Валдар Много-раз-рожденный. Семь эпох жизни - Джордж Гриффит Страница 8

Для отца это было нелегко, но когда госпожа Илма выросла, стала девушкой, непохожей на темноволосых дочерей Армена, такой красивой и обаятельной, что при виде ее сердца мужчин вспыхивали огнем, юный Аракс сам однажды пришел к отцу и в большом зале перед алтарем у Обнаженного меча поклялся, что пророчество исполнится, и что он займет свое место подле сестры, каковой он всегда ее считал, и будет охранять ее ценой своей жизни и жизни каждого воина Армена, пока не случится то, чему мой господин был свидетелем сегодня.

— Хорошо, — сказал я, когда он поведал об удивительном появлении Илмы в Армене. — А теперь расскажи мне, почему ты один понял язык, на котором я говорю, и говорит ли на нем еще кто-нибудь на свете. А еще расскажи мне о врагах Армена на юге. Хотя я и не знаю, что такое война и почему один человек сражается с другим, все же, ради твоей и моей госпожи и после того, что я узнал сегодня, враги Армена стали и моими врагами, и когда-нибудь я должен буду с ними встретиться.

— На том языке, на котором разговаривает мой господин, — ответил Ардо, — на свете больше не говорит никто, кроме несколько жрецов, посвященных в глубоко скрытые тайны той сокровенной религии, слабыми отголосками которой являются верования и идолы простых обывателей. Это был язык, на котором в начале времен говорили сыновья богов, которые смотрели на дочерей человеческих, находили их прекрасными и брали их себе в жены.

То были дни золотого века, но люди согрешили, и великий потоп уничтожил их всех, за исключением семьи одного праведника, который выучил этот язык и передал его как бесценный секрет, чтобы на этом языке записывать самое святое, храня его от порчи и извращения невежественными людьми. Я — один из тех, кому было передано это знание, и когда я услышал, как мой господин говорит на этом тайном языке, я понял, что надежда Армена вот-вот сбудется.

Что касается наших врагов, то это народ на юге, которым правит надменный и могущественный царь Нимрод. Он, как и все люди, произошел от того же праведника, о котором я только что говорил, но он и его отцы до него утратили истинную веру и поклоняются символам, а не тем, кого они символизируют. Его сердце раздулось от гордости, он провозгласил своих предков богами, чтобы его народ верил, что он — сын звезд.

На реке, которая вытекает с южных гор и течет далеко по бескрайним равнинам до водной пустыни без берегов, которую люди называют морем, он построил могучий город. В честь отца Нина, который основал этот город, Нимрод назвал его Ниневией. Благодаря ему, этот город стал столицей самого могущественного народа на свете. Год за годом, так же уверенно, как весна сменяет зиму, а осень лето, он ведет свои армии на восток и на запад, на юг и на север и побеждает всех, кто выходит сразиться против него, чтобы отстоять свободу и родину.

И теперь только Армен один, восседающий на лесистых горах, огражденный сотней тысяч клинков детей Меча, остается свободным и непокоренным. Вот уже десять лет наши южные границы омываются красной волной сражений. Год за годом, подобно потоку, изливающемуся из источника в основании мира, непобедимые орды сыновей Ашшура прорубают себе путь сквозь армии народов равнины, пока звон их мечей и грохот их боевых колесниц не пробуждает эхо скалистых долин наших южных границ.

Год за годом мы выходим им навстречу, и каждый год Нимрод обрушивает армии на наши укрепленные в скалах аванпосты только для того, чтобы увидеть, как разбитые они откатываются назад, как морские волны, бьющиеся о гранитный берег. И все же, год за годом бесчисленные полки возвращаются, чтобы снова сражаться в тех же битвах, как будто с возвращением весны те, кто оставил свои кости среди наших гор, возрождаются к новой жизни, чтобы отомстить за свою смерть и стереть позор, который дети Меча навлекли на армии великого царя.

До сих пор мы только защищали нашу землю и наш дом и отбрасывали захватчиков назад. Но теперь, когда пришло время и надежда Армена сбылась, ты, мой господин, как написано на лике небес, поведешь детей Меча в страну захватчиков и в стенах самой Ниневии ты водрузишь символ нашей веры над алтарями Бэла[2] и Шамаша! Это прочел я по звездам, а то, что написано на сияющих страницах небесной книги, непременно должно исполниться.

Когда старый жрец произносил эти последние слова, кровь закипела и быстрее заструилась по моим жилам. В груди вспыхнул огонь, и дикая, яростная музыка зазвучала в голове. Я чувствовал гордость за свою силу и славу за то родство с богами, о котором они мне рассказали.

В ту ночь мы говорили долго и о многом, пока впервые на свете я не почувствовал, как мягкие пальцы сна легли мне на веки, и тогда Ардо отвел меня в комнату, которую Аракс приготовил для меня, и там я лег и заснул, и мне снились такие сладкие сны, что было жалко просыпаться, пока я не вспомнил, что дневной свет покажет мне ту, чья красота сделала эти сны прекрасными.

Следующим утром я поднялся, чтобы начать новую жизнь в Армене. Много дней я учил язык моей новой страны, сначала со старым Ардо, а потом с обладательницей более сладких уст. Скрытое родство между этим языком и моим собственным оказалось бесценным знанием и, однажды обретенное, оно сделало мой забытый язык ключом ко всем другим языкам, на которых мне предстояло говорить во многих странах в грядущие века.

За это время у лучших искусных воинов Армена я также обучился тончайшим нюансам того мрачного, ужасного ремесла, которому я следовал с тех пор во многих странах в течение многих сменяющих одно другое столетий. Я научился владеть мечом и боевым топором с таким мастерством и силой, что вскоре самый крепкий воин в Армене не мог устоять передо мной. Мне изготовили луки для битвы и охоты, которые не мог согнуть никто кроме меня, и из них я научился посылать стрелы точно в цель на сто шагов дальше любого другого лучника в Армене.

Самые искусные кузнецы страны выковали для меня кольчугу, такую удивительно тонкую и так хорошо подогнанную, что она сидела на