к делу американцу не дали: девица сняла платье и принялась развешивать по спинке кровати.

— Мадемуазель! — застонал Маллоу. — Что же вы со мной делаете!

Девица, однако, не впечатлилась. Она не понимала французского. Она взялась за корсет.

— Да черт с ним! — прорычал Маллоу по-английски и повалил девицу на простыни.

— Вай! — взвизгнула та.

Маллоу сел. Он уже ничего не понимал в этой проклятой России. Белокурая девица показала на прическу, взглядом дала понять, что с парикмахерским творением следует обращаться бережно и принялась приводить свои завитушки в порядок.

Американец вынул часы.

— У меня нет времени, понимаешь?

— Йа-а.

— Ну, вот и прекрасно.

Но только тут он ошибся: девица схватила его за руку и продолжала блеять, время от времени протягивая долгие «а-а-а», «у-у-о-о» и «э-э-э». Такого языка Маллоу не слышал никогда в жизни. Он послушал, вздохнул, решил, что не его ума дело разводить сантименты, и только удобно пристроил девицу, как уперся взглядом в фотографическую карточку. С карточки, хранившейся, должно быть, обыкновенно под подушкой, смотрел нескладный парень в форме шоффера, с огромными усами и бестолково выпученными деревенскими зенками. Подпись внизу гласила:

Atelier fur moderne Photographie

P. Sohnvald

Riga

— Ма-артынь, — сказала девица, показывая на усатого.

— Мартин? — переспросил М.Р. Маллоу.

— Йа-а, Мартынь.

Так, значит, Рига. Как там говорил Найтли: «Прекрасный немецкий город и при этом в России». Там должны понимать по-русски. А ведь именно в Риге у Фриде таксомоторный парк!

Это была вторая деталь головоломки. Тем же вечером американец в сопровождении репортера отбыл в Ригу.

Завистники и злопыхатели

— Мистер Саммерс, посмотрите только, как ловко этот автор статьи превращает недостатки машины в ее достоинства! — Долгорукая показала коммерсанту газету. — Коммерческий гений! Слушайте:

Вчера на набережной Невы против английского посольства, поскользнувшись, попал под автомобиль «Фордъ» статский советник Сундуков. Удивительно, что благодаря малому весу фордовской каретки и низкому давлению воздуха в ея пневматических шинах, пострадавший отделался синяками. Подобные качества известной марки необходимы на ее родине, в Северо-американских соединенных штатах, где количество задавленных моторами достигает 200 000 в год.

Дешевизна сырья придает автомобилям «Фордъ» те качества, за которые в автомобилях именитых английских и французских марок покупатель платит многие и многие тысячи рублей золотом. Легкость автомобиля создает малые нагрузки на рессоры и мало изнашивает шины. На этой машине также начисто отсутствуют такие, измучившие опытнейших шофферов, проблемы, как засорение топливного насоса и протекание аккумуляторов, поскольку никаких топливных насосов у этой машины не имеется.

Все засмеялись. Фон Мекк перевела. Княгиня взглядом попросила коммерсанта не обижаться, и Д.Э. опустил ресницы в знак согласия.

— Воображаю, как он отчитывается Форду, — продолжала княгиня. — «Блестящий успех в России: из завезенных два года назад двух сотен таксомоторов «Модели-Т» в Петербурге осталось целых пять, а не два, как это утверждают завистники и злопыхатели!»

— Единственное настоящее достоинство этой машины, — прибавил инженер Кузнецов, — легкость. Да, хотел бы я посмотреть, как выиграет «Модель-Т».

У инженера были абсолютно черные брови, такие же усы и совершенно седые волосы.

— Какое удивительное совпадение, — негромко произнес граф Мордвинов, — стоило появиться этим господам, как количество рекламы «Форд» перешло всякие границы. При том, что они продолжают утверждать, будто не имеют никакого отношения к «Форд Мотор».