Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс Страница 76

К счастью, у Уильяма был живой ум, и многие уроки военного дела он усвоил на турнирном поле. В XII в. турниры не имели ничего общего с теми хореографическими поединками перед зрительскими трибунами, которые вошли в моду в XIV–XVI вв. и по умолчанию присутствуют во всех сегодняшних голливудских картинах о Средневековье[497]. Турнир во времена Уильяма проходил в огромном открытом поле и представлял собой имитацию настоящей битвы, в которой участвовали десятки и даже сотни всадников. Они объединялись в команды или сражались один на один, стремясь захватить противника, вместо того чтобы покалечить или убить его (хотя избежать этого удавалось не всегда).

Турниры начали проводить примерно в 1090-х гг. О них оповещали заранее, чтобы потенциальные участники успели приехать (иногда за сотни миль) в нужное место и присоединиться к действию. Вместе с ними на поле толпами прибывали зрители, артисты, разносчики и торговцы, кузнецы, дрессировщики лошадей, гадалки, музыканты, мошенники, воры и просто бездельники. Колыбелью турнирной культуры были Фландрия и Нидерланды и земли, расположенные между королевством Франция и ее каролингским кузеном, Германской империей[498]. Со временем турниры становились все популярнее и распространились в других областях. Излюбленным местом проведения турниров всегда были земли между владениями двух сеньоров, поскольку там их рыцари могли дать волю своему соперничеству в относительно безопасной обстановке. При жизни Уильяма турниры обрели исключительную популярность. И неудивительно. Турниры были блестящим и рискованным развлечением богатых людей. Ими увлекались короли, высшая знать и их приспешники. Условия были суровы, а ставки высоки[499].

На турнирах рыцарь мог отточить воинские навыки и блеснуть своими способностями, чтобы произвести впечатление на потенциальных покровителей (или возлюбленных). Устремляясь в общую конную сшибку, он ставил на карту свое состояние, репутацию и жизнь. Церковь неоднократно пыталась запретить турниры, и время от времени отдельные правители также объявляли их вне закона как угрозу общественному порядку. Однако в большинстве своем эти попытки не имели успеха. Подобно полуподпольным вечеринкам XXI в., турниры были частью не признающей внешних ограничений культуры, воспевающей юношескую горячность и всячески потворствующей ее проявлениям. По словам автора немецкого романа XII в. «Ланселот» (Lanzelet) Ульриха фон Затзикховена, турнир давал шанс завоевать «славу и почет… Там можно колоть и рубить сколько душе угодно… Туда приедут все знаменитые люди, и можно увидеть знатных рыцарей и дам. Остаться в стороне от такого события было бы позором»[500].

На заре рыцарской карьеры Уильяма Маршала одной из самых богатых и знаменитых фигур на турнирной сцене был Генрих по прозвищу Молодой король, старший сын и наследник Генриха II и Алиеноры Аквитанской[501]. Молодой Генрих был богат, красив и щедр. Он был на семь или восемь лет моложе Уильяма – они познакомились, когда мать Генриха в 1170 г. наняла Маршала в учителя своему пятнадцатилетнему сыну, чтобы научить его искусству сражения и верховой езды. Уильям быстро стал главным человеком в доме молодого Генриха. Он обучал его турнирному искусству, выезжал вместе с ним и вообще присматривал за ним. В 1173–1174 гг., когда молодой Генрих восстал против старого Генриха (этот семейный конфликт Плантагенетов вошел в историю как Война без любви – War Without Love), Уильям поднялся вместе со своим сеньором против старой власти и, как пишет его биограф, в начале восстания посвятил восемнадцатилетнего Генриха в рыцари, тем самым обозначив, что отныне он официально мог вести войны.

По словам составителя биографии Маршала, эти двое были героями идеального рыцарского романа: молодой Генрих «достойный, учтивый и щедрый, как ни один другой христианин… превосходивший всех принцев на земле своей несравненной красотой, благородным поведением и верностью» – и Уильям, «лучший наставник в делах военных среди всех живших в то время и после… всей душой и сердцем преданный своему королю и ни разу ни в чем его не подводивший»[502]. Описание короля и рыцаря как неразлучных товарищей словно сошло прямиком со страниц chanson de geste или романа Артуровского цикла. Такие истории служили одновременно отражением и опорой той культурной среды, в которой жили Уильям Маршал и Генрих Молодой король. Они вместе выезжали верхом, путешествовали по Европе, сражались плечом к плечу – государь и подданный, наставник и ученик, братья по оружию.

Но воздействие искусства на жизнь на этом не заканчивалось. В романе Кретьена де Труа «Рыцарь телеги» трагический герой рыцарь Ланселот предает короля Артура, позволив своим рыцарским чувствам к королеве Гвиневре[503] перерасти во всепоглощающую плотскую страсть[504]. Этот мотив – соблюдение границ между целомудренной куртуазной любовью и откровенным блудом и прелюбодеянием – довольно часто возникал в рыцарских романах. Именно в такой капкан угодил примерно в 1182 г. Уильям Маршал. Благодаря близкой дружбе с королем Генрихом Уильям познакомился и с его молодой королевой Маргаритой Французской[505]. Это знакомство стало предметом непристойных сплетен в кругу Молодого короля. Свою роль здесь сыграла и зависть к победам Уильяма на турнирном поле, где он всякий раз забирал себе львиную долю наград и выкупов. Слухи о «безумном романе» дошли до Молодого короля и привели его в ярость – он «лишил Маршала своей благосклонности и более не желал с ним разговаривать»[506].

Даже если эта неверность существовала лишь в воображении клеветников, вызванная ею вражда оказалась вполне реальной. Уильяму пришлось покинуть двор и на несколько месяцев взять рыцарский творческий отпуск. Он посетил места паломничества в Германии и провел некоторое время при дворе графа Фландрии. В конце концов он помирился с Молодым королем, но ненадолго. В начале 1183 г. Генрих заболел и вскоре умер. Уильям успел к его постели и смог увидеться с ним и даже пообещал исполнить вместо Генриха данный им обет посетить Гроб Господень в Иерусалиме. Это было серьезное предприятие. Однако если такой рыцарь, как Маршал, живое воплощение рыцарского идеала, давал слово, это значило, что он сдержит его, несмотря ни на что. Он провел два года в Иерусалимском королевстве крестоносцев и вернулся на родину в возрасте около сорока лет. Так началась вторая часть его карьеры на службе у Плантагенетов, не менее яркая и полная событий, чем первая.

Послужив младшему королю Генриху, Маршал перешел на службу к старшему. В это время жизнь и царствование Генриха II приближались к закату, и его со всех сторон окружали враги, среди которых главным был новый король Франции Филипп II Август из династии Капетингов. В 1189 г. Филипп склонил к союзу двух оставшихся сыновей Генриха, Ричарда и Иоанна, и убедил их выступить вместе с ним против отца, уже больного и слабого. Было бы понятно, если