Роберт Святополк-Мирский - Четвертый хранитель Страница 8

Этого Микиса Иван Васильевич сильно невзлюбил, и решил при случае напомнить ему о его чрезмерной ретивости, а потом вроде стало не до того — год пролетел быстро, пятнадцатилетняя супруга резво и охотно приступила к выполнению своих обязанностей, и в шестнадцать уже родила.

Вот он стоит — первенец, красавчик, Иван Иванович — нынче и сам отцом стал.

Бедная Марья! Они прожили вместе лишь десять лет.

Великая княгиня часто хворала, и потому не было ничего необычного, когда в один светлый апрельский день 1467 года на нее снова хворь нашла, и придворная ее ключница — Наталья Полуехтава, жена великокняжеского дьяка Алексея Полуехтова привела каких-то ворожей, они весь вечер колдовали, унесли с собой ее пояс, вроде для того, чтобы злых духов из него выгнать, а наутро бедная Марья вдруг — раз! и умерла.

Иван хорошо помнил, как он был потрясен, стоя возле ее маленького худенького тельца, накрытого белой накидкой, ниспадающей до самого пола, а когда на завтра стали готовиться ее хоронить, Ивана почему-то не хотели пускать к ней, но он расшвырял всех, ворвался в светлицу, где она лежала, и застыл, потрясенный: Марью невозможно было узнать — она раздулась до невероятных размеров и белая накидка, которая вчера достигала пола, сегодня едва прикрывала ее огромное тело… Конечно, ни у кого не было сомнений — ни своя это смерть была, но так никогда и не понял Иван: кому и зачем нужна она была.

Разумеется, виновных он жестоко наказал — всех четырех ворожей живьем утопили в Москве-реке, ледоход тогда был, и длинными шестами запихнули их под быстро плывущие по Москве-реке льдины, так чтоб даже тел их не видно было. Стольник Марьин Филимон Русинов с перепугу сам помер, хотел тогда великий князь Наталью казнить, да бухнулся в ноги дьяк Полуехтов, а поскольку все дела иноземные в его руках были, и ссориться с ним совсем некстати выходило, простил он его супругу, лишь велел никогда больше ко двору не показываться…

Вспомнился ему при случае и злосчастный грек Микис — когда надо, не уберег свою госпожу ведь! Хотел и его казнить лютой смертью, да скрылся он где-то — сколько искали — не нашли, видно сбежал, куда-то далеко, сказывали в Дикое Поле…

И вот, стало быть, теперь выходит, что Иван Иванович, сын великого московского князя от великой княжны тверской, да только что рожденный Дмитрий-внук оба нынче наследственные Тверские князья.

Подумать об этом надо. Надо подумать.

Тем более, что нынешний молодой Великий князь Тверской Михаил Борисович вздорно ведет себя: хоть и воевал против Ахмата примерно на Угре с московским войсками плечом к плечу, да за спиной Москвы все с Литвой заигрывает, вот совсем недавно донесли московские агенты из Вильно, будто вздумал князь Михаил свататься к внучке самого короля Казимира… Пожалуй, пора отучить его к московским противникам за невестами бегать…

Таинство подходило к концу. Восприемники — крестные отец и мать, держа младенца на руках, принимали поздравления.

Иван Васильевич увидел, как Софья, держа за руку пятилетнего Василия, подошла и, приподняв любимого сына, так, чтобы он видел ребенка, ласково улыбнувшись, сказала ему что-то на ухо.

Иван Васильевич умиленно улыбнулся, а горбатый скоморох Савва, стоя далеко в стороне, в нише собора, весь напрягся и даже вытянул шею так, будто не был он глухонемым, и хотел услышать, что же шепнула своему сыну его госпожа — великая московская княгиня, хотя даже если бы у него был самый острый слух, то на таком расстоянии он все равно ничего бы услышать ну никак не мог…

…Вдаве Соломонии Кочановой

в доме возле леса в канце купеческай слабады

в городи Угличе.

Пишит вам матушка ваш сын сава.

— Молодец, Савва, уже меньше ошибок делаешь, — сказала Великая княгиня Софья Фоминична и погладила по голове своего шута, который, высунув кончик языка, неумело заточенным гусиным пером выводил каракули на мятом листе бумаги, выброшенном Великой княгиней после того, как написав обращение: «Дорогой Андреас», она посадила кляксу и решила, что письмо с кляксой негоже слать в Венецию своему старшему брату.

Савва вздрогнул от прикосновения, заулыбался и даже, казалось, будто он как верный пес застучал хвостом по полу, а затем, показывая взглядом на свои каракули, он жестами попросил Великую княгиню разрешения удалиться в свою каморку, и она милостиво отпустила его.

Савва запер дверь на задвижку, погладил любимого котенка (где бы он ни жил, и какую бы роль не исполнял, какой-нибудь котенок был при нем всегда) и, взяв кошачью мисочку с молоком, поставил перед собой на стол.

Перевернув лист на ту сторону, где стояла клякса, следом за обращением «Дорогой Андреас», Савва обмакнул перо в молоко и начал быстро и свободно писать…

Тайнопись Y

От Саввы Горбуна

Преемнику.

17 октября 1483

Москва, палаты Великой княгини.

Во славу Господа Единого и Вездесущего!

Несмотря на то, что вчера я отправил, очередное, подробное донесение, только что произошло нечто, о чем я счел необходимым немедленно поставить Вас в известность. Несколько часов назад, во время крещения младенца Дмитрия, Софья вместе с Василием подошла к восприемникам, взяла Василия на руки и, указав на Дмитрия, прошептала ему на ухо несколько слов. К счастью, она говорила на русском, потому что говори она по-гречески я, быть может, не прочел бы по ее губам всего, а если бы, не дай Бог по-итальянски, — то и вовсе ни слова, несмотря на то, что благодаря заботе Братства и замечательному учителю, мои познания в итальянском значительно улучшились. Софья шепнула Василию: «Запомни, сынок, — это твой смертельный враг. С его отцом я как-нибудь справлюсь, а с ним тебе придется справляться самому».

В сочетании с теми многочисленными мелочами в поведении и высказываниях Софьи, о которых я уже сообщал, ее слова показались мне заслуживающими немедленного сообщения.

На мой взгляд, надо принять какие-либо меры для того, чтобы обезопасить нашу сестру Елену, ее супруга и ребенка от возможного покушения свекрови. Я знаю, что сестра Елена находится под неусыпной охраной и заботой Марьи и Неждана, пока ничто не указывает на то, что ей или ее семье уже сейчас грозит непосредственная опасность, и, тем не менее, я полагаю, что необходимо обдумать ряд предупредительных действий.

Во славу Господа Единого и Вездесущего!

Тайнопись Z

От Симона Черного