Месть Орла - Энтони Ричес Страница 75

для правды.  Та история о старом центурионе, Хабит…  Это была просто история, которую я придумал, чтобы заставить тебя почувствовать себя виноватыми, и не более того. Поэтому, когда первому из твоих солдат, который думает, что может поездить на тебе, лучше всади ногой прямо  по задницу, иначе он возьмет тебя под свой контроль, а не наоборот. Удачи!

Оставив оптиона смотреть ему в спину, он пошел дальше вдоль всей когорты, пока не достиг самого последнего подразделения, глядя на здоровяков  Десятой центурии с топорами, развалившихся в траве по обе стороны дороги и неодобрительно нахмурился.

- Канус, ко мне!

Оптион появился из группы солдат, посмотрел на него взглядом, который рассказал Дубну все, что ему нужно было знать об этом человеке. Он подошел поближе к своему новому заместителю и пристально посмотрел на него, изложив свои слова деловым тоном, не оставляющим ни места, ни возможности для разногласий.

- Для начала настройся на деловой тон. Посмотришь на меня еще раз так, и я сорву с тебе твою улыбку и вытру ей свою задницу!  Понял?!  - Его заместитель сглотнул и кивнул головой, и Дубн в ту же секунду понял, что этот человек уже его. -  Да, я твой новый центурион.  Медведь поручил мне вашу центурию вместе с этим…  - Он поднял топор Тита, позволив амулету с Коцидисом погибшего центуриона пораскачиваться на браслете из кожаного шнура. - По какой-то причине, о которой мы никогда не узнаем, он, похоже, считал, что его центурии нужна любовь и забота, которые может ей  обеспечить только человек с репутацией мягкого обращения со своими людьми… То есть, я… Так что начинайте привыкать к этому, а пока ты будешь это делать, собери моих ребят, и я сообщу им хорошие новости.

Канус отвернулся с каменным лицом, призывая центурию собраться  и присесть на корточки вокруг своего нового офицера, в то время как солдаты Девятой центурии, шедшие впереди них в порядке марша когорты, с любопытством наблюдали, как Дубн ждал, пока они не усядутся вокруг него полукругом, прежде чем заговорить.

- Сколько человек мы потеряли в засаде, оптион?

Оптион, все еще переживавший от резкого обращения с ним Дубна, сразу же ответил.

- Пять солдат и лучший центурион в когорты, господин!

Солдаты кивнули в ответ на его слова, их лица по-прежнему были глубоко скорбящими, а их глаза были устремлены по большей части на землю или на облака над ними, лишь немногие из них встретились взглядом со своим новым центурионом.  Дубн оглядел всех вокруг с нескрываемым отвращением.

- Взгляните на себя! Вы похожи на людей, которые только что похоронили отца, умершего во сне, а не на солдат, которые  только что стали свидетелями того, как его зарубили варвары! Никто из вас не похож на солдата, готового пролить кровь врагов в отместку!

Теперь все мужчины центурии смотрели на него, их лица стали выглядеть жестче, когда его слова дошли до них, и один из самых крупных солдат привстал, и начал проявлять признаки возмущенного гнева.

- Сидеть!  -  Легионер  секунду колебался, услышав команду, и  Дубн шагнул к нему, сжимая побелевшими костяшками пальцев древко лозы, его лицо исказилось от искреннего гнева, из-за которого солдату некуда было деться, кроме как снова сесть на место. -  Сиди и не вставай без команды, а то я тебя сам на задницу посажу!

Здоровяк неторопливо опустился на корточки, и центурион медленно кивнул головой.

- Так-то лучше.  Я не хочу наказывать  своих людей, особенно когда рядом резвятся варвары. Итак, на чем я остановился?

Он на мгновение отвернулся, намеренно повернувшись спиной к разъяренным солдатам, зная, что от нападения на него их удерживает только глубоко укоренившаяся дисциплина. Когда он развернулся на пятках лицом к ним, центурия, собравшаяся вокруг него, все еще представляла собой опасное животное, временно удерживаемое от нападения исключительно силой его личности.

- Ах, да...   Вы похожи на сборище скорбящих девочек.  -  Он сделал паузу,  давая время осмыслить дальнейшее оскорбление. - Что ж, у меня есть для вас новости, девочки. Мы солдаты, а солдаты иногда умирают!  Когда мы теряем своего брата в битве, мы должны радоваться тому, как он пал, и количеству врагов, которых он унес собой!  Если мы  будем сидеть и оплакивать свою утрату, мы только ослабим себя перед следующей встречей с врагом и приблизим  момент своей собственной смерти! Вы все поклоняетесь Коцидису, верно?

Он помахал перед ними амулетом, вызвав сердитое рычащее одобрения со стороны нескольких мужчин, стоящих перед ним.

- Ну, Коцидис не хочет, чтобы вы ссали и ныли из-за Тита.  У Коцидиса Тит сидит прямо сейчас за его праздничным столом, с кружкой пива в одной руке, жареной овечьей ногой в другой,  а его подбородок блестит от жира, пиво проливается на его лучшую тунику, а под ним - пара грудастых девиц чешут  ему член и яйца!  -  Некоторые лица расплылись в грустных улыбках при воспоминании легендарную способность их бывшего командира проникнуться духом праздничного застолья. - А в это момент, братцы, Коцидис осыпает старого мерзавца похвалами за его славную смерть!  И я тоже! …  Медведь жил как человек и умер как воин, и если я так же славно уйду из этой жизни, то буду более чем доволен, когда перевозчик переправит меня через реку на ту сторону.  -  Лица, смотревшие на него, теперь были скорее задумчивыми, чем сердитыми. -  Когда мы вернемся домой, я поставлю алтарь в память нашего павшего собрата рядом с тем, за который уже заплачено  для этого старого урода Лицо со Шрамом в форте Хабитус,  алтарь в память его славной смерти и той чести, которую ему оказал наш бог!

Он снова сделал паузу, наблюдая, как солдаты кивают в знак согласия, почувствовав, что они уже почти его. Почти…

- Теперь некоторые из вас думают, что я не тот человек, который может вас вести. Думают, что я недостаточно большой…  -  Он сделал паузу и криво улыбнулся, выражая такое мнение. - Вы будете говорить друг другу, что у меня не хватит сил, чтобы возглавить Десятый, самых больших и уродливых людей в когорте. Что я не достоин и не способен нести топор Медведя. Он снова огляделся вокруг, вызывающе выпятив вперед челюсть и подняв над головой оружие погибшего центуриона. -  Ну, ведь, забери вас все фурии Аида,